— Те, кто приходят к нему в кабинет, выглядят спокойными. Все они прекрасно питаются, хорошо одеваются, у них новые автомобили и много денег. На что же им жаловаться? У них есть все, что пожелаешь.

— Да, да. Все, что желаешь. Будешь иметь машину новейшей марки, много денег, хорошие костюмы, перстни, но, кроме того, будут еще и интриги. Они есть даже между ними самими, а иногда среди них появляются и мертвенькие.

— Мертвенькие?

Теперь в объективе Тони видит медальончик, сделанный под золото, который болтается на пышной груди девушки. Она бежит вдогонку за огромным красно-белым мячом.

— Да, именно мертвенькие. Это не то, что было в бригаде. Здесь дела посерьезнее. Ты видел того невысокого, почти лысого человека, который о чем-то много спорил, а затем отделился от группы?

— В яркой, кричащей рубашке?

— Да, его самого.

— Помню.

— Его зовут Ороско. Однажды он сидел в баре и пил вино. Это на восьмой авеню, между пятой и шестой улицами. — Упоминая авеню и улицы, Антонио, как и большинство латиноамериканцев в Майами, называл их в обратном порядке. — И тогда, я не помню из-за чего, он затеял спор с одним типом, выхватил пистолет и тут же застрелил его. Через некоторое время он появился в доме дяди. Пришел на связь с ЦРУ. Там ему сказали: "Ты исчезни дня на три, не меньше, а за это время угроза минует, и они ничего не докажут…" Но он утверждал, что это бесполезно, так как его все видели. Однако все уладилось, и он разгуливает на свободе.

— Выходит, для ЦРУ не существует никаких законов?

— Оно и видно.

— Да, я вижу здесь много странного.

— Скоро ты не будешь на это обращать внимания. Почему я тебе сказал о мертвеньких? Однажды к дяде пришли серьезные люди, говорили тихо, с какой-то таинственностью. Я тут же сообразил, что случилось что-то по-настоящему важное. Так оно и оказалось на самом деле. Они бросили одного кубинца в болото.

— В болото? Ты уверен?

— Да, уверен. Они спорили о том, жив он или уже мертв; говорили, что никто его не найдет в тех болотах. Некоторые высказывали мнение, что он — агент кубинской контрразведки, другие это отрицали. Но нашлись и такие, кто выражал сомнение: "Сеньоры, я считаю, что мы убили невинного человека". Затем зашел разговор о Баямесе.

— Каком Баямесе?

— Послушай. Люди ЦРУ разговаривали с моим дядей и предупредили, что в ЦРУ им перестают доверять и, естественно, прекратят помощь кубинцам из "Альфы-66". Все дело в том, что есть слишком явные доказательства работы в их среде агента кубинской контрразведки. Насарио отстаивал свое мнение. Он говорил, что этого не может быть, что в их рядах нет никакого агента. Но ЦРУ настаивало. Тогда-то и возникла острая ситуация. С одной стороны — недоверие друг к другу, все раздумывали и пожимали плечами, а с другой — возникла необходимость найти подлинного предателя.

— Им нужно было найти предателя, чтобы вернуть доверие ЦРУ?

— Вот именно, черт побери!

— И они нашли его в лице некоего Баямеса?

— Это было необходимо. Дело в том, что каждый из них ловил момент, чтобы уличить в этом другого. И когда дядя организовал первую попытку высадить на Кубе Висенте Мендеса, с ними был и этот Баямес. Кажется, его звали Хулио Сесар. Между ними завязался спор из-за того, что Баямес хотел высадиться в каком-то конкретном месте. Они решили, что Баямес заманивает их в ловушку. Его схватили, пытали, требуя, чтобы он сознался в принадлежности к контрразведке, и, наконец, бросили в воду. Так и возвратились, не подходя к Кубе.

— Но кому же могло прийти в голову, что их заманивают в ловушку? Ведь он сам был вместе с ними?

— Я не знаю. Но так думали. Кто теперь докажет? Много ходило всяких слухов. Говорили, что произошел несчастный случай, а они попытались извлечь из этого выгоду. Есть версии, согласно которым вообще не было никакого Баямеса, ну и много других басен. Однако не все они лишены здравого смысла.

— А как же они объяснили перед законом эту смерть?

— Когда они возвратились, то сказали, что при подходе к Кубе море штормило, Баямес упал в воду и, несмотря ни на что, спасти его не удалось.

Теперь бинокль Тони остановился на другой полуобнаженной фигурке, которая очень импозантно наклонилась, чтобы потрогать пальчиком воду на пляже, узнать ее температуру.

— И что?

— Ничего. Сказали, что утонул. На том и закончилось. Для них это не имеет значения.

— Нет, не так. Я слышал, что его выдают за геройски погибшего человека.

— Просто хотят воспользоваться этим случаем.

— Как бы то ни было — он потерпевший.

— А мой дядя снова отправил Висенте Мендеса на Кубу.

— На смерть?

— Дядя говорит, что он жив.

— А ты как считаешь?

— Меня это не интересует. Мне все равно, жив он или мертв. Пусть они сами разбираются. Одного я не могу понять. Зачем тебе после всего этого шума дружба с моим дядей?

— Я думаю, ты все это рассказал, чтобы запугать меня.

— Нет. Я ведь твой друг и могу кое о чем спросить тебя. Ты что, не хочешь самостоятельно прокладывать себе дорогу, жить спокойно и хорошо здесь, в "юнай", неужели предпочитаешь впутаться в дела ЦРУ?

— А ты можешь предложить что-нибудь другое?

Тони опустил бинокль:

— Давай войдем в какое-нибудь приличное дело. Например, займемся рыболовством или еще чем-нибудь. Здесь много возможностей, а если не здесь, то на Севере, как говорил тот тип в аэропорту.

— Я подумаю. Обещаю тебе.

— Ну и хорошо. Если честно, я не завидую никому из друзей моего дяди.

— Ну, а теперь давай наслаждаться здешней природой. Забудь о своем дяде и обо всем остальном.

— Согласен. — Он снова поднял бинокль. — Послушай, ты знаешь, как называют этот пляж? Пляж бывших.

— Как это?

— Очень просто. Пляж тех, кто когда-то имел что-то, а теперь не имеет ничего.

— Почему?

— Потому что на этот пляж приходят кубинцы, выпьют бутылочку-другую пивка и начинают похваляться один перед другим. Один говорит, что на Кубе имел магазин готового платья, другой — центр по обслуживанию автомобилей или завод, многоквартирный дом, кинотеатр, гостиницу… Все подчеркивают, что что-то имели. Американцы говорят, что на Кубе, похоже, все что-то имели и эта страна была богаче самих Соединенных Штатов, страна богачей.

— Это хорошо.

— Нет, хорошо то, что я сейчас рассматриваю.

— Блондинка или брюнетка?

— Это неважно, зато какая фигурка!

— Принеси еще пива.

— Пойду и познакомлюсь с ней.

Пока Тони ходил к девушке и за пивом, Чино разглядывал в бинокль песчаную полосу пляжа, которая обрывалась у самой дороги на Рикенбейкер, в одном из наиболее многолюдных уголков Ки-Бискайн.

Когда племянник Маркеса вернулся, Чино не стал возвращаться к разговору на прежнюю тему, тем более что Тони тоже не хотел этого.

— Бери пиво. У меня полный провал!

— Почему?

— Я имею в виду девушку.

— Она тебе отказала?

— Наоборот, она согласилась.

— Не понимаю, старик.

— После того как я сказал ей, какие красивые у нее глаза, волосы, какая приятная кожа, знаешь, что она ответила? Улыбнулась и предложила: "Пойдем со мной. Всего двадцать долларов".

Они рассмеялись.

— На Кубе мой дядя был мастером по части женщин, а здесь только и занимается тем, что думает о своих делах в ЦРУ. Сейчас они готовят какое-то крупное дело.

— Откуда ты знаешь?

— Вызвали Гуайо, этого стервятника, который появляется вслед за каждым несчастным случаем, чтобы извлечь для себя прибыль. Он как грабитель, который наживается на несчастье других!

— Ты разве не знаешь, в чем дело?

— Я знаю только то, что там будет Гуайо. Этого достаточно. Он появляется только там, где случается что-либо сенсационное.

— Да, я понимаю.

Тони попросил у Чино бинокль и отыскал под одной из пальм красную точку на песке. Это оказалась девушка в красном купальнике.

— Она кубинка.