У немцев радиологического оружия не оказалось.

О том, что в США создается атомная бомба, советское руководство узнало благодаря сведениям, добытым советской разведкой.

В середине декабря 1943 года в Москве состоялось расширенное совещание Государственного Комитета Обороны с участием членов Ставки Верховного Главнокомандования[10]. Руководил совещанием И. В. Сталин. На совещание были приглашены Г. К. Жуков, который был заместителем Верховного Главнокомандующего, начальник Генерального штаба А. М. Василевский[11] и его заместитель генерал армии А. И. Антонов[12]. Их присутствие на совещании такого уровня было необходимым — Генеральный штаб был основным оперативным рабочим органом Ставки по стратегическому планированию и руководству войсками на фронтах.

В ходе совещания были проанализированы итоги боевых действий Красной Армии на советско-германском фронте в 1943 году, обсуждено состояние отношений с союзниками, рассмотрены перспективы открытия второго фронта в Европе, проанализировано состояние советской экономики и возможности военной промышленности по обеспечению потребностей Красной Армии. Главным был вопрос о перспективах войны против фашистской Германии. Было признано, что основной задачей Красной Армии в 1944 году является освобождение всей территории Советского Союза от немецко-фашистских захватчиков и перенос боевых действий на территорию государств, оккупированных противником.

На совещании было принято решение — в период зимней кампании 1944 года развернуть генеральное наступление от Ленинграда до Крыма включительно. Главный удар нанести на 1-м, 2-м, 3-м и 4-м Украинских фронтах[13].

После совещания Г. К. Жуков и А. М. Василевский несколько дней работали в Генеральном штабе. В их распоряжении находились многочисленные материалы советской военной разведки, поступавшие из Главного разведывательного управления и Разведуправления ГШ Красной Армии. Среди них — специальные сообщения резидентов ГРУ о перебросках немецких войск из западных стран и территории Германии на советско-германский фронт, о наметившемся расколе в стане гитлеровской коалиции, о производительности германских заводов, выпускавших танки, самолеты, артиллерийские установки, боеприпасы.

Данные военной разведки учитывались при отработке главных задач фронтов на период январь — февраль 1944 года.

Особую ценность в январе 1944 представляли данные Главного разведывательного управления о том, как немецкая военная разведка оценивала перспективы действий Красной Армии на советско-германском фронте.

Сталин проявлял постоянный интерес к разработке замыслов предстоящих операций Красной Армии. Он несколько раз приглашал Жукова и Василевского на обед в свою кремлевскую квартиру.

После того как общие задачи фронтов на предстоящий период были отработаны, Г. К. Жуков выехал на 1-й Украинский фронт для изучения обстановки и координации действий войск.

11 января Жуков завершил работу в штабе 1-го Украинского фронта и возвратился в Москву для доклада Сталину о плане разгрома корсунь-шевченковской группировки противника.

Изучая материалы, Жуков проанализировал донесения ГРУ, поступившие в первой половине января 1944 года. Их было много. Среди них — сообщение, в котором германская военная разведка давала оценку намерениям Красной Армии, исходя из сведений о переброске резервов советских войск с 26 ноября по 28 декабря 1944 года. В это время в соответствии с решениями Ставки на советско-германский фронт из глубины страны действительно перебрасывались резервные войска. Что же стало известно противнику?

В донесении ГРУ, поступившем в Генеральный штаб 11 января, сообщалось, что германской разведке удалось выявить переброску войск на советско-германский фронт из Сибири, Дальнего Востока, Урала и Кавказа. Переброска свежих войск, по данным немецкой военной разведки, осуществлялась с 26 ноября по 28 декабря 1943 года.

Количество войск, «пополнивших Северный оперативный резерв (восточнее линии Демьянск—Великие Луки)»[14], немцам установить не удалось. Тем не менее германская разведка не исключала, что «русские намереваются сделать прорыв из района Великие Луки и Невель на Ригу».

Центральный зимний резерв (в районе Москвы) с 25 ноября 1943 года усилен за счет войск, прибывших из районов Дальнего Востока, Сибири и Урала. Размер резервов также не был определен, но установлено их постоянное движение на фронт в направлении Витебска, Рогачева и Гомеля, а также в район сбора — Демидов, Смоленск и Ро-славль. Немцам удалось установить наличие 8-й танковой армии в районе Рязани, откуда некоторые ее соединения перебрасывались в район Чернигов — Гомель.

Наибольшую ценность представляли сведения о том, что стало известно немецкой разведке о переброске резервов для усиления «южного оперативного резерва». В донесении ГРУ указывалось, что, по данным абвера, «в район западнее Киева переброшено шесть стрелковых дивизий, восемь стрелковых бригад, четыре кавалерийские дивизии, одиннадцать танковых бригад, от трех до пяти дивизий». В районе Чигирин немецким агентам удалось выявить прибытие трех новых стрелковых дивизий, четырех стрелковых бригад, двух кавалерийских и одной артиллерийской дивизий.

Немецкие агенты также установили переброску резервов в район севернее Кировограда, перед Никопольским плацдармом, а также в районах между Нежином и Киевом, Лозовая, Павлоград и Днепропетровск.

Резервные войска в конце 1943 года действительно перебрасывались из тыловых районов. Главным образом они направлялись в южный сектор советско-германского фронта. Эту переброску войск немецким агентам удалось выявить. Но не в полной мере.

Донесение Главного разведывательного управления было направлено И. В. Сталину и в Генеральный штаб. Нельзя было не обратить внимания на заключительную часть этого достаточно объемного документа, где указывалось: «...Абвер считает, что восточнее Урала нет больше поддающихся оценке резервов, которые могли бы быть собраны для использования в ближайшее время в зимних операциях 1944 года»[15].

После декабрьского совещания 1943 года в Государственном Комитете Обороны Ставка ВГК поставила перед военной разведкой задачу: усилить наблюдение за переброской немецких войск на советско-германский фронт. К решению этой задачи были подключены резидентуры военной разведки, действовавшие во Франции, Швеции, Болгарии, Великобритании и других странах. В январе 1944 года в центр стали поступать конкретные данные о передвижении германских войск по европейским странам в направлении Восточного фронта.

11 января 1944 года Сталин утвердил предложения Жукова и 12 января подтвердил свое решение директивой Ставки ВГК, предусматривавшей нанесение встречных ударов фронтов под основание Корсунь-Шевченковского выступа, вершина которого доходила до самого Днепра.

20 января начальник ГРУ генерал-лейтенант И. И. Ильичев направил И. В. Сталину, Г. К. Жукову и А. И. Антонову донесение, в котором докладывал, что «371-я пехотная дивизия и дивизия СС «Nordland» переброшены на Восточный фронт». В донесении, со ссылкой на достоверный источник, также сообщалось о больших затруднениях с переброской немецких войск на южном участке советско-германского фронта, которое происходило из-за возросшей активности и эффективности действий советских разведывательно-диверсионных групп и партизан, а также из-за слабой пропускной способности румынских железных дорог. Мешала им и временная оттепель, и раскисшие дороги. Немцы опаздывали с концентрацией войск на южном участке советско-германского фронта. Назрел решительный момент.