— Убедился?! — спросил довольный майор.

— Всё равно ничего не понимаю! — помотал головой я. — Скандал в этой ситуации закатила бы любая женщина.

— Скандал, да не такой! — щёлкнул для убедительности пальцами Слава. — Ты обратил внимание, что Сергей пришёл вчера измученный и поцарапанный, но про жену свою не одного плохого слова не сказал? И озлобился он на девчонок своих с работы, а не на неё. А почему? Да, потому что Светлана сумела вокруг своих страданий всю эту разборку построить. Своих страданий, заметь, а не на его измены!

— Это как?

— Большинство баб в такой ситуации будут через слово орать: «Кобель, сволочь!». И через пять минут мужик уже за собой вины не чувствует, даже если что и было. Кому ж интересно, когда его, любимого, через слово так склоняют? А если мужик не виноват, то она вообще может сразу же по морде получить. После первых же оскорблений. И вот скандал только начался, а у обеих сторон уже есть основания для битвы не на живот, а на смерть. Мужик оскорблён, баба избита. А когда женщина с пониманием, она вместо «Кобель!» кричит: «Как же ты мог со мной так поступить, я же тебя так любила!?». Вот здесь, если она ему не безразлична, он будет сражаться не с ней, а за то, чтобы её удержать. Здесь каждое её слово лечит те раны, что наносят в это время коготки. Да, большинство мужиков и ран-то, как правило, за такими словами не замечает! Но!!! — Слава поднял вверх указательный палец и на секунду замер в позе опытного лектора. — Это только в том случае, если он её любит! Усек?!

— А если не любит?

— А тогда мужику все её слова до лампады! Он замечает только царапины. И реагирует совсем по-другому. Ссора началась с позавчерашнего вечера. К утру Светочка убедилась, что её очень сильно любят, а вчера после смены по Серёгиной реакции поняла, что вообще зря на мужика наехала: он у неё не то, что чем иным-прочим, а даже и в мыслях — безгрешен! Ну, и вознаградила, как полагается, за любовь да верность… Даже отсюда видно, что связист наш до сих пор «в нирване». Хорошо, что он вчера со злости всю линию прозвонил, да стыки перепаял. Сегодня от этого счастливого олуха толку не будет. Две бессонные ночи — не шутка!

Я призадумался. Пожалуй, кое-что из этой стратегии и тактики можно использовать не только против сильного пола, но и против сильного интеллекта. Вот только как?

Кошка подкатил к нам добродушным медведем.

— Здравия желаю, всей честной компании? Как сегодня погода?

— Да с погодой-то нормально! — в тон ему ответил я. — Связь как? Будет ли работать линия, что ты вчера прозванивал?

— А куда ей деваться? Будет, как миленькая! Это чтобы пропаять провод на стыках да заизолировать грамотно — профессионал нужен. А как связь появилась, ей может пользоваться любой: дурак и умный, сильный и слабый, солдат и офицер! И даже дух бесплотный, если конечно мои девочки его к коммутатору подключат.

Стоп, а это неплохая мысль! Про бесплотного духа! И она мне может здорово пригодиться…

Пока Слава и Сергей продолжали жонглировать остротами, я решительно сунул руку в карман. Где же он? А-а-а, вот! На ладоне лежал новенький двухгривенный. Я внимательно осмотрел реверс монеты. Закрыл глаза, попытался представить себе, как она лежит на полу гербом вверх. И подбросил в воздух. Звяк… Катится на ребре, падает на бок. Мысленно фокусируем взгляд. Герб. Я открыл глаза и посмотрел вниз. Монетка лежала как надо. Я поднял и подбросил её в воздух ещё раз. Результат не изменился. И ещё раз, и ещё… Лицевой стороной монетка упала только после шестого броска.

— Загадал на что-то? — спросил Слава.

— На вечернюю смену, на грозу, — зачем-то соврал я.

— Ну и как? — усмехнулся Кошка. — Летает сегодня Цылюриков?

— Нет, — с наигранной досадой ответил я. — Не судьба ему, похоже, синее небо коптить! Впрочем, вы пока не радуйтесь. Часов через пять я ещё и научные методы испробую.

Слушая Славины ехидные комментарии, я завёл руку с монеткой за спину и сжал металлический шершавый кружок между тремя пальцами. Взглянул украдкой — никакого результата. После этого я снова убрал руку назад и представил себе, что её кисть превратилась там, за спиной, в механический пресс — в десятом классе, на экскурсии по заводу, я такую машинку в кузнечном цехе видел. Скруглённый молот большого пальца неудержимо давит вниз посредине монеты. А фигурная U-образная наковальня, в которую превратились указательный и средний, помогает кружочку принять нужную форму…

В глазах на долю секунды сверкнула молния и тут же погасла. Я быстро сжал в кулаке полученный результат. Сердце ещё какое-то время билось о ребра, словно пытаясь выбраться наружу. Постепенно оно утихомирилось. Тогда я разжал ладонь и посмотрел на монетку. Она заметно изогнулась. Вот это да! Впрочем, чему удивляться! Обаламус установил рычаги управления, позволяющие включать скрытые возможности организма. Но пользоваться ими, как выяснилось, мог не только он. Оставалось понять: кому станет подчиняться моё тело, когда мы с пришельцем со всей дури потянем за те самые рычаги в разные стороны?..

На этот вопрос ответа пока не было. Но появилось сразу несколько новых идей: какими способами, методами и путями можно повысить шансы на успех, как ускорить и углубить подготовку к встрече «заклятого» друга, где вести поиск дополнительных средств борьбы…

До сегодняшнего дня все Славины лекции по тактике я воспринимал на уровне «информационного шума». А знания пополнял в основном из книг и переписки с недавно поступившим в военное училище Тимуром. Но после истории с расцарапанным Кошкой мне, естественно, захотелось подробнее ознакомиться со всем, что думает наш РСП о военном деле вообще и о тактических приемах в частности.

— Одно из основных положений науки побеждать, — по-книжному начал очередную лекцию Слава, — гласит: нет сильных и слабых сторон у противника, есть О-СО-БЕН-НО-СТИ. А сильными и слабыми сторонами они становятся только в рамках стратегических решений и тактических приемов руководящего сражением полководца. Отсюда следует, что самое интересное в стратегии и тактике — то, как в конкретных условиях разыграть по-максимуму свои козыри и свести на нет преимущества врага.

«Если он и дальше будет продолжать в том же духе, через пару минут придется всерьёз бороться со сном» — подумал я.

Но на этом книжная заумь, слава Богу, кончилась, и майор перешел на нормальный человеческий язык.

— Знал бы ты, Саша, как часто для победы над противником успешно использовалась именно та особенность, которую до сражения большинство специалистов считало его бесспорным преимуществом!

— Сильные стороны, как уязвимые места? — желая, чтобы он развил именно эту мысль, уточнил я. — Можешь привести примеры? Такие, чтобы до любого «чайника» дошло?!

— Легко! — воодушевился моим явным интересом Слава. — Классический случай: бой крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с превосходящими силами японцев у Чемульпо. Ты, наверное, не в курсе, что задачу прорываться успешнее выполнял именно «Кореец», но потом, уже проскочив в открытое море, он вынужден был вернуться, чтобы вызвать огонь на себя и отвлечь самураев от подбитого «Варяга». А знаешь, почему канонерке удалось в течение часа прикрывать израненный крейсер от огня всей японской эскадры, да ещё и не получить при этом ни единого повреждения?

«И нафига мне, дураку, было над книгами корпеть! — застучало в голове запоздалое раскаяние. — Вот же он, источник нужных сведений: черпай — не хочу… Хотя, пока ещё — не всё тут понятно…»

— Слушай, а ты ничего не путаешь?! — уточнил я на всякий случай. — Канонерка раза в три слабее крейсера, да и бронирована — не в пример легче! Мне кажется, японцы её одним точным залпом в дуршлаг могли превратить! Как же тут — без повреждений-то?

— Гм… Сыны Ямато имели прекрасный флот современной английской постройки. И натаскивали их британские офицеры. Но времени было в обрез, а потому обучали только самому современному способу прицеливания — по вертикальному силуэту. Английская разведка загодя снабдила японцев данными по всем русским кораблям… А дальше — элементарно. Смотришь справочник силуэтов. Находишь идентичный. Ага! «Кореец», а под ним буковки и циферки нужные в табличке: высота от ватерлинии до кончика стеньги или гафеля в метрах и футах. Затем подходишь к дальномеру, определяешь расстояние до цели по видимой высоте силуэта и выставляешь прицел орудия… — Слава так вжился в образ, что в это момент даже прищурился. — Вот только кавторанг Беляев, капитан «Корейца», перед выходом из порта приказал обрубить стеньги и гафели. В результате все японские снаряды ложились с перелетом. Грамотно скорректировать огонь канониры не могли. Визуальный-то глазомер у них отсутствовал — это воспитывается десятилетиями…