– Кроме того, перед нами Иерихон, – подхватил Андрей. – Опять же нужно было во всем мире все перекопать, чтобы установить, что  это – самый древний город на земле. Исток цивилизации. Это не может не быть знаком. Причем достаточно остроумным: ищите там, где глубже, говорит нам Святой Дух.

– А знаешь ли ты, что Иудейская пустыня в районе Мертвого моря – это не только самое низкое, но еще и одно из самых сухих мест на земле? Здесь почти не выпадает осадков. Именно поэтому в этом районе сохранились древние рукописи. Нигде в мире такого не бывает. Все сгнивает за несколько десятилетий, а тут все сохраняется, как в библиотеке… Многие древние книги благодаря этому  прорвались в наше время в своем первозданном виде.

– Ох, как мне уже не терпится скорее добраться до моей находки, – вздохнул Андрей.

– Ты прав. Прошла уже неделя. Пинхасу уже давно следовало бы позвонить.

– У меня всего неделя осталась, – сетовал Андрей. – Я же 20-го уезжать должен. Даже если перенесу билет — виза-то только до конца месяца... О чем он вообще думает?

В этот же день вечером я без звонка зашел к Пинхасу. То, что он мне рассказал, сразило меня наповал. Я ожидал чего угодно, только не этого. Наливая мне чай, он как бы между делом, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал:

– Я тут, кстати, побывал в ущелье Макух, но не нашел там никакой пещеры с рукописями... Все пещеры в том месте, что твой друг описал, ничего похожего не содержат. Я вот думаю, не дурачит ли нас Андрей? – озабоченным и заговорщическим тоном сказал он. – Это ведь может быть мистификацией, понимаешь, подделкой. Мне, например, такую фотографию ничего не стоило бы изготовить.

Я не верил своим ушам.

– Как! Ты пошел туда без нас?! Пошел, даже не предупредив меня? – закричал я… – Мы же договаривались идти туда все вместе!

– Мы еще  сходим туда все вместе, – сказал Пинхас, немного испугавшись моей бурной реакции и, видимо, жалея, что рассказал мне о своей вылазке.

– Интересно! – не мог успокоиться я. – Ты хочешь идти с нами, после того как решил побывать там без нас, и ничего не нашел?!

– Ты меня неправильно понял. Это была случайная поездка. Я случайно оказался в тех местах и заодно решил убедиться, что рукопись на месте...

– Что-то мне не нравятся твои странные случайные поездки.

– Если бы я в самом деле действовал за вашей спиной, то наверное не стал об этом рассказывать. Я как раз собирался тебе звонить...

– Хорошо, я переговорю с Андреем, – сказал я.

Я шел от Пинхаса, не разбирая дороги. Я был растерян и подавлен. «Пинхас явно водил нас за нос, он не мог оказаться среди безлюдной пустыни случайно, да еще при этом забрести на территорию палестинской автономии, — пытался сообразить я. – Значит, осталось одно: он хотел завладеть свитком за нашей спиной».

Тут я замер посреди улицы — потому что вдруг до меня дошло, что Пинхас мог попросту забрать рукопись и сказать то, что он сказал: ничего не нашел, в глаза рукописи не видел...

Я рассказал Андрею о тайной экспедиции Пинхаса.

– Да, не исключено, что он забрал рукопись. Но скорее всего, он ее действительно не нашел... – добавил Андрей и вдруг усмехнулся. – Я ведь не такой уж и простак, как кажусь. Я же не рассказал все подробности того, где она спрятана. А на самом деле та пещера скрытая... Ее так просто не найдешь.

– Как же ты сам ее заметил? – удивился я.

– Случайно. Я тебе не рассказывал, повода не было. Я спускался с возвышения, поскользнулся на тропе и скатился на дно расщелины. При этом я упал прямо лицом к небольшому углублению... Поначалу я не обратил на него особого внимания. Я встал, поднялся несколько метров по противоположному склону и вот с него только заметил, что углубление это находилось в самом низу одной внушительной глыбы, которая выглядела как бы приваленной к основной скале. И вдруг мне подумалось, что эта глыба может быть рухнувшим из-за землетрясения сводом пещеры... То есть у пещеры, как у раковины, закрылась створка, понимаешь?

– Вроде бы.

– Я проверил, как выглядит верх этой скалы, и точно – это был довольно ровный гребень толщиной сантиметров в 30–40. Тогда я снова спустился на дно расщелины и стал ножом расковыривать ту нору, благо снизу был известняк, а не настоящий камень... В результате у меня получился довольно короткий – меньше метра – шкуродёр. Я вполз в него с фонарем и пролез в закрытую пещеру. Там я и нашел рукопись... В этот раз, когда я мимо проходил, то сразу эту скалу узнал.  Ее ни с чем не перепутаешь…

– Так что, твой, как ты его назвал, шкуродёр открытым остался, или ты его завалил?

– Эту нору, возле которой я упал, ни откуда не было видно. Она ведь находилась в самом низу расщелины... Нужно было упасть на самую землю, чтобы ее заметить... Надеюсь, что, кроме меня, туда больше никто не упал... А на этот раз я еще ее даже немного камнями привалил. Поэтому, думаю, Пинхас действительно ничего не нашел... Хотя...

Андрей замялся, теребя пуговицу на рубашке, пока не оторвал ее совсем.

– Что «хотя»?

– Теперь ее, пожалуй, могут заметить...

- Час от часу не легче!.. Андрей, в чем дело? Кто мог ее заметить?

– Да я просто вспомнил, что по дороге к пещере мне попалось стадо коз, которое пасли два бедуина. Может быть, они за мной следили? Я ведь все на свете позабыл, когда пещеру свою разыскал.

– Только этого еще не хватало! – расстроился я. – Нам надо срочно собираться в Макух.

– Да и на обратном пути мне еще другие бедуины встретились, – продолжал Андрей. – Они от меня чего-то хотели. Я не понял чего. Они ни по-английски, ни на иврите не говорили. И дальше, уже в долине, так еще какие-то арабы попадались... Среди них ведь небезопасно с рукописью разгуливать?

– Бедуины, положим, народ смирный, но ты прав в одном: на территории автономии любая встреча с арабом теперь непредсказуема. Может быть, Халеда в проводники пригласить, раз уж он все равно в курсе?

Не долго думая, мы позвонили Халеду и рассказали ему о наших сложностях. К счастью, Халед сразу согласился сопровождать нас, но настоял на том, чтобы мы шли к пещере не со стороны долины, а спустились бы к ней по ущелью с окрестных гор.

–  В Иерехоне с кем угодно можно встретиться, – пояснил он. – Я туда заглядывать опасаюсь. Ну а в вади Макух мы никого, кроме бедуинов, не увидим.

Так и порешили. Мы доехали на попутной машине до перекрестка Михмас и оттуда двинулись в вади Макух.

Погода была что надо. Идеально для экспедиции: солнечно и прохладно. Мы шли по тропе, тянущейся вдоль ручья. Массивные  скалы возвышались по обе стороны. Я был здесь впервые и жадно всматривался в суровый, выразительный ландшафт.

Вдруг тропа резко пошла вверх. Слева была отвесная скала, справа  – пропасть. Мы невольно сбавили шаг и так шли какое-то время затаив дыхание.

В конце концов мы опять спустились на дно ущелья и по нему вышли в нужное место. Неподалеку два бедуина пасли внушительное стадо коз. Халед оказался кстати. Он ушел к ним и минут двадцать, не меньше, о чем-то разговаривал. Мы уже стали нервничать...

– Я им наплел, что вы американские туристы, большие друзья палестинского народа, и что я – ваш гид… – отчитался он, вернувшись.

– Поверили?

– Да вроде. Подождем, пока они отойдут. Надо только придумать себе занятие – для убедительности. Давайте что ли устроим привал.

– А о чем же вы так долго беседовали?

– Хозяйственные, политические вопросы обсуждали… – усмехнулся Халед.   – Давайте пока перекусим, чтобы оправдать наше затянувшееся присутствие…

Мы достали бутылки с водой и еду и принялись театрально угощаться. Как только бедуины ушли, мы сразу свернули все, и Андрей быстро юркнул в расщелину, на дне которой находился его «шкуродёр». Мы за ним.