То, что было Никтером, резко двинуло головой и впилось зубами в мясистые остатки лица Острогота. Почти сразу же Ласск мог услышать неприятный звук, ряд жадных, слюнявых похрюкиваний. Острогот, все что от него осталось, не сделал ни одного движения для сопротивления.
- Что это? - прошептал Ра’ат за его спиной. - Что это такое?
Ласск отрицательно качал головой, отступая назад. У него не было соображений по поводу только что им увиденного: на обдумывание того, как он собирался бороться с ним или использовать его для своих личных целей, уйдет время, но на данный момент Ласск будет действовать на условиях этого существа.
- Ты разберешься с этим. - Отбросив свой меч в сторону, Ласск повернулся к Ра’ату и схватил младшего ученика за тунику обоими руками, толкая его вперед с такой силой, что зубы Ра’ата щелкали, как кастаньеты. Потрясение Ра’ата сделало его уязвимой, легкой мишенью. Его собственный меч выскользнул из рук, лязгая о камни, пока не застрял в свежевыпавшем снегу.
- Что… что ты делаешь? - спросил Ра’ат, - Ты не можешь…
Ласск развернул его и оттолкнул так сильно, насколько это было возможно, в направлении слюнявого, жующего существа, которое склонилось над Джурой Остроготом. Ра’ат визжал, размахивая руками, как будто что-то в воздухе его могло удержать. Почти сразу же его ноги запутались, он запнулся, пошатнулся, поскользнулся и, наконец, упал, приземлившись сначала на колени, а затем на спину.
Существо-Никтер подняло свою голову. Свежая кровь брызгала изо рта, капая с губ. Его единственный видящий глаз дрожал, как сырое яйцо в кружке. Оно оттолкнуло тело Джуры в сторону и полностью сосредоточилось на Ра’ате с аппетитом животного, которому предлагают живое мясо.
- Нет, - прокричал Ра’ат, пытаясь подняться. - Нет…
Ласск отвернулся и побежал. Последнее, что он услышал, до того момента пока не забежал в библиотеку, был пронзительный вопль Ра’ата.
15
Отбор
Скабрусу потребовалось менее тридцати секунд, чтобы промыть раны на лице физраствором и активировать автодиагностические манжеты. Все находилось именно там, где он оставил. Скабрус работал уверенно, без малейших колебаний, быстрота и привычная плавность его движений не выдавали гнева, засевшего у него в груди, словно обжигающий красный кусок угля.
От его правого запястья шел слабый электронный сигнал, означающий тридцати секундную отметку. Он проверил манжеты, светящиеся голубым светом выводимых данных, и увидел, что до сих пор идет калибровка исходного образца крови.
Между тем, девушка, джедайская погань, уже исчезла.
Скабрус не видел, как она убежала, но он знал, конечно, что она попытается сбежать, к тому же, она получила такой шанс. Это было естественно. Неважно - орхидея выполнила свою работу и будет предостаточно времени, чтобы догнать джедая позже. Она исполнит свое предназначение достаточно хорошо, когда придет время.
На данный момент у него были более насущные вопросы, требующие внимания. Он продолжал работать, тщательно контролируя свои эмоции. Критическое мышление было тем, что он получил от всего, имеющего отношение к проекту; его разум был двигателем бесстрастной отчужденности и Скабрус имел абсолютно решительный настрой сделать все необходимое для успешного завершения эксперимента. Эмоции, которые питали этот двигатель: амбиции, безграничная ярость, врожденное развращенное безразличие ко всему, кроме себя, - были тщательно изолированны в темноте сосудов его сердца, где не имели возможности отвлечь его от собственной цели.
И все же, тем не менее, он ненавидел ее.
Ненавидел ее с ожесточенной, угнетающей ненавистью всей ситхской машины войны, ненавидел ее ослепительной мощью десятка тысяч умирающих солнц, эту джедайку, чья орхидея была основой, вокруг которой всё вращалось, и именно чьё писутствие здесь позволило ему увидеть успешное осуществление его проекта.
И было приятно осознавать, что ненависть находится там, где он может получить доступ к ней в любое время, когда только захочет, также, как наливают и умеренно потягивают хорошее вино. Будет здорово найти ее и…
Ну, завершить дела.
Хестизо Трейс умрет мучительно.
Хестизо Трейс будет умирать в пронзительных криках.
А он будет жить вечно.
Раздался звуковой сигнал, отсчитавший минутную отметку. Скабрус посмотрел на результаты анализа. Синие цифры мигали красным. Он нахмурился, но совсем немного. Начальные уровни заражения выше, чем ожидалось: такие показатели говорят о том, что система уже провела редиагностирование, чтобы выделить специфический антиген и начать следующий этап очистки.
Он больше не мог ждать. Прибор для гемодиализа был портативным и со всеми своими трубками мог разместиться на спине, вмещая шесть литров незараженной крови. Накинув ремни на плечи, Скабрус присоединил нагнетатель к вене на правой руке и начал процедуру. Ощущение тепла разлилось по его руке, наполняя грудь, ослабляя напряженность и давая возможность дышать глубже. Он выставил время. Сохраняя такую скорость, замещение крови будет продолжаться шесть часов - при условии, что ничего не произойдет за это время.
Скабрус прошел мимо турболифта, направившись непосредственно к разбитому окну. Он осмотрел заснеженную местность простиравшуюся до горизонта. Чувство уверенности наполнило его, принеся с собой целеустремленность. Это его академия, его планета - никто не знает их также хорошо, как он. Нет такого места, где джедай могла бы скрыться так, что он не сможет ее найти.
Без всяких колебаний он подался вперед и выпрыгнул из разбитого окна. Он спускался легко, погружаясь в ночь, рассекая воздух и при этом используя Силу, чтобы направлять свой прыжок длиной в сотню метров. Он приземлился у подножия башни. Его разум очистился, тело впитывало порции свежей крови, словно кислород, укрепляя мышцы и питая мозг.
Включив свой комлинк, он поднес его к уху и стал ждать ответа на другом конце.
Да, мой Господин? - отозвался НК-дроид.
- Включить все внешние барьеры по периметру всех секторов, - приказал Скабрус. - Цель - джедай Хестизо Трэйс. Просканируй лабораторию на образцы ДНК и феромонов. Он замолчал, но только на секунду - порыв ветра просвистел над ним.
- Используй все необходимые средства, но она мне нужна живой.
16
Собрание
- Хестизо?
Зо все еще бежала, когда голос орхидеи зазвучал в ее голове: достаточно неожиданно, заставив ее вздрогнуть и практически упасть.
Она не переставала двигаться после того, как покинула турболифт. Сделала она это десять минут назад или полчаса назад - она не знала. Время стало очень относительным, текло безумно и нелогично, наподобие пейзажа этой Академии. Пробегая между серыми, ветхими зданиями и разрушенными храмами, ее единственной целью было преодолеть максимально возможное расстояние между собой и башней, но каждый раз, когда она оглядывалась, башня оказывалась в другом месте и положении по отношению к ней.
Она пытался не думать о том, что произошло, но мысли постоянно просачивались через ее запреты, как кровь, которую невозможно остановить. Она видела лицо мальчика - мальчика ли? - как он вылез из клетки и прыгнул на Скабруса; его запах, визг. Он был как животное, но гораздо хуже.
- Хестизо, - прозвучал голос орхидеи, - остановись. Стой. Присядь.
Зо огляделась. Она стояла перед огромной статуей какого-то древнего лорда ситхов, упавшей на один бок так, что ее правая половина полностью стерлась, полируемая десятилетиями ветра и снега. Упав на колени, она услышала с другой стороны памятника голоса: они разговаривали между собой.
Она заглянула за статую.
Группа студентов спускалась вниз по дорожке в двадцати метрах перед ней. Пожилой человек, Магистр, предположила она, шел перед ними. Его длинные седые волосы были собраны в одну косичку - это подчеркивало заостренный, ястребоподобный нос и лоб. Свет заканчивающего дня отбрасывал его тень прямо на хрустящий свежий снег, черный контур его плаща создавал вид, что у него есть крылья.