— Я что, нянька? — постоянно фыркала девушка, но ослушаться приказа матери опасалась.

А мальчишка, и правда, был неугомонным, прямо как она в свои десять. Впрочем, иногда девушка забывала, что ей почти шестнадцать, и что юные леди не бегают по коридорам в халате, накинутом на ночнушку, и не подслушивают под дверями отцовского кабинета.

— И как, получается? — послышался голос позади, застигнув девушку за запретным, но таким интересным подслушиванием у замочной скважины. Она испуганно подскочила, резко обернулась и залилась краской смущения и стыда. Нет, если бы ее застукал кто-то другой, она могла бы отшутиться или съязвить, но на нее смотрел прекрасный и недоступный виконт Сорос Кради, объект всех ее фантазий и грез лет эдак с десяти.

— Что?

— Подслушивать, получается? — невозмутимо спросил он снова, но ей показалось, что ситуация его позабавила, нет, это ее глупый вид его позабавил. Девушка расстроилась и страшно рассердилась, не на него, на себя.

— Я сережку потеряла, — сверкнула она глазами.

— И где же она?

— Кто?

— Сережка?

— Не знаю. Я не нашла, — ответила девушка, гордо вскинула подбородок и вознамерилась ретироваться, но тут, как назло запнулась о ковер и едва не упала. Сорос очень вовремя подхватил.

— Осторожнее. Так и ушибиться недолго.

— Ага, — кивнула девушка, слабо соображая вообще, что происходит. Один из ее снов нежданно-негаданно сбылся, а она даже глаз оторвать не может от объекта своего обожания.

— Вы точно не ушиблись? — с недоумением спросил он, разглядывая ее глупое, как показалось Джули, лицо. Именно эта мысль и привела ее в себя. Девушка вырвалась, оправила халат и снова гордо вскинула подбородок.

— Конечно, я в порядке.

— Под ноги смотрите, — решил посоветовать он напоследок, отчего девушка вспыхнула еще сильнее и поспешила спрятаться за спасительным поворотом.

А Сорос, с недоумением пожал плечами, глядя ей вслед, и вошел в кабинет первого министра Колвейна, где последние несколько дней решалась судьба всего Арвитана.

Когда он вошел, то первым делом посмотрел на Мэл, которая сидела в глубоком кресле с совершенно пустым, отсутствующим взглядом.

«Она очень бледная» — подумал он. — «И волосы… все еще седые, как пепел».

Остальные же увлеченно обсуждали последние события. Леди Ровенна собирала совет знати, своеобразный парламент, чтобы решить судьбу Арвитана. И главная ставка была делала на губернатора провинции Иды герцога Эмистара Ардонского. Его поддержка гарантировала леди Элиран не только мощный приток денежных средств, но и практически безграничные возможности.

— Если она перетянет его на свою сторону, мы потеряем все, — убеждал Феликс.

— У нас все еще остается поддержка Ричарда, — не соглашался с ним Андре.

— И королева Вестралии не оставит своего внука в беде, — поддержала его леди Маргарет.

— Королева стара, а я… не та сила, что нужна Арвитану, — покачал головой первый министр.

— Так или иначе, мы должны попасть на этот совет и выступить там наравне с этой… — продолжил дискуссию Феликс.

— Не мы, — покачал головой Андре и посмотрел на Мэл, — она.

Все остальные тоже повернулись к ней в ожидании чего-то. Чего? Что она с радостью согласится? Сорос не был уверен, что она вообще хоть что-то слышала.

— Давайте оставим сейчас Мэл в покое, — предложил он, переводя все внимание на себя.

— Этот вопрос не требует отлагательств.

— Время уходит, и мы должны действовать.

— Если сейчас мы упустим момент, то…

Все они говорили и говорили, убеждали, требовали немедленных действий, а она просто сидела и смотрела в никуда. Со стороны могло показаться, что ей безразличен этот разговор и люди, даже собственная судьба. Отчасти так и было, но именно в этот момент Мэл думала о маленьком рыжеволосом и страшно одиноком мальчике, который жил во дворце. Он был не нужен, ни отцу, ни своей венценосной бабке, никому из этих людей. Совсем один в этом страшном мире. Почему-то его судьба заботила ее куда больше предстоящего совета и выступления на нем леди Элиран.

— О чем вы думаете? — спросил Сорос, заставляя очнуться от невеселых мыслей. Она сфокусировала взгляд на нем и с удивлением заметила, что они остались в кабинете вдвоем.

— Да так…

— Я понимаю, все это давит на вас, новое положение, необходимость решительных действий, ответственность…

— Да, вы правы, подобные мысли посещали меня и не раз, но сейчас… я могу думать только о Киране. Какая судьба его ждет, если мы проиграем? Смерть?

— Вероятно. Мальчик всегда будет угрожать власти. Он признанный и законный наследник Арвитана и единственное, что мешает ему стать королем — возраст. Конечно, все понимают, если леди Элиран объединится с губернатором Иды, то у мальчика не останется ни единого шанса.

— А если губернатор сам захочет стать регентом?

— Не думаю. Он не молод и у него нет наследников, а отдать свой родной край в чужие руки… на это способен только очень амбициозный человек. Если бы он был моложе, возможно, а так… нет.

— Скажите, а существует ли возможность перетянуть губернатора на нашу сторону?

— Мы думали об этом, но здесь придется идти на огромные уступки, расширить полномочия провинции, закрыть глаза на утечку большей части добытых алмазов за границу. К тому же, судя по донесениям, герцог спонсирует множество радикальных сил не только в Арвитане, но и в Тарнасе, и даже в Вестралии.

— И какова же его цель?

— Боюсь, что здесь я могу только предполагать.

— И эти предположения у вас имеются.

— Весьма неутешительные. Думаю, герцог, несмотря на все свои амбиции, просто любит хаос, селить его, уничтожать, казалось бы, мощные верхушки власти. Он своеобразный серый кардинал хаоса. Возможно, объединившись с леди Элиран, она сама не заметит, как станет пешкой в его руках.

— Вы боитесь, что и меня постигнет та же участь?

— Мы не можем себе этого позволить.

— Да, я понимаю. Но прежде чем принять окончательное решение, я бы хотела все-таки побывать во дворце. Понять, на какую жизнь я себя обрекаю.

— И мы работаем над этим. В день приезда герцога в Эссир прибудет еще одна важная персона.

— Кто?

— Королева Юджиния. Мы пытаемся организовать вам встречу на границе. Тогда вы сможете влиться в ее посольство, как одна из фрейлин. Хорошо, что пока о вас мало кто знает.

— Дэйтон знает.

— Он не станет говорить. Вы знаете, он обязан вам жизнью.

— Вопрос только в том, что перевесит — его благодарность, или желание стать королем, — горько усмехнулась Мэл на его слова.

— Я воспитывал мальчика практически с рождения и никогда не замечал в нем каких-то порочных черт.

— Да, я знаю, простите. Это все нервы.

Мэл не стала продолжать затянувшийся разговор и попросила перенести дискуссию на завтра. Ей нужно было побыть одной, подумать в тишине своей комнаты, примириться как-то с самой собой, что было ох как не просто. Одна ее часть хотела немедленно бежать, не ввязываться, бросить все и остаться обыкновенной, никому не известной девушкой, а вторая призывала быть сильной. Детство давно закончилось, как и возможность принимать детские решения.

— Как же мне тебя не хватает, — прошептала она, разглядывая маленький портрет короля. Она нашла его здесь, в этой самой комнате несколько дней назад и долго недоумевала, откуда он мог тут взяться, пока не вспомнила, что первой его женой была дочь леди Маргарет.

«Какая ирония судьбы» — подумала она тогда. — «Она была первой, а я стала последней. Она умерла, а я… потеряла его навсегда, и как же хочется поменяться с ней местами…»

— Можно? — спросила Мэдди, приоткрыв дверь.

— Конечно, заходи.

В последние дни они так мало виделись, что Мэл начала забывать, что совсем-совсем не одинока.

— Как прошло ваше совещание?

— Напряженно, — вздохнула она.

— Ты все-таки думаешь согласиться на их предложение?