Иссей, как раз, вошедший в круг света, коснулся моего плеча, и я уступил ему место. Дальше все дело было только за лекарем. Как он мне потом пояснил, у Митараши обнаружилась удивительная сопротивляемость ядам, и только эта особенность спасла ее от неминуемой смерти. Ну и мое вмешательство тоже пришлось ко двору.

  К утру, когда мы убрали тела убитых шиноби в фуин-свитки и свернули лагерь, а кофры с деньгами перебрались на закорки к представителям клана Кинута, Анко окончательно пришла в себя, и даже уже могла сидеть.

  - Я ведь должна поблагодарить вас за свое спасение, - обратилась ко мне куноичи, когда я вновь к ней подошел.

  - Это лишнее, - сухо отрезал я, и сразу же дал понять, что дело не в моей природной скромности. - Мы рисковали, хотели, чтобы Иккедзуми выдал себя, и поджидали его подельников. Если бы не это, он бы не смог никого убить и отравить тебя. То, что ты выжила целиком и полностью твоя заслуга, - в серебряных глазах отчетливо проступило понимание и, кажется, толика гнева. И ничего не возразишь - косвенно именно я виновен в гибели двух людей этой ночью, но с другой стороны, и Анко это прекрасно понимала, я им ничем не был обязан и выполнял "свою работу" так, как считал нужным. - Так что благодари лишь саму себя. Ну и Дзясина-сама тоже. Наверняка, он покровительствует такой симпатичной воительнице. Этот парень, знаешь ли, по секрету, любит подобными делами иногда заниматься, - я снова улыбнулся, сводя все к шутке.

  - Ясно, - кивнула мне Митараши, тоже слабо улыбнувшись, и протянула мне что-то. - Вот.

  В руке у куноичи была связка из трех торцовых ключей небольшого размера. Судя по всему, они были от тех сундуков с деньгами.

  - Они вам понадобятся, когда доберетесь до места.

  - Оставь себе, - хмыкнул я.

  - В каком смысле? - не поняла девушка.

  - Ну, - я покосился на подошедших Кодзаки и Иссея. - Тебя мы тоже берем с собой.

  - Что? - еще больше удивилась Анко. - Зачем?

  - Оставлять тебя здесь, мы не имеем права, ты еще слишком слаба, - пояснил ей лекарь.

  - А тащить обратно в Хиан-кё или в эту вашу Коноху - слишком долго. Да и не хочу я никого из моих бойцов отпускать на задание накануне зарплаты, - добавил я. - Так что долечишься у нас. Говорят, горячие источники для общего оздоровления очень полезны. Особенно после отравлений.

  - А... Можно я понесу? - влез-таки нагло Кодзаки, широко улыбнувшись "больной".

  - Руку сначала вторую вырасти, - отрезал я в ответ, гася весь порыв самурая на нет.

  - Жлобяра ты, Хидан, редкостная и собственник тот еще, - пробурчал блондин, печально вздыхая. - Все удовольствия только себе сначала...

  - А иначе, какой был смысл становиться главным? - пожал я плечами.

  - Зато получку вовремя выдадут, - успокоил Кодзаки подошедший Торуга.

  - И на том спасибо, - согласился однорукий.

  А Иссей одними глазами указал мне на Митараши, которая наблюдала за нашей шутливой перепалкой и пыталась удерживать на лице маску серьезности, но все равно уже невольно улыбалась самыми краешками губ.

  * * *

  Одним из главных правил, которых я придерживался в своей прошлой жизни, был золотой постулат: "Кто хорошо работает - тот хорошо отдыхает!" И изменять этому изречению неизвестного, но без сомнений гениального классика я не был намерен, несмотря, ни на какие внешний обстоятельства, вроде переноса в нарисованную вселенную или обретения условного физического бессмертия.

  День выдачи зарплаты в полицейском управлении, а также в ряде предприятий, носивших на фасадах зданий герб клана Кинута, уже давно был одним из любимых дней всех содержателей закусочных и публичных домов. Ёрики гуляли. И только несколько несчастных товарищей, которым выпало нести дежурство и присматривать за порядком, в том числе наблюдая и за своими веселящимися коллегами, печально бродили по улицам, наполненным шумом, уже ставшим привычным для деревни в ночное время. А в том, что никто из стражников не сбежит с поста и не позволит себе лишку, я был уверен. Жестокий показательный урок на тему, что может случиться с теми, кто нарушает мои правила, пренебрегая такими простыми понятиями как "дисциплина" и "честь мундира", был мною проведен ровно один раз. И после этого нам понадобилось четверо новых патрульных, на место одного из которых, правда, сразу же определили разжалованного сержанта. А остальных выперли без всякого пособия, без разговоров и с "волчьим билетом". Даже на лечение я им денег не дал, хотя обычно уже взял за правило оплачивать услуги работников больницы, если кто-то из полицейских попадал туда после моего рукоприкладства. С другой стороны, все, включая обычных жителей города, сходились во мнениях, что без веской причины по морде я никому не давал еще ни разу с момента своего назначения.

  После успешного перемещения денег в хранилище отделения банка, я быстро разведал обстановку в поселении и решил, что пока можно расслабиться. О пропаже Асато уже все знали, но в мою сторону никто не косился. Тетсунаги закрылся у себя в магистрате, к себе меня не вызывал и вообще никаких попыток связаться не предпринял. То ли думал, то ли боялся, то ли что-то планировал. Последнее было более всего вероятно, но с оставшейся куцей кучкой генинов силовых действий со стороны старосты я не боялся, а единственное, что реально могло бы решить проблемы Яхако, были переговоры. Либо вариант - сделать вид, что ничего не случилось. В общем, мяч был сейчас на стороне Тетсунаги и подталкивать его, чтобы он побыстрее определился, мне не хотелось.

  Тела убитых шиноби и головы подручных Иккедзуми я отдал Анко. В конце концов, копаться в этом деле мне не хотелось ни секунды, а для куноичи любая информация и улики будут не лишними. Никаких зацепок, указующих на сообщников предателя в банке Хоши при нем или его дружках не нашлось, но если уж за это дело возьмется ведомство Ибики то, думаю, всю цепочку рано или поздно раскрутят. И все первоначальные лавры в этой ситуации должны были достаться Митараши, потому как я и все мои бойцы условились молчать, поддерживая легенду, что Анко сама сумела справиться с Иккедзуми и остальными. Кстати, Янмару тоже охотно делал вид, что ничего не случилось, хотя на небольшую премию для Митараши я его все-таки раскрутил. Ну, в конце-то концов, должен же был я хоть как-то, пусть и столь неуклюже, загладить свою вину перед ней за то, что фактически подставил ученицу Орочимару в качестве наживки. Ну и опять же, часть этих денег мною было предложено передать семьям погибших шиноби - иметь хоть какой-то намек на напряженность с Листом, в том или ином виде, мне не хотелось. Да и в глазах Анко этот поступок без сомнений добавил мне пару пунктов человечности.

  Вечер в компании оперативной группы прошел весело, бодро и насыщенно. После общих посиделок за хорошо накрытым столом в дорогом кабаке, совсем недавно окончательно получившим репутацию "любимого места ёрики", бойцы разошлись небольшими группками, чтобы продолжить веселье как кому нравиться. Торуга и Кодзаки, зная нашу обычную программу в такой ситуации, отправились в купальню, договариваться о второй половине горячего вечера уже в компании горячих девчонок, а меня, как руководство, оставили досиживать на открытой веранде второго этажа и цедить хороший медовый "бренди", который к нам в Ю-но-Куни привозили морем из одноименной страны Мёда.

  Откинувшись на спинку плетеного кресла, я с некоторым удивлением для себя предавался с удовольствием такому процессу, как мирное созерцание бурной ночной жизни города, в какой-то мере окончательно ставшего мне родным за это короткое время. На коленях у меня довольно урчала сонная Йоруичи, объевшаяся телячьей вырезки в сметанном соусе. А я, изредка потягивая из стакана сладковатый, но крепкий напиток, с легкой улыбкой сравнивал серебристые крапинки звезд и куда более яркую игру разноцветных огней на улочках Ю-но-Сато, простиравшихся несимметричными кварталами вдоль берега реки до самых городских окраин.