— Теперь я удивлю вас тем, что и обещал, — произнёс Дюран.

По всему кораблю пронёсся лёгкий треск, будто по нему прошёлся электрический ток. Корабль вдруг исчез, хотя они стояли на палубе, наблюдая под ногами расходящиеся линии морских волн.

Визант, однако же, воздержался от изумлённых восклицаний. Они сели за стол, который вместе со скамейками оставался видимым, друг против друга, боком по курсу корабля.

— Но и это ещё не всё, — продолжил Дюран, — Судно способно плавать и как субмарина. Рыбы в море предостаточно, также как и водорослей, на корабле есть опреснитель, так что в океане можно находиться бесконечно.

— Спору нет, я не перестаю удивляться. «Наутилус» нового типа?

— Что-то в этом роде. Но не только в этом схожесть моего положения с капитаном «Немо». Меня также преследует некоторые правительства, а теперь и ваша разведка. Не исключено, что появятся и другие охотники.

— Почему бы вам не поделиться научными достижениями с ними? — Визант всё сильнее ощущал смелость.

— Возможно, я так и сделаю. Но я потеряю самостоятельность. Ни одна власть в мире не уступает своих фундаментальных основ. Например, науку, а вернее ту её часть, которая даёт превосходство в силе.

— Но зачем вам это превосходство, тем более такое опасное? Насколько я понимаю?

— Хотя бы для того, чтобы спасти вас. Может ещё кого, или даже огромное количество людей, — ответил Дюран, сверкая хитрым блеском своих глаз.

— Постороннюю помощь я могу принять, но только тогда, когда этого захочу, — самолюбиво парировал Визант, но вежливым тоном.

— Вы втянулись в игру. Я решил, что вы можете быть мне полезны. Уж лучше пусть побеждают такие как вы, нежели такие как Спирин.

— Что за вирус вы изобрели? — спросил Визант то, что его интересовало более всего в этот момент и, желая уйти от личностной темы.

Дюран стал отвечать после паузы.

— Мы назвали его «интеллектуальный рой». Я объясню проще: если в вашем доме есть розетка, то мы беспрепятственно будем вас подслушивать, и вы не узнаете об этом, поскольку нет на сегодняшний день аппаратуры, которая способна уловить этот импульс. Но чтобы запустить этот «рой», нужен специальный компьютер, с огромной мощностью, который имеется, пока, только у нас.

— Получается, что вы способны прослушивать и президентов?

— Если они подключены к централизованной сети. При автономном питании, это сделать сложнее.

— Но с помощью этого «роя», можно не только подслушивать кого угодно, насколько я понимаю? — Визант склонил голову, испытывая собеседника прищуренным взглядом исподлобья.

— Конечно, это не главное его преимущество. Вирус способен взломать любой электронный код. Используя его, можно нарушить управление стратегическими силами, к примеру, — бесстрастно объяснил Дюран. — Или оставить какую-либо страну без связи. Если вы об этом.

— И одна из сторон, не имеющая такого вируса, не сможет ответить на ядерный удар?

— Это не совсем так. Удара возмездия вряд ли можно избежать, имея в виду сверхдержавы, Америку и Россию. Ракетоносцы могут действовать автономно. Достаточно капитану узнать, что его страна подверглась ядерному нападению, он выпустит свой арсенал, даже без приказа сверху. Такая технология эффективна против слабого противника. Да и не обязательно наносить ядерный удар, достаточно дестабилизировать все коммуникации вражеской страны.

— Почему вам приспичило запускать этот вирус именно в российскую базу данных? Россия, ваша историческая Родина, — упрекнул его Визант.

Дюран опустил взгляд, потом снова поднял его, будто укоризна его не задела.

— Напротив, я сделал одолжение. Теперь российские власти будут знать, что существующая система безопасности ненадёжна. У них есть время найти новые способы защиты.

— Не слишком дружелюбная помощь, — резко вставил Визант.

— Верно. Но имей американцы такое превосходство, вы бы узнали об этом в последнюю очередь, — отрезал Дюран, у которого исчерпалось терпение к некоторому панибратству.

Впрочем, через секунду к нему вернулся прежний холодно- почтительный тон.

— Хотите ещё виски?

— Пожалуй.

На свежем океаническом воздухе Визант не успевал захмелеть, хозяину же, намеревавшемуся развязать ему язык, но самое главное — впечатлить и завербовать в союзники, не очень то это удавалось, притом, что он выложил свою «голубую фишку». Вряд ли Дюран посчитал его тупицей, скорее хитрец с железной выдержкой, а может и достаточно осведомлённый к этому моменту, чтобы выглядеть сдержанным. Визант, не умевший пьянеть, потому что алкоголь только обострял его внимание, надеялся, что собеседник, сам попадётся в свою же ловушку.

Через пару минут двое членов команды принесли виски, воду и кое- что из холодных закусок.

— И в чём же конкретно состоит ваша миссия в данный момент? — бойко начал новый виток разговора Визант.

— Своими достижениями я постараюсь уравновесить мир. Пусть ими воспользуется не только самая сильная страна, но и другие. Европа, к примеру. Соединённые Штаты теряют гегемонию, что хорошо, прежде всего, для них — они станут более осмотрительными в международной политике. И падать они будут, опираясь на плечи своих союзников.

— Эти технологии могут оказаться у террористов, или у диктаторов.

— Третьи страны не способны воспроизводить такую технологию в тех масштабах, чтобы тягаться с сильными державами. И мои опасения и претензии, главным образом, касаются именно старых демократий. Из- за их упадка, диктаторские режимы плодятся как грибы после дождя. Либеральное общество закостенело и не способно освоить новые формы свободы. В результате не происходит нужного технологического скачка.

— Но ведь вы, к примеру, вопреки своей критике, смогли достичь огромного успеха именно на Западе, — тоном экзаменатора возразил Визант.

— Всё, что я достиг, конечно, благодаря демократии, но и вопреки её законам и стереотипам. Если бы я не вёл свих исследований втайне от власти и конкурентов, скорее, я стал бы неудачником. Гениальные учёные или изобретатели, как правило, всего лишь интеллектуальные рабы системы, государственной, или корпоративной. В свою фирму я набирал одарённых людей, у которых не было возможностей заниматься наукой. В нынешней России и Эйнштейн торговал бы на рынке. В Америке же, тестовый апартеид. С тех пор как они изобрели пресловутый интеллектуальный коэффициент, многие гении работают на бензоколонках.

— Не очень то я себе это представляю, хотя что-то слышал подобное.

— В науке, как и в любой сфере, своя клановая структура и те, кто её формирует не всегда самые интеллектуальные. Скорее, они менеджеры от науки, или политики от науки.

— И всё же одарённые просачиваются, — упрямо возразил Визант на рассуждения, свойственные скорее неудачникам, чем миллиардерам.

— Один, на сотню посредственных карьеристов.

— Но Запад самый передовой в технологическом отношении.

— Да, по сравнению с Бразилией. Но в сравнении с тем, что должно быть, мы задержались в раннем средневековье. Представьте себе общество, где у самого рядового гражданина есть набор необходимых благ, и неограниченные возможности для самореализации? — Дюран оживился, сев, видимо, на любимый конёк, даже лицо зарделось.

— Не очень представляю. Хотя думаю, что такое общество перестанет работать, а будет только мечтать.

— Не обязательно. Своим специалистам я предоставлял гранты на первое время и полную творческую свободу. Через несколько лет они создавали то, чего не могло сделать всё научное мировое сообщество. Мои успехи, это, прежде всего удачный социальный эксперимент. А власть имущим, прогресс нужен только в той мере, в какой он укрепит их влияние.

Дюран сделал паузу, а потом заявил:

— Ну что ж, на сегодня закончим разговор. Меня ждут дела.

Он поднялся и быстро покинул палубу. Визант какое то время пребывал в растерянности и под впечатлением услышанного, которого не мог обдумать во время разговора.

Его размышление прервала миловидная стюардесса, появившаяся уверенной спортивной походкой, и держа под мышкой поднос.