- Гомункулус! - вскричал я. - Это мечта средневековых алхимиков... понимаю... Вы утверждаете - но даже если б так было! Вы создали человека, да?! И вы думаете, что имели право его убить?! И что я буду свидетелем этого преступления? О, вы глубоко ошиблись, Зазуль...

- Это еще не все, - холодно произнес Зазуль. Казалось, его голова вырастает прямо из бесформенной глыбы горба. Сначала, понятное дело, эксперименты проводились на животных. Там, в банках, заспиртовано по паре кошек, кроликов, собак - в сосудах с белой этикеткой находятся создания подлинные, настоящие... В других, с черной этикеткой созданные мною копии, близнецы... Разницы между ними нет никакой, и, если убрать этикетки, невозможно будет установить, какое животное появилось на свет естественным способом, родилось, а какое происходит из моей реторты...

- Хорошо, - сказал я, - пусть будет так... Но зачем вы его убили? Почему? Может, он был... умственно неполноценным? недоразвитым? Даже и в этом случае вы не имели права...

- Прошу не оскорблять меня! - шикнул Зазуль. - Полнота духовных сил, Тихий, полнота развития, абсолютно точно повторявшая все черты подлинника в пределах сомы... Но, с точки зрения психики, заложенные в него возможности были больше тех, которые обнаруживал его биологический прототип... Да, это нечто большее, чем создание близнеца... Это копия более точная, чем близнец... Профессор Зазуль превзошел природу. Превзошел, понимаете?!

Я молчал, а он встал, подошел к резервуару, приподнялся на цыпочки и одним движением сдернул рваную завесу. Я не хотел смотреть, но голова сама повернулась в ту сторону, и я увидел сквозь стекло, сквозь слой помутневшего спирта обмякшее, сморщившееся от воды лицо Зазуля... его огромный горб, плавающий будто тюк... полы пиджака, колеблющиеся в жидкости, как черные промокшие крылья... белесое свечение глазных яблок... мокрые, седые, слипшиеся пряди бородки... И замер, как пораженный громом, а он скрипел:

- Как можно догадаться, речь шла о том, чтобы достижение Зазуля было непреходящим. Человек, даже созданный искусственно, смертен, - надо было чтобы он существовал, чтоб не распался в прах, чтоб остался памятником... Да, об этом шла речь. Однако - вам следует об этом знать, Тихий - между мной и ним возникла существенная разница во мнениях, и в результате этого не я... А он попал в банку со спиртом... Он... он, профессор Зазуль. А я, я - именно я и есть...

Он захохотал, но я не слышал этого. Я чувствовал, будто падаю в какую-то бездну. Я переводил взгляд с его живого, искаженного высочайшей радостью лица на то лицо, мертвое, плавающее за стеклянной стеной, словно какое-то ужасное подводное создание... и не мог разжать губ. Было тихо. Дождь почти прошел, только, словно отлетая с порывами ветра, затихало и вновь возникало замирающее похоронное пение водосточных труб.

- Выпустите меня, - сказал я и не узнал собственного голоса.

Я закрыл глаза и повторил глухо:

- Выпустите меня, Зазуль, вы выиграли.