В январе 1944 года диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан, зачитывая официальные сводки Совинформбюро, неоднократно сообщал о том, что на советско-германском фронте ведутся «бои местного значения». На самом деле войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ватутина и 2-го Украинского фронта генерала армии И. Конева производили скрытную перегруппировку и готовились к операции на Корсунь-Шевченковском выступе. Цель операции — окружить и уничтожить 1-ю танковую и 8-ю армии противника, которые входили в состав группы армий «Юг».

Перегруппировка советских войск происходила в полной радиотишине — все рации командующих армиями, командиров корпусов и дивизий молчали, все приказы передавались в письменной форме. Немецкая радиоразведка недоумевала. Специальная группа немецкой военной разведки «Абверкоманда-101», которой командовал подполковник Лингард, безуспешно пыталась добыть сведения о том, что происходит в войсках 1-го Украинского фронта. «Абвергруппа-102», собиравшая сведения о 2-м Украинском фронте[16], также не смогла ничего узнать о состоянии войск генерал-полковника Конева. Когда же немецкие разведчики разобрались в том, что происходит перед фронтом группы армий «Юг», было поздно. Морозной ночью 24 января 2-й Украинский, а через сутки и

1-й Украинский фронты начали боевые действия. Советские войска с востока и запада обрушили мощные удары по противнику. Ватутин 5 февраля взял Ровно и повернул на юг, к северному течению Днестра. Замысел Ставки был реализован — группа армий Манштейна была рассечена на две части — северная оборонялась между При-пятскими болотами на севере и Карпатами на юге. Южная часть — блокирована. Коневу в начале марта удалось отрезать 1-ю танковую армию немцев от 4-й танковой.

Противник оказывал упорное сопротивление, но оно было сломлено. 28 января передовые отряды двух советских фронтов замкнули кольцо окружения[17]. Блестящая по замыслу операция, в основе которой лежал несомненный полководческий талант Г. К. Жукова, умело и своевременно использовавшего данные советской военной разведки, проводилась точно по замыслу Ставки ВГК.

9 февраля Жуков доложил Сталину: «... По показаниям пленных, за период боев в окружении войска противника понесли большие потери. В настоящее время среди солдат и офицеров чувствуется растерянность, доходящая в некоторых случаях до паники.

По данным разведки, окруженный противник сосредоточил главные силы в районе Стеблев — Корсунь-Шев-ченковский. Видимо, противник готовился к последней попытке прорваться навстречу танковой группе, наступавшей на М. Боярку...

...8 февраля в 15.50 наши парламентеры через командующего стеблевским боевым участком полковника Фук-ке вручили ультиматум окруженному противнику...»

Противник ультиматум отклонил. Атаки немцев со стороны внешнего кольца окружения не принесли никаких результатов. 17 февраля с немецкой группировкой, попавшей в окружение, было покончено. В плен взято около 19 тысяч немецких солдат и офицеров, 73 тысячи — уничтожено.

25 марта Гитлер вызвал Манштейна в Оберзальцбург и обвинил его в создании «неблагоприятной ситуации, в которой оказалась группа армий»[18]. Манштейн, успешно командовавший немецкими танковыми армиями в начале войны, был отстранен от командования войсками в России. Командующим группой армий «Юг» назначен генерал Модель.

После окончания Великой Отечественной войны фельдмаршал Манштейн оправдывался: «...Дважды я пытался добраться к ударным группам. Оба раза, однако, моя легковая машина безнадежно застревала в грязи. Каждый день погода менялась, снежные метели перемежались с оттепелью. Снова подтвердилось, что советские танки при передвижении по снегу или размокшей почве превосходят наши танки по своей проходимости, потому что у них более широкие гусеницы...»

Погода была одинаковой и для советских, и для немецких солдат. Поражение Манштейна и немецких войск объяснялось другими причинами. Солдаты и командиры Красной Армии в начале 1944 года уже превосходили противника по силе духа и уровню военного мастерства. Советская разведка лучше справилась со своими задачами, нежели сотрудники абвера. Своевременно добытые военными разведчиками сведения о противнике помогли правильно оценить его способности, замыслы и резервы. И в этом был скрыт главный секрет успеха советских армий на южном участке советско-германского фронта в январе—феврале 1944 года. Этот успех создал предпосылки для организации и проведения крупнейшей операции Великой Отечественной войны — операции «Багратион».

Весной 1944 года на всех участках советско-германского фронта, протяженность которого составляла более трех тысяч километров, продолжались упорные бои.

Гитлер ожидал наступления весны с большим нетерпением. Он полагал, что русская распутица и бездорожье неизбежно остановят наступление войск Красной Армии.

Это даст вермахту возможность основательно подготовиться к летней кампании 1944 года.

Перед германской военной разведкой была поставлена задача — выявить вероятные планы советского командования на германском фронте. Абвер искал пути решения этой задачи. Эти же проблемы решал и полковник Рейнхард Гелен[19], начальник 12-го управления (иностранные армии Востока) германского генштаба, и подчиненные ему аналитики. Гелен использовал всю военную и военно-политическую информацию, которой располагали германские разведывательные службы. 31 марта он подписал очередной обзор положения на «Deutschen Ostfront», прогноз развития стратегической обстановки на Восточном фронте. Вывод получился неутешительным — неизбежно резкое ухудшение соотношения сил Германии и противостоящей коалиции. Силы и боевые возможности Красной Армии возрастают, американцы и англичане готовятся к высадке экспедиционных войск на севере Франции. Возможности Германии и вермахта сокращаются. Прочитав доклад, Гитлер раздраженно крикнул, что Гелену самое место в сумасшедшем доме.

В эти первые весенние дни 1944 года в Европе, в Северной Африке, на Дальнем и Ближнем Востоке, а также в Юго-Восточной Азии происходили ожесточенные сражения стратегического характера, о которых полковник Гелен знал больше, чем Гитлер и его генералы. Интенсивность сражений на этих фронтах достигала порой максимального предела. Главными противниками на решающем Восточном фронте были советская и немецкая военные разведки. На этих же фронтах действовали и военные разведки США и Великобритании.

Немецкая военная разведка, выполняя задания вермахта, делала все возможное, чтобы выявить основные замыслы советского Генштаба. О повышении эффективности работы всех структур абвера шла речь на совещании руководителей основных оперативных подразделений германской военной разведки в Баден-Бадене, которое в начале 1944 года проводил адмирал В. Канарис.

Приблизительно в это же время в Вашингтоне состоялось другое секретное совещание. В нем принимали участие американские и британские военные разведчики. Какие же вопросы обсуждались в столице Соединенных Штатов? Учитывая то, что на британской территории экспедиционные войска союзников готовились к операции «Оверлорд», предусматривавшей форсирование Ла-Манша и открытие второго фронта в Европе, можно было бы предположить, что руководители военных разведок США и Англии совместно со своими лучшими специалистами обменивались разведывательными сведениями о германской армии и военно-морских силах третьего рейха. Однако такое вполне обоснованное предположение оказалось бы ошибочным.

Конференция началась 31 января и продолжалась восемь дней. Первые четыре дня участники конференции обсуждали стратегию и тактику боевых действий войск Красной Армии?! В ходе обмена мнениями, которые происходили во время четвертого дня работы конференции, были рассмотрены возможности батальонов Красной Армии из различных родов войск.