— Мос Айсли? Татуин? Что это? Что происходит, Вейдер?

— Это значит, Таркин, — лениво объяснил ситх, — что последняя головоломка вот-вот будет разрешена. По-видимому, кто-то получил украденные записи с данными и узнал, кто их переписал, а теперь пытается вернуть их принцессе. Мы могли бы облегчить им встречу с сенатором.

Таркин хотел что-то сказать, помедлил, потом понимающе кивнул.

— Очень удачно. Тогда оставляю это дело на ваше усмотрение, Вейдер.

Повелитель Тьмы поклонился — едва заметно, — Таркин счел за лучшее истолковать его движение как небрежный салют. Затем Вейдер развернулся и широким шагом вышел из зала, оставив Мотти в замешательстве недоуменно смотреть то на Таркина, то на офицера Касса.

Фрахтовик безропотно замер в причальном ангаре. Тридцать вооруженных имперских солдат выстроились перед опущенной главной рампой, ведущей внутрь корабля, и слаженно вытянулись по стойке «смирно» — едва каблуками не щелкнули — перед приближающимися Вей-дером и капитаном. Вейдер остановился у подножия рампы, рассматривая корабль. Вперед шагнули офицер и несколько солдат.

— Мы запустили механизм аппарели снаружи, — доложил офицер. — На наши неоднократные сигналы никто не ответил, никто не вышел.

— Отправьте людей осмотреть корабль, — велел Вейдер.

Распоряжение тут же ушло сержанту, тот пролаял приказ подчиненным. Несколько солдат в усиленной боевой броне поднялись по грузовой рампе и вошли во внешний трюм.

Настороженно поглядывая по сторонам, солдаты действовали, как положено уставами и наставлениями: двое прикрывали третьего, пока тот двигался вперед. Отделение, разбившись на тройки, быстро рассредоточилось по кораблю. В коридорах гулко звучали шаги, под обутыми в металл ногами громыхала палуба, двери, повинуясь включенным механизмам, с готовностью раскрывались или скользили в сторону.

— Пусто, — наконец заключил удивленный сержант. — Проверим рубку.

Трое солдат устремилось вперед и, откатив дверь, наставили плазменные ружья на пустые, как и весь корабль, пилотские кресла. Пульт был деактивирован, все системы — отключены. Только на одной панели судорожно моргал один-единственный огонек. Сержант вошел в сумрачную рубку, отыскал соответствующую кнопку и нажал ее. По ближайшему монитору побежали строчки и столбики данных. Он внимательно всмотрелся в них, потом повернулся и, вернувшись к командиру, доложил ему обо всем.

Тот внимательно выслушал доклад, потом повернулся и сообщил капитану и Вейдеру.

— На борту никого нет. Судя по записям в корабельном журнале, экипаж покинул корабль сразу после взлета, а потом автоматика повела корабль к Алдераану.

— Возможно, это отвлекающий маневр. Ложная цель, — осмелился высказать вслух свое предположение капитан. — Тогда они все еще на Татуине!

— Возможно, — неохотно допустил Вейдер.

— Нет нескольких спасательных капсул, — продолжал доклад офицер.

— На борту обнаружены дроиды? — спросил Вейдер.

— Нет, сэр, ничего. Если и были, то, должно быть, покинули корабль вместе с органическим экипажем.

Вейдер помолчал, потом заметил с явным сомнением в голосе:

— Что-то тут не так. Вышлите на корабль поисковую команду, оснащенную сканерами. Я хочу, чтобы обыскали весь корабль, осмотрели каждый его сантиметр.

С этими словами он резко развернулся и широким шагом вышел из ангара. Дарта Вейдера не оставляло ощущение, что он упустил что-то очень важное. К тому же его охватывало необычное чувство, какое он не испытывал очень и очень давно.

Всех солдат, кроме тех, кто оставался на корабле, офицер отправил обратно в казарменные помещения. В конце концов и те, пройдясь напоследок по трюмам и коридорам, покинули корабль. Последний из них бросил бесполезный осмотр рубки — и так все ясно, а под пульты сержант пусть сам и лазает, если ему приспичило, — и заторопился к своим товарищам. Ему очень хотелось убраться вон из этого корабля-призрака и вернуться в привычный казарменный уют. Тяжелые шаги эхом отдались по переходам вновь опустевшего грузовика.

Доносившиеся снизу приглушенные звуки стихли — офицер отдал последние команды и удалился вместе с солдатами. Внутри корабля воцарилась тишина. Ни шороха, ни движения. Только еле заметно подрагивала одна палубная секция.

Секция вдруг приподнялась и сдвинулась в сторону. В образовавшийся проем вынырнули две взъерошенные головы. Хэн и Люк поспешно огляделись и одновременно с облегчением вздохнули — корабль был определенно и очевидно пуст. Тишина их не обманула.

— Такая удача, что ты оборудовал эти отсеки, — сказал Люк.

Кореллианин приложил палец к губам. Если внутри никого нет, это еще не значит, что никого нет снаружи.

— А где, по-твоему, я храню контрабанду? — шепотом поинтересовался он. — Б главном трюме? Или пассажирском салоне?

Люк насупился. Хэн смягчился: — Хотя должен признаться, никак не ожидал, что сам буду выступать в качестве контрабандного груза.,.

От постороннего звука он чуть было не выскочил из штанов, но это всего лишь отодвинулась соседняя панель. Хэн взялся за грудь, переводя дух.

— Это нелепо, — заявил он. — Ничего не получится. Даже если бы я смог пролететь сквозь закрытые двери, — он раздраженно ткнул в сторону предполагаемого выхода из ангара, — луч захвата нам не обойти.

Вторая панель отъехала дальше: из отсека выглянул Бен Кеноби.

— Оставь это мне, — сказал он, безуспешно пытаясь привести в порядок всклокоченную шевелюру.

Хэн кивнул: без проблем.

— Я боялся, что ты скажешь что-нибудь в этом роде, — пробормотал он. — Тебе никто не говорил, что ты олух?

Кеноби тоже кивнул: были случаи.

— Как тогда назвать того, кто позволил, чтобы его нанял олух? — парировал он.

Хэн оскалился. Бен улыбнулся. Оба смерили друг друга одобрительными взглядами и стали высвобождаться из потайных отсеков. Потом извлекли Чубакку и дроидов. Вуки ворчал и бухтел.

Вдруг Хэн отчаянно замахал руками. Яростные гримасы призывали всех поскорее заткнуться и скрыться куда-нибудь с глаз долой.

Двое техников, потея под тяжестью ящика со сканирующей аппаратурой, топали вверх по рампе. Хэн прислушался. Техники доложились охране.

— Грузовик в вашем распоряжении, — махнул им скучающий солдат. — Найдете что-нибудь, сразу кричите.

Второй только неразборчиво проворчал себе под нос ругательство. Двое, подумал Хэн. И два техника. Справимся. Он осторожно попятился, расстегивая кобуру.

Сначала все было тихо. Потом изнутри раздался звук удара, невнятное «ой!», повторный удар. Солдаты насторожились. В конце концов, их поставили сторожить пустую жестянку. Если техникам вздумалось уронить тяжелую аппаратуру, это их проблема.

— Эй! — окликнули их изнутри. — Эй, вы там! Помогите-ка…

Охранники переглянулись. Первый пожал плечами, второй вновь высказал свое мнение о техническом персонале. Их окликнули снова, настойчивее и громче. Нажалуются, гады, сказал первый. Точно, подтвердил второй. Потом придется сторожить офицерский сортир до потери сознания. Не сортир, а гальюн, поправил первый, Чего? На флоте — гальюн, дубина. Сам ты… А если увидят, что нас нет на посту? Да, ладно, мы быстро, никто не заметит…

Солдаты снова переглянулись. И поднялись на корабль.

Их не было довольно долго. Настолько, что отсутствие все же было замечено. Дежурный офицер, которому надоело сидеть на одном месте, встал, чтобы размять затекшие ноги. Гулять в небольшой диспетчерской было негде, зато из большого окна открывался великолепный вид на ангар — зрелище, от которого у лейтенанта уже который месяц ломило скулы. Но сегодня можно было поглазеть на невиданное зрелище: фрах-товик, явно, собранный из деталей настолько разнообразных и экстравагантных, что невольно закрадывалось сомнение в здравом рассудке его создателя. Каждый в дальнем рейде развлекается как умеет. Лейтенант собирал модели. По обводам корабль-призрак напомнил ему ИТ-1300, легкий кореллианский грузовик. Только корел-лиане могли сдвинуть кабину так далеко направо, что пилот при посадке не видел, что творится у него под левым крылом, а потом героически преодолевать трудности, выдумывая сумасшедшие фигуры пилотажа, вместо того, чтобы просто исправить конструкторскую ошибку.