— Теперь вы спите, Дэвид.

— Да, я сплю.

— Я хочу, чтобы вы немного отдохнули, пока я беседую с вашей женой.

— Хорошо, доктор, я отдыхаю.

— Ваш муж находится в состоянии легкого гипнотического сна, миссис Карпентер. Мы можем говорить, не тревожа его.

— Я понимаю, доктор Мэнсон.

— Расскажите об этих кошмарах, которые его беспокоят. Вы говорите, они начались в ночь вашей свадьбы?

— Да, доктор, неделю назад. После церемонии мы вернулись прямо сюда, в наш новый дом. Легко поужинали и отправились спать не ранее полуночи. Я проснулась от крика Дэвида. Он метался и бился под одеялом, что-то невнятно бормоча. Я разбудила его. Он был бледным и трясущимся: он сказал, что видел кошмар.

— Смог ли он что-нибудь вспомнить?

— Нет, совсем ничего. Он принял снотворное и снова заснул. Однако на следующую ночь все началось опять… и в последующую тоже. Так было каждую ночь.

— Дело, очевидно, в кошмаре, возникающем периодически. Но вам не следует пугаться. Я знаю Дэвида с детства и думаю, мы сможем избавить его от этого кошмара. Это будет не очень трудно.

— О, доктор, так хочется надеяться.

— Возможно, Ричард снова пытается проявиться.

— Ричард? Но кто это Ричард?

— Ричард — другое «я» Дэвида, его вторая личность.

— Я не понимаю.

— В двенадцатилетнем возрасте Дэвид попал в автомобильную катастрофу, вызвавшую у него нервное потрясение. Отсюда нечто вроде шизофрении и раздвоение личности. Есть Дэвид настоящий. А есть и другой — существо без каких-либо сомнений, злое и начисто лишенной комплексов. Дэвид называет свое второе «я» Ричардом и говорит, что это его брат-близнец, живущий с ним вместе в его сознании.

— Все это очень странно.

— В истории медицины имеется много подобных случаев… Когда Дэвид чувствует себя усталым или неуверенным, его поступками и поведением управляет Ричард. Это Ричард заставлял Дэвида ходить во сне и поджигать свои простыни. В эти моменты Дэвид способен лишь подчиняться Ричарду. Иногда Дэвид не может вспомнить случившееся. Иногда думает, что у него был кошмар.

— Потрясающе!

— Я лечил его в то время и считал, что полностью освободил от Ричарда. Но может быть… Итак, сейчас я расспрошу Дэвида о вернувшемся кошмаре. Подробности помогут нам, вероятно, разобраться в этом деле… Дэвид!

— Доктор?

— Я хочу, чтобы вы рассказали мне сон, который вас мучает. Сейчас вы его помните, не так ли?

— Сон? Ах! да, я помню его.

— Не нервничайте. Оставайтесь совершенно спокойным и рассказывайте.

— Хорошо, я не нервничаю. Я останусь спокойным, совсем спокойным.

— Замечательно. Скажите, когда вы увидели его в первый раз?

— В первый раз… ага, это было в ночь после нашей с Анной женитьбы… Нет, нет, я ошибаюсь, это было в предшествующую ночь…

— Вы в этом уверены?

— Да. Я провел весь день, улаживая дела в моей юридической конторе, чтобы можно было взять несколько дней отпуска. Вечером я заехал посмотреть новый дом, который мы купили в Ривердэйле. Я хотел убедиться, что все готово к приезду Анны. До своей холостяцкой квартиры в городе я добрался к одиннадцати часам. Я страшно устал. Я лег в постель, но был так измотан, что не мог заснуть. Я принял снотворное и начал засыпать, когда мне стал сниться сон.

— Как начался сон, Дэвид?

— Мне снилось, что зазвонил телефон… Телефон действительно находился на столике у изголовья, и во сне я сел в кровати и снял трубку. В тот момент все казалось мне совершенно реальным, и у меня было ощущение, что я на самом деле ответил по телефону. Затем я понял, что вижу сон.

— Почему вы это поняли, Дэвид?

— Потому что звонила Луиза, и даже во сне я знал, что Луиза умерла.

— Когда умерла Луиза, Дэвид?

— Год назад. Она отправилась на машине к родственникам. В горах Виржинии автомобиль занесло, он вылетел с дороги, и она сгорела.

— Значит, как только вы услышали ее голос, вы поняли, что видите сон?

— Естественно. Она говорила: «Дэвид, это Луиза… Дэвид, что с тобой, почему ты молчишь?» Несколько мгновений я неспособен был произнести ни слова. Потом, во сне, я ответил: «Это не может быть Луиза, Луиза умерла».

«Я это знаю, Дэвид. — Голос Луизы был таким же насмешливым, как и при жизни. — Конечно же, я умерла».

«Мне снится сон, — сказал я ей, — через минуту я проснусь».

«Да, милый, — ответила Луиза. — Я хочу, чтобы ты был проснувшимся, когда я приду к тебе. Я покидаю кладбище и очень скоро буду у тебя».

В этот момент она, должно быть, повесила трубку. Я так думаю. Внезапно все изменилось с той быстротой, какая бывает только во сне: совершенно одетый я сидел в кресле, курил и ждал. Я ждал, когда Луиза покинет кладбище и доберется до моей квартиры. Я знал, что это невозможно, и все же, как принимают невозможность во сне, ждал ее.

Я уже выкурил две сигареты, когда раздался дверной звонок. Машинально я пересек комнату и отправился открывать дверь. Но на пороге была не Луиза, там был Ричард.

— Ваш брат-близнец Ричард?

— Да, мой близнец, но более высокий, более сильный и более красивый, чем я. Он стоял и смотрел на меня. Он улыбался, и его глаза, как всегда, светились беспечностью.

— Однако, Дэвид, ты не приглашаешь меня войти после пятнадцати лет разлуки?

— Нет, Ричард, — закричал я, — ты не имеешь права возвращаться!

— И все же я вернулся. — И оттолкнув меня, он прошел в комнату. — Уже давно я собирался зайти к тебе, и сегодняшний вечер кажется мне самым подходящим.

— Зачем ты пришел? — спросил я. — Ты мертв: доктор Мэнсон и я, мы тебя убили.

— Луиза тоже мертва, — сказал Ричард, — тем не менее, она придет сегодня. Не вижу, почему бы и мне не сделать то же самое.

— Чего ты хочешь?

— Я всего лишь хочу помочь, Дэвид. Необходимо составить тебе компанию на сегодняшний вечер. Ты чересчур впечатлителен, чтобы одному встретить покойную супругу.

— Уходи, Ричард, — умолял я.

— За дверью кто-то есть, — ответил он, — это, вероятно, Луиза. Я оставляю тебя с нею с глазу на глаз. Но если я понадоблюсь, помни, что я здесь.

И он небрежно направился в другую комнату. Снова раздался звонок, нажатый нетерпеливой рукой. Я открыл дверь. Передо мной стояла Луиза. Она была одета во все белое, так же, как ее и похоронили. Вуаль, которую надели, чтобы скрыть сильно обгоревшее лицо, завивалась вокруг головы, когда она прошла мимо меня в комнату и медленно опустилась на стул.

Луиза долго молчала. Затем сказала:

— Похоже, Дэвид, ты стал немым. Закрой же дверь, из нее дует, а я отвыкла от сквозняков. Я целый год провела в наглухо заколоченном гробу, ты знаешь.

Я закрыл дверь, и слова хлынули из моего рта потоком:

— Зачем ты пришла? Почему? Ты умерла!

Она разразилась смехом:

— Э, Дэвид, ты и вправду веришь, что я умерла, а? Вовсе я не умерла. Я просто подшутила над тобой.

— Подшутила надо мной? — переспросил я. А она продолжала смеяться, словно в истерике.

— Да, Дэвид, — икала она. — Ты так непосредственно реагируешь на непредвиденные события, что я не могла удержаться от удовольствия разыграть из себя призрака, чтобы посмотреть, что ты станешь делать!

— Ты лжешь! — заорал я. — Ты умерла. Я присутствовал на твоих похоронах.

Она отбросила вуаль и показала лицо. Ее щеки были розовыми, глаза блестели, а губы, обрисовывающие лукавую улыбку, открывали ослепительно белые зубы.

— Похороненное тело принадлежало молодой девушке, которую я взялась подвезти. Когда, после аварии, я увидела, что она мертва, мне вдруг пришло в голову надеть на ее пальцы мои кольца и подсунуть под нее мою сумочку. Затем я подожгла машину.

— Но почему? — пробормотал я, падая на стул. — Почему ты это сделала?

— Потому что это меня забавляло. Я устала от тебя больше, чем ты от меня, и мне захотелось пожить жизнью другого человека. Кроме того, я знала, что как только мне надоест, я всегда смогу вернуться на свое место. И вот теперь, когда у меня кончились деньги, я снова здесь.