Виктор посмотрел на Курца. Тот как всегда коротко кивнул и занялся своим привычным делом.

— Кое-что здесь не работает, — сказал Марк через некоторое время. — И опять у меня создается впечатление, что это сделали специально. Кто-то намеренно вывел оборудование из строя. Но, надо отметить, все сделано профессионально.

Серов снова мысленно поблагодарил того, кто послал с ними Курца. Он уже понял: кому-то сильно хочется, чтобы они высадились на Элледии. В его памяти всплыло лицо Грэя, который настойчиво предупреждал о некой опасности, ждущей на планете тех, кто решит совершить там посадку. Почему он оставил эту запись? Что он видел и что ему было известно? В чем заключается опасность? Все эти вопросы требовали ответов, но ответов у Виктора пока не было. Только одно стало очевидным: нужно вернуться на крейсер и уже там все как следует проанализировать.

— Уходим. — Серов подошел к двери. — Здесь нам теперь делать нечего. Возвращаемся на корабль.

Они осторожно продвигались по одному из многочисленных технических коридоров станции. Этот коридор должен был вывести их прямо в основной грузовой отсек, с которым состыковался челнок.

Вот показались высокие металлические ворота, а за ними, согласно плану в бионнере Марка, и располагался главный грузовой отсек.

В просторной кают-компании собрались шесть человек: лейтенант Нил Лэнфорд, Марк Курц, Лю Чжи, Дана Перова, капитан Назаров и полковник Серов. Они уже около получаса обсуждали ситуацию на станции и планете.

— ...Могло ли случиться так, что на сотрудников станции подействовал некий химический газ или что-то в этом роде? — выдвинул очередное предположение Серов. — Например, сильный галлюциноген? Может быть, у них произошла утечка?

— Я думаю, маловероятно... — Чжи наморщил лоб. — На одного или нескольких человек это может быть и оказало бы влияние, но на всех служащих... вряд ли. Система вытяжки не позволила бы газу распространиться по всем помещениям.

— Не забывайте, что каждый сотрудник станции имеет индивидуальный защитный костюм и фильтры, — сказала Перова. — Если там и была внештатная ситуация, то она как-то связана с возможным общим психозом, в этом я почти уверена.

— Что касается психоза, то здесь нам поможет профессор Левина. — Виктор отхлебнул энергетический напиток из пластироновой кружки.

— Лично я считаю, что нам пора спуститься на планету и все там хорошенько прочесать, — вмешался Лэнфорд, держа в руке криобанку со своим любимым янтарным пивом «Земной Солод». — И не тянуть к тому же. У нас достаточно людей на случай чего-либо непредвиденного. Что толку сидеть здесь и строить догадки?

— Но мы не знаем, что может ждать нас на планете, — резонно заметил Назаров. — Не случайно же поселенцы не отвечают нам...

— Да, вот еще что, — присоединился к капитану Чжи, — нам ничего неизвестно и о том, есть ли сейчас на планете потенциальная биологическая опасность. Хотя я изучал отчеты, присланные с Элледии, и в них говорилось, что на ней нет опасных для людей вирусов. То есть, конечно, для людей подготовленных и накачанных защитными и противовирусными средствами. Однако же ситуация могла измениться...

В этот момент дверь в каюту исчезла в стене, и вошла женщина средних лет, несколько склонная к полноте, что только придавало бы ей очарования, если бы не строгое лицо. Это была психиатр Марианна Левина.

— А!.. Профессор, — улыбнулся Серов. — Заходите, присаживайтесь. Нам как раз нужна ваша помощь.

Левина устроилась в свободном кресле рядом с Виктором.

— Ну, профессор, что скажете? — поинтересовался тот.

Марианна покашляла, закинула ногу за ногу и сказала:

— Я изучила досье каждого сотрудника станции и всю остальную информацию, которую вы мне предоставили. С моей профессиональной точки зрения эти люди не могли совершить ничего такого, о чем говорилось в вашем отчете. Разумеется, если они были в ясном сознании. А если говорить о каждом из них отдельно, то здесь, боюсь, я не смогу помочь... Я должна видеть человека, видеть его лицо и говорить с ним, чтобы потом сказать о нем нечто конкретное. Вы же понимаете, по голограммам трудно что-либо определить. Но все же, думаю, неполадки, о которых вы сообщали в своем отчете, произошли случайно, а не явились последствиями действия людей.

— Профессор, — Курц почувствовал себя задетым за живое, — я был на этой станции и видел все собственными глазами. Это дело рук кого-то из ее персонала. И если вы читали отчет полковника, то, несомненно, знаете о послании одного из сотрудников. То, в котором он предупреждает о некой опасности.

Левина пожала плечами:

— Вот этот человек и смущает меня. Я так думаю, он крайне неуравновешенный индивид. Социально опасная и непредсказуемая личность. Особенно, если перешел в стадию буйнопомешанного. Возможно, он страдает одним из сложных психотических расстройств, а именно — шизофренией. Появляются такие симптомы, как аутизм, галлюцинаторно-бредовые психозы, навязчиво-депрессивные состояния. Не исключены и некие параноидальные фантазии, навязчивые идеи. Это...

— Профессор, нельзя ли покороче? — не слишком тактично прервал ее Нил. — У нас же здесь не семинар по психиатрии.

— Что ж, можно и покороче. — Марианна одарила лейтенанта ледяным взглядом. — У меня есть все основания подозревать, что все сделал именно тот человек.

Лэнфорд усмехнулся:

— Профессор, людей сначала по сто раз тестируют перед тем, как отправлять в космос. Психам туда дорога заказана. К тому же бионнер вряд ли позволит вот так просто кому-нибудь сойти с ума. Вы действительно считаете, что один сотрудник станции мог столько натворить?

— Лучше держитесь фактов, лейтенант. Что до бионнера, то он мог и не «обнаружить» нарушение психики. Возможно, по этой самой причине врачи на станции не заметили появления первых симптомов расстройства психики одного из сотрудников и не стали устанавливать ему поведенческий ограничитель, что в дальнейшем вполне могло привести к серьезным последствиям. Лично я придерживаюсь именно такой версии. Но я, естественно, не жду, что все будут со мной согласны. В конце концов — иметь собственное мнение вам не возбраняется.

— Тут вы правы, — сказал Нил. — Но мне почему-то кажется, что мою точку зрения разделяют остальные. Она соответствует реальному положению вещей.

— Я сомневаюсь, — холодно произнесла Марианна, — что мнение несведущего в психиатрии человека в данный момент может иметь значение.

— Прекратите, — прервал их Серов. — Так можно долго препираться. Я уже выслушал, как мне кажется, все возможные точки зрения, но по-прежнему не имею конкретной информации. Думаю, остается только один вариант: высадка на планету.

— Слишком рискованно... — пробормотал Лю. — Но, в самом деле, кажется, это единственное, что мы можем сделать...

— Ну а что, если тот парень на станции был все-таки не сумасшедший? — сказал Назаров. У него уже возникли кое-какие мысли по поводу того, что произошло на «Стреле», однако он пока не спешил делиться своими подозрениями, уж слишком бредовыми они казались ему самому.

— У меня просто не выбора, — развел руки Виктор. — Я должен узнать, в чем дело и что происходит. Нас ведь именно для этого и послали сюда. Ты представляешь себе, что будет, если я сейчас отдам приказ о возращении на Базу? Да меня просто отстранят от службы. Что я им скажу? На станции, один неадекватный или невменяемый служащий посоветовал нам убраться отсюда? Тогда меня самого отправят куда-нибудь подальше на лечение. Придется нам все-таки немного подышать воздухом Элледии. Но я уверен, что мы справимся за пару дней.

В каюте одного из рядовых Рикардо Переса собрались трое десантников. Стив Ирвинг сидел в центре на пластироновом стуле, а Жак Трюфо и хозяин каюты Перес пристроились на солдатской койке. Они слушали, как Ирвинг повествует о своих похождениях на станции, и комментировали рассказ в тех выражениях, каких не встретишь в официальном варианте универсального интернационального языка, принятого Федерацией и Коалицией как один из языков галактического общения.