ГЛАВА 18

Когда одежда высыхает, я как можно лучше перевязываю ногу Ноа. Промываю свою рану и тоже перевязываю. Моя нога немного покраснела и кажется воспаленной, но я надеюсь, это потому, что я бегала по лесу и просто растревожила рану. Я не могу справиться с инфекцией прямо сейчас.

Я помогаю Ноа подняться на ноги, и его тело застывает от боли после первого шага.

— Пошли, — говорю я, когда он делает еще один шаг. — Должно же быть какое-то место, чтобы спрятаться.

— Это не имеет значения. Этот ублюдок знает все тайники в этом лесу. Каждая тропа, каждый куст — все создано им. Даже без этих камер он знает, что мы не можем уйти далеко от тропинок, так что он найдет нас, все равно найдет. Он это знает. Я знаю.

— Да, может быть, но он не может смотреть сразу во все стороны.

— Он будет искать в тех местах, что ближе всего отсюда. Он не дурак, Лара. Он знает, что мы не можем уйти далеко.

Но мы можем.

— У меня есть идея. Не самая хорошая, если учесть наши раны, но пока лучшее, что я придумала.

Ноа смотрит на меня, выражение его лица напряженное.

— Поверь мне, — говорю я, беру его за руку и осторожно веду к ручью. — Садись, — говорю я, указывая на берег. — Я собираюсь кое-что сделать.

— Что?

— Я побегу в противоположном направлении и оставлю следы, улики, почти незаметные. Но это собьет его с толку и даст нам время.

Лицо Ноа полно неуверенности, но затем он кивает.

— Я скоро вернусь. Сиди у ручья и не двигайся.

Я беру пару кусков ткани и кокосовый орех. Затем бегу обратно в лес, нахожу место, где сидел Ноа, и использую ткань, чтобы впитать растекшуюся по земле кровь. Боже, ее было очень много. Морщась, я пачкаю ноги в крови, а потом бегу прочь, в противоположную от ручья сторону. Я оставляю несколько кровавых следов, пачкаю кровью листья, оставляю несколько ниток ткани на ветках. Ломаю ветки вокруг.

Мне требуется больше часа, чтобы закончить это, а затем я возвращаюсь назад, очень осторожно ступая по самому краю тропинки, чтобы не оставить новых следов — чтобы он не понял, что мы сделали. Мне требуется много времени, чтобы вернуться к Ноа, и, оказавшись у ручья, я вижу его прислонившимся к дереву, с опущенной головой и закрытыми глазами.

Я бегу вперед. Страх сжимает мое горло.

— Ноа! — кричу я, падая перед ним на колени.

Я трясу его за плечи и дрожу, паника сжимает мою грудь. Нет.

Ноа распахивает глаза, и я облегченно выдыхаю.

— Я просто отдыхал, Лара, — хрипит он.

Слезы льются по моему лицу; я не могу их контролировать. Они стекают по моим щекам ручьями.

— Я решила... я подумала…

Он протягивает руку и берет меня за подбородок.

— Я в порядке. Все будет хорошо.

Я киваю, всхлипывая, пытаясь сдержать рыдания. Ноа сдвигает пальцы к моей челюсти, затем скользит вверх, пока он не обхватывает мое лицо.

— Эй, где та отважная девушка, которая только что говорила мне о том, что надо не сдаваться?

Я яростно киваю, вытирая слезы.

— Ты просто напугал меня. Я подумала, что если потеряю тебя...

— Не потеряешь, ты слышишь меня?

Я смотрю на его окровавленную ногу.

Нет.

Пока нет.

— Нам пора, — говорю я, вставая. Мне становится больно, когда он убирает руку от моего лица, но у нас нет на это времени. Не сейчас.

— Да, — бормочет он, поднимаясь и морщась.

Мы входим в ручей.

— И куда ты его завела? — спрашивает Ноа, когда мы медленно начинаем спускаться вниз.

— Там есть плотина, но вокруг лес, плотный и густой. Я оставила там следы, но, если мы будем в воде, этому ублюдку придется слезть с мотоцикла и пойти пешком. Думаю, если бы мы пошли в ту сторону, все равно пришлось бы остановиться. А в воде выследить нас труднее, к тому же, скоро ручей станет глубоким. И мы сможем плыть, так что ноги не будут так сильно болеть.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты невероятно сильная, храбрая и чертовски красивая женщина?

Я краснею и смотрю на него.

— Да.

— И когда же? — Он хмурится.

— Только что.

Ноа усмехается.

С ним все будет хорошо.

С нами все хорошо.

Пока.

Не охотник.

Да как он посмел!

Я настоящий охотник. Лучший. Мне потребовалось десять лет, чтобы создать каждую тропинку, расчистить каждую поляну, посадить деревья, чтобы дать ручью место течь. Я продумал каждый сценарий, каждый путь к свободе.

Не охотник.

Он понятия не имеет, кому бросает вызов. Я найду его без этих камер и этих проклятых трекеров.

Я заставлю его пожалеть о том, что он бросил мне вызов.

Я знаю каждый сантиметр этого леса.

Каждый. Чертов. Сантиметр.

Они не уйдут.

Завтра начнется охота.

И на этот раз стрелять я буду только на поражение.