— Ты и впрямь не очень то обеспокоен, — заметил Спирин. — Я дам тебе последний шанс. Она — будет первое серьёзное предупреждение. Потом откроем охоту и на тебя.

Спирин резко встал и вышел, а стражники отвезли Византа в город также как и привезли.

Визант убедился, что у Спирина нет доступа ко всей информации в российской разведке, иначе бы этот деспотичный отщепенец знал бы о новейшем вирусе Дюрана и не мог бы этого скрыть, наверняка, желая заполучить его. К тому же для вируса не было барьеров, и, зная об этом, Спирин прибег бы к другому уровню конспирации.

Вскоре Визант узнал, что команда Воленталя отслеживала его встречу со Спириным, со спутника, определив даже адрес особняка, где проводился допрос. Однако же прослушать разговор им, к счастью, не удалось.

Визант заявился в паб, где ему должны были передать сведения о Дюране. Он выпил пол пинты «Гинесса», но к нему никто не подошёл и не передал записки. Счёт ему принесли в блокноте, где оказался адрес камеры хранения и номер ящика. Там он обнаружил конверт с дискетой, которую просмотрел в первом же Интернет кафе.

Дискета содержала архив газетных статей о магнате за десять лет, то время, когда он и успел создать свою компьютерную империю. В его полулегальной фирме, с засекреченными подразделениями были и отступники, специалисты, пытавшиеся выдать разработки конкурентам или правительствам. Все они загадочным образом погибали, а полиция не усмотрела в этих случаях убийства.

Газетные публикации — доказательства сомнительные, однако же, подозрения уже запали в сознание Византа. Завершались файлы обращением к пользователю:

«Если вы обладаете какой-либо информацией об указанной персоне, просим передать её нашим агентам».

Но у Византа не было желания участвовать в охоте на Дюрана, предоставлявшего важные сведения, которые перевешивали недоказанные обвинения.

На следующий день Воленталь прислал электронное сообщение о необходимости встречи с ним. Визант понимал, что американский резидент хочет выяснить, о чём он говорил со Спириным. Иначе бы это серьёзно отразилось бы на их доверии.

— Я рассказал Спирину о встрече с некто Дюраном. Думаю, вы знаете, о ком идёт речь, — объяснил Визант на явочной квартире.

— Но мало кому удавалось с ним встречаться, — воскликнул Воленталь. — Особенно из нашего брата.

— Я передал Дюрану требование от Спирина получить новейшее оборудование для геофизических изысканий. А ещё — аппаратуру для лазерных клейм на бриллианты, чтобы их можно было легализовать.

— И это единственная причина для встречи с одним из самых богатых людей планеты? — недоумевал Воленталь.

— Нет, конечно. Спирин его интересовал менее всего.

Визант рассказал о записях наблюдения за экспертом Пайком и улик его убийства. Воленталь выслушивал не перебивая, озабоченно насупившись.

— Так у тебя есть эти доказательства?

— Да, есть. Но это не всё.

Визант пересказал и о заговоре Спирина, свидетельства чего также имелись в виде записей.

— Что хотел Дюран, передавая вам эту информацию? — пытливо спросил Воленталь.

— Он надеется предотвратить масштабный конфликт, который, возможно затеяли спецслужбы.

Воленталь горько ухмыльнулся.

— Если Пайк был убит спецслужбами, то дело дрянь, — резюмировал он.

— Улики у меня с собой, — признался Визант.

— Но что мне с ними делать? — спросил Воленталь к удивлению собеседника.

— Вы хотите сказать, что и ваша спецслужба будет скрывать данные о миниатюрной ядерной бомбе? — изумился Визант.

— Спецслужба — не правозащитная организация, как вы понимаете, — напомнил Воленталь дружелюбно. — Я не исключаю, что кто-то планирует инсценировать всё таким образом, что этот заряд доставлен к нам из недружественной страны. Тогда у политиков появляется повод для жёстких мер. Правда, есть у меня и другая мысль. Не исключено, что британская разведка решила скрыть, что заряд был изготовлен в стране союзнике. Например, в Пакистане. В таком скандале, власть, разумеется, не заинтересована.

— Но нет улик, что она была сделана в Пакистане. Уран из России, или бывших советских республик, а где произведена оболочка, неизвестно. Поскольку такой оболочки из нано-материалов, ещё никто не производил, или нет на этот счёт никакой информации. Уж точно на это не способен Пакистан. Моё дело донести информацию до вашего сведения, — отчеканил Визант и выложил из кармана пластиковый конверт с диском. — Здесь всё есть.

— Моё начальство это очень оценит, а я в особенности, — благожелательно отозвался Воленталь, кратко улыбнувшись, но натянуто, поскольку взгляд его холодно светился сквозь очки. — Стоит отметить нашу промежуточную удачу.

Он стал откупоривать бутылку виски. Визант остро ощутил, как между ними прошёлся электрический разряд недоверия. Их страны могли оказаться в жёстком противостоянии.

Крононби добился встречи с внучатым племянником монарха, имея преференции в королевской семье не только как влиятельное лицо в политике, но и как отпрыск королевского рода Тюдоров.

Племянник был молодым человеком, закаливший своё мужество в армии, увлечённый в настоящее время политикой. Однако же, королевская семья слишком дорожила своей политической неприступностью, чтобы допускать даже родственников к дворцовым интригам. Зная неуёмное честолюбие внучатого племянника монарха, которое бы рано или поздно пробило бы семейную изоляцию, Крононби рассчитывал сыграть роль этого клапана, хотя и рисковал репутацией при дворе. До сих пор их встречи напоминали дискуссионный клуб, без обмена какой-либо секретной информацией.

Они сыграли гейм в гольф в одном из самых престижных клубов в предместьях Лондона, и удалились в замок.

— Что-то вы Эдуард сегодня не в ударе. Так быстро вы ещё мне не сдавались, — заметил принц крови, подтянутый и высокий шатен с серыми глазами.

— Это точно Джордж. Мне более по душе преферанс.

Они оба мягко ухмыльнулись.

— Но для этого нужен третий.

— Им может стать и болван.

— К сожалению, с нами сегодня нет мистера Райта.

Они оба рассмеялись при упоминании морского офицера, иногда составляющего им компанию, мужественного и прямолинейного морского волка, зато, умеющего хранить тайны, когда надо. Но эти качества им и импонировали, поскольку граничили с доброжелательностью и честностью. Для них он представлял нечто вроде плюшевого мишки для безобидного битья.

— Сегодня, Джордж, болваном у нас будет глухонемой, — загадочно и саркастически выразился Крононби.

— Даже так, — растерянно обронил молодой человек, но затем его глаза вспыхнули любопытством.

— То, что я тебе сейчас скажу, имеет статус национальной безопасности, — серьёзно произнёс Крононби, глядя прямо в глаза собеседнику.

Джордж нахмурился и немного подался вперёд, опёршись ладонями на стол.

— Ты наверняка помнишь дело Пайка?

— Да, конечно. Много шума было. И как оказалось, из ничего. Жаль, конечно, но погиб он по собственной неосторожности. Если мне не изменяет память, он был пьян за рулём.

— Нет, Джордж. Его убили. И у меня имеются доказательства.

Крононби пересказал историю с подстроенной катастрофой, миниатюрным ядерным зарядом, вероятными заговорщиками и возможными политическими последствиями в случае теракта.

— Неужели кто-то из наших спецслужб может такое допустить? — спросил шокированный молодой человек, чьи щеки даже зарделись от таких сведений.

— Почему бы и нет. Кто их остановит?

— Эдуард, всё это похоже на бред.

Крононби вздохнул, скользя взглядом перед собой и пожав плечами, изображая сдержанную озабоченность, чтобы не выглядеть сумасшедшим.

— Одиннадцатое сентября всё же случилось.

— Эдуард, не поверю ни одному вашему слову, пока не увижу доказательств, — категорически заключил молодой человек, выпрямившись во всю свою гусарскую стать.

— Джордж, они у меня с собой. Но запомни, записи имеют высшую степень секретности.

Принц крови, какое то время задумчиво молчал.