— Чудесно! — Лита крепко пожала руку Иоссу. — Нам как раз нужен коллега! Бежим все к главному.

— И еще, — сказал на ходу Двойник. — Вот-вот сюда придут еще три человека, связанных с этим делом: твой брат, Юрик Бригге, а третьего ты не знаешь...

— Замечательно! — воскликнула Лита. — Специалисты из близких по профилю учреждений!

...Главный встал, шагнул вперед и рукопожатиями приветствовал двойников. Они назвали себя:

— Рубцов сегодняшний.

— Рубцов завтрашний.

В кабинет вошло несколько редакторов, корреспондентов, фоторепортеров. Расселись, задымили сигаретами. Главный оповестил собравшихся о причине летучки. Выражался он весьма осторожно, страхуя себя словами вроде: "как уверяют наши гости", "судя по их утверждению", а затем дал слово Маю завтрашнему, добавив в конце:

— Было бы приятно, уважаемый товарищ Рубцов, если бы вы продемонстрировали нам какой-нибудь, э..., материальный сувенир, привезенный из завтрашнего дня.

Двойник встал.

— Дорогие товарищи, — сказал он, — начать лучше всего с сувенира, о котором попросил сейчас уважаемый главный редактор. Вот что я привез из завтрашнего дня: завтрашние газеты. — И он вынул из кармана и выложил на стол кипу сложенных газетных листов.

— О! — обрадовался главный. — Это уже факт. — Он взял верхний, лист, громко прочитал название газеты, оглядел первую страницу. — Все правильно... Развернул газету, — Эге, Хорохоренко откликнулся на сегодняшнее постановление очерком "Смотреть вперед"... — Он пробежал глазами несколько строк. — Конечно, общие слова. — Отложил газету, ее тотчас схватил сидевший рядом выпускающий.

Главный взял другую газету, последовали новые восклицания и комментарии.

— Молодец! — сказал Май. — Как это просто и здорово!

— Гениально, — иронически согласился Двойник.

Газеты пошли по рукам. Слышались восторженные сентенции:

— Ух ты! "Спартак" обыграет тбилисцев два — один, а игра еще не началась!..

— Смотри-ка, таблица лотереи! Билеты уже не продаются? Кто-то кричал в телефонную трубку:

— Сизов, что у тебя завтра под рубрикой "Семья и быт?.. Сам еще не знаешь?.. А я знаю...

— Доставлять бы из завтра рукописи..., — мечтали вслух.

— Заставят работать на послезавтра!

— В двадцать сорок под Курском упадет метеорит!

— Позвони астрономам, премию дадут...

— Видишь, сказал Двойник Маю, — публика тут вроде того старичка из репертуара Юрика Бригге. Кстати, коллегам пора бы появиться.

Действительно, открылась дверь, вошли Гречишников и Бригге. Остановились, разыскивая глазами-Рубцовых. Бригге полез за очками, Гречишников увидел двойников и развел руками, качая головой. Оба Мая подошли к ним и замерли в древнеегипетской позе: полуобращенные друг к другу, с приподнятыми в приветствии ладонями.

— Любуйтесь, неверующие, — торжественно сказал Двойник.

— Щупайте и проверяйте, — сказал Май. Саша подошел к двойникам, потрогал их головы и плечи, заглянул в их лица, и они увидели в глазах его, в чуть поднятых уголках губ все то же утреннее смущенное недоверие.

— Кто из вас кто? — спросил Саша.

— Я завтрашний, — гордо сказал Двойник. Бригге в это время деловито шарил у двойников по карманам, приговаривая:

— Изымаются документы — пропуск..., трамвайный билет..., спички...

На подоконнике выросли две кучки одинаковых вещей. Бригге и Саша перебирали их, сравнивали. Попросили фотографа снять два одинаковых рядом лежащих ключа, два паспорта, две одинаково надорванных пачки сигарет "Прима"... Вокруг сгрудились любознательные газетчики.

Тем временем главный досмотрел последнюю газету и подошел. Лита отрекомендовала ему "представителей Института пространства", он удовлетворенно пожал новым гостям руки и спросил Сашу, верно выбрав его по росту:

— Проверка, как я вижу, состоялась? Что же говорит наука?

— Видите ли, заманчиво сделать анализы крови, пота и прочих выделений, выполнить полные антропометрические измерения, снять у двойников отпечатки пальцев, установить идентичность внутренних органов и скелетов путем рентгена, ультразвукового просвечивания...

— Что я тебе говорил, — шепнул Май Лите. — И это твой брат, наш лучший друг!..

— А в целом, — заключил Саша, — по предварительному исследованию двойники, видимо, подлинные.

— Во всяком случае, по наружным признакам, — добавил Бригге.

— Н-да, — протянул главный и обратился к двойникам. — Скажите-ка, пожалуйста, почему среди завтрашних газет нет нашей?

— Вам мало других? — улыбнулся Двойник.

— Но в других нет ничего об этом любопытном событии.

— Просто не успели, да и не знали.

— А мы?

— А вы успели. Лучше сказать, успеете.

— Я этого не вижу.

— Увидите. Вашей завтрашней газеты здесь нет по той причине, что она у меня украдена.

— Вот как?

— К сожалению, это так. В этот эксперимент, да и вообще в отрицательные потоки времени не верил мой научный руководитель профессор Барклай. Мне пришлось готовить опыт в секрете от него и от всего отдела...

— Великолепно! — сказал энергично главный, — Рутинер в науке!

— Кому как. Ну, а один его прихвостень выкрал у меня вашу газету. Впрочем, он сам ее принесет. Прямо сюда.

— Так что я ее увижу сегодня?

— Очень скоро, он уже идет... Неплохо бы его сфотографировать в дверях.

— Это совсем просто. Э, Марк Евсеич,— главный позвал выпускающего и сделал распоряжение о съемке всех входящих. Вскинув голову, острым взглядом обвел двойников, Гречишникова, Бригге, потом отечески взял за талию Литу и вынес решение:

— Добро. Срочно готовьте материал, товарищ Ускова. Строк семьдесят плюс три фотографии.

— Прекрасно, — сказала Лита, вежливо высвобождаясь. — Я это сделаю с героями дня у себя в редакции, здесь шум...

— Иди с Литой ты, — сказал Двойник Маю. Они не успели удалиться, как в кабинет робко вошел Климов. Лисья физиономия его вздрогнула: его ослепили сверкнувшие блиц-вспышки. Он согнулся, собрался в комок и было двинулся вперед, к столу главного, но остановился, увидев там Рубцова, Иосса, двух сотрудников Института пространства. Тут повернулся и пошел прямо на него другой Рубцов и рядом с ним та самая девушка, что была изображена в этой противоестественной газете...

— Вот он! — во всеуслышание провозгласил Двойник. — Вот он, похититель газеты "Жизнь"! Это он украл из моего кабинета завтрашний номер! Не так ли, Климов.

Климов стоял, втянув в плечи голову.

— Что же вы молчите, Климов? Ведь я нарочно оставил газету там, где вы ее нашли. Специально, чтобы вы ее украли, принесли сюда и разоблачили публично свою подлость. Климов неуклюже повернулся, зацепил носком ковер, споткнулся и грохнулся на пол, выронив из рук портфель. И вскочил, позабыв о портфеле, и, нелепо схватившись за голову, побежал прочь. Профессор размышляет

После ухода Климова Федор Илларионович хотел было присоединиться к юной супруге, которая смотрела в гостиной телевизор, но зазвонил телефон. Старый друг профессора по рыбалке, общественный деятель и важный работник министерства сообщил доверительно, что только что вышло постановление о борьбе с рутиной в науке.

— Есть сигналы, — сказал приятель, — что ты, Федор, кого-то там у себя зажимаешь. Так вот учти.

— Я совершенно спокоен, — сказал Барклай.

— Мое дело предупредить, а меры будут, я полагаю, крутенькие и быстренькие.

Положив трубку, Федор Илларионович сделал несколько гимнастических упражнений, потом опустился в кресло, нахмурился и позвал жену:

— Солнышко!

— Ах. Федик, — ответила она из гостиной, — тут такой способный артист в телевизоре...

— Солнышко! — Голос профессора прозвучал строже.

— Ay! — она с трудом оторвалась от экрана.

— Вот что, подай мне вот ту желтую папку, последнюю слева на верхней полке.

Супруга прыгнула на стул, достала папку, грациозным и чуть-чуть капризным движением протянула ее мужу. На папке была надпись: