- Погоди, - выдохнула я, поймав себя на том, что затаила дыхание, - ты ведь не вампир? А то еще напьешься моей крови и заставишь все забыть. Я смотрела сериал.

Он опять что-то проворчал, а я рассмеялась и попробовала крепко прижать его к себе, но мои мышцы почему-то запротестовали. И это меня удивило.

- Кажется, у меня все болит.

Рейес остановился и поднял голову:

- Кажется?

- Ага. Или нет. – Я подняла ногу, чтобы проверить. – Надо подумать.

- Давай я посмотрю.

Он встал, поднял меня и забросил на плечо, словно я ничего не весила. К сожалению, это совсем не так. Я пискнула в знак протеста, но звук больше походил на смешок, чем на жалобу.

- Ты что творишь?

- Собираюсь тебя обследовать.

- Обследовать? – Я рассмеялась, а он притащил меня к обеденному столу и положил прямо на него. Когда спина соприкоснулась с холодной деревянной поверхностью, я вздрогнула и громко выдохнула: - Господи!

- Лежи, - деловито велел Рейес, - сейчас вернусь.

- Но ведь холодно! – заныла я, но он уже ушел.

Потом я услышала, как он копается в кухонных ящиках. Я прикрыла ладонями Угрозу и Уилл, чтобы сохранить их честь и достоинство. К тому же мне показалось, что именно это и нужно сделать.

Рейес вернулся с целой охапкой новенькой сверкающей кухонной утвари. Кроме прочих зловещего вида приспособлений, названий которых я не знала, я увидела венчик, ложку и лопатку. Рейес вывалил все это на стол возле меня.

- И что ты намерен с этим делать?

- Обследовать тебя. Убедиться, что там все в порядке.

Я легонько его пнула.

- Ну уж нетушки.

Когда я попыталась встать, он прижал меня к столу, положив руку мне на грудь.

- Доверься мне. Я учился на заочном.

- Сидя в тюрьме? – потрясенно спросила я.

- У меня большой опыт в этой области.

- Ты провел за решеткой десять лет. Когда ты успел набраться опыта?

Я опять задергалась, но он схватил меня за ногу и решительно положил ее обратно на стол, попутно подыскивая подходящий для своих темных махинаций инструмент. Выбрав какую-то хреновину, он показал ее мне. Она была серебристой, блестящей и ничего хорошего не предвещала.

- Я введу это внутрь.

- Нет! – крикнула я и внезапно так сильно расхохоталась, что заболел живот.

Держа меня за щиколотку, Рейес отложил первую штуковину в сторону и взял какую-то другую. На этот раз он не стал мне показывать, что это, а держал ее так, чтобы я даже случайно не увидела. Потом повернулся ко мне и со всей серьезностью заявил:

- Ты должна мне доверять. – Он наклонился, глядя на меня из-под ресниц. – Не шевелись. – В его голосе мягко прозвучало предупреждение. – Эта игра, которая учит концентрации и самоконтролю. Шевелиться в ней ни в коем случае нельзя.

- Рейес, ты не станешь…

Я громко ахнула, когда что-то гладкое и холодное оказалось у меня между ног. Чтобы хоть как-то обеспечить себе поддержку в том, что замышлял Рейес, я положила ногу ему на плечо.

Рейес чуть-чуть надавил, и та самая невидимая кухонная утварь скользнула внутрь, вызвав во мне волну обжигающего трепета. Потом он наклонился и легко провел языком по чувствительным складкам. С каждым движением языка, с каждым толчком у меня в животе разливалось восхитительное пульсирующее тепло.

Рейес не лгал. У него определенно был опыт в этой области. Он точно знал, как и где надавить, когда двинуться глубже, сколько подождать. Я извивалась под искусными ласками, цеплялась за его волосы, умоляя об освобождении. Еще шире раздвинув мне плечами ноги, он стал нежно посасывать меня, а мне казалось, будто меня с ног до головы охватило жидкое пламя. Я ждала, что он войдет в меня, овладеет мной, подарит удовольствие и себе, но ничего такого не произошло. Он вел меня все ближе и ближе к краю. Горячие тлеющие угольки зажглись в каждом укромном закутке моего тела, изнутри иссушая мою плоть. Тонкие ниточки удовольствия, проросшие во мне, внезапно вырвались наружу и впились в Рейеса. Я почувствовала тот миг, когда его и мое наслаждение объединились. Услышала тихий вздох. Ощутила, как омывает его легкие прохладный воздух, когда он глубоко вдохнул.

Рейес вытащил свою игрушку и заменил ее пальцами. Точно так же, как я чувствовала его реакцию, он чувствовал мою. Мы плыли на одной волне. Впитывали один и тот же ослепительный жар, одну и ту же опаляющую энергию. Наши сущности слились, и от этого возникло какое-то невероятное трение. Вместе с тем, что делал со мной Рейес, внутри меня росло неописуемое, острое удовольствие, в итоге взорвавшееся сладкой агонией оргазма. Я стиснула зубы и напряглась, переживая мощный взрыв, затопивший каждую молекулу во мне теплым медом.

Со стоном Рейес обхватил себя рукой, чтобы закончить то, что начала наша удивительная связь. Я схватила его за волосы и притянула к себе, чтобы поцеловать. Едва слышно выдохнув, он крепко обнял меня свободной рукой и пролил семя мне на живот. От мощного оргазма он дрожал. Дыхание стало тяжелым. Мышцы напряглись, превратив его в мраморное изваяние. И только через некоторое время он постепенно расслабился, по-прежнему прижимая меня к себе.

Наконец я нашла в себе силы заговорить:

- Это было потрясающе.

Рейес кивнул:

- Говорил же. Заочные курсы.

Я рассмеялась, а он помог мне слезть со стола и проводил в ванную. Мы вместе заскочили к Джорджу, болтая обо всем на свете: о вине, машинах и о том, какой ужасный на вкус шампунь (по закону подлости я умудрилась проглотить несколько капель). Потом мы снова улеглись в постель, и я лежала, не в силах отвести от него взгляд, пока он не уснул.

Он был просто умопомрачительно красив. На щеках веером лежали длинные ресницы, губы чуть-чуть приоткрылись, дыхание стало ровным и глубоким. Он был похож на маленького мальчика. Довольный и безмятежный.

С ужасной неохотой я выбралась из-под Рейеса, несмотря на его сонные протесты, и пошла на цыпочках к выходу, по пути собирая свою одежду. Порой сама поражаюсь собственной силе воли и фантастическому самоконтролю. Я пришла сюда, чтобы получить ответы, а в итоге получила все, кроме ответов. Добравшись до двери, я увидела очередную записку. Но это же его дверь, а не моя. Оторвав бумажку, я повернула ее так, чтобы на нее падал свет от камина, и прочитала:

«И это все?»

Чувствуя, как губы медленно расплываются в улыбке, я бросила на пол все, что собрала, и пошла обратно за добавкой.

Проснулась я от странных, мягко говоря, ощущений. Сзади ко мне прижимался очень теплый Рейес, а спереди – очень холодная Артемида. Все бы ничего, будь она хоть капельку теплее Северного полюса. Артемида – восхитительная ротвейлерша, которая умерла несколько месяцев назад. С тех пор она меня защищает. У нее удивительная способность рвать демонов на куски и отсылать их обратно в ад, а через секунду она уже готова кататься по земле, лишь бы ей почесали брюшко.

К сожалению, она храпит. До меня упорно не доходит, почему храпит мертвая собака, которой даже кислород уже не нужен. Я немного потерлась о ее шею, а потом начала потихоньку выбираться из-под простыней, рук и лап. Рейес спокойно спал. Выражение его лица было просто образцом невинности. Ладно, сознаюсь: невинность эта была из области чувственных и манящих, к тому же из-за нее творились невероятные вещи с нижней половиной моего организма. Мне жутко хотелось получить напоследок еще хоть один поцелуй, но я не посмела к нему прикоснуться, боясь опять разбудить. У меня и так все болело. Левой рукой Рейес накрыл лоб, правая лежала ладонью вверх. От ожогов, оставленных пулей, не осталось ни следа.

На этот раз, собрав с пола одежду и дойдя до двери, я все-таки вышла в коридор. Там было так холодно, что на несколько секунд я просто опешила. Дрожа с головы до пят, я помчалась к своей квартире. Весь путь занял шагов десять. Оказалось, я забыла запереть дверь. Ну ничему меня жизнь не учит.