— Я так ни чего и не придумала. Вздохнула я. У меня с мотивами напряжёнка. Кому выгодна смерть Амалии? Полный бред! Может у нас в городе завёлся маньяк? Моему единственному подозреваемому Петру, от смерти Амалии ни горячо и не холодно. Ясно одно, что покушение было не спланированно заранее, а так сказать экспромт. Кто-то решил воспользоваться нашим скандалом, возможно, не успел до конца продумать последствия. Или вообще надо копать со стороны семейства Скрупко. Наверняка, у них своих скелетов в шкафу хватает. В любом случае от сюда я не могу действовать. Грустно констатировала я. Сергей рассмеялся.

— Понятно, королевство маловато, разгуляться негде? Решила привязать Александра Александровича к кровати и пытать? С невинным видом осведомился Патрушев.

— Нет конечно, возмутилась я, как ты мог такое подумать!

— Естественно, у меня белая горячка!

Я надулась,

— ты мне что, теперь это до пенсии будешь вспоминать?

— и после пенсии тоже! Успокоил меня Сергей. В ответ я сердито громыхала грязной посудой. Патрушев подошёл сзади, взял меня на руки,

— Не дуйся! Если обещаешь ни куда больше не ввязываться, постараюсь поскорее выпустить тебя на волю. Мне самому эта партизанщина уже до чёртиков надоела. И понёс меня мириться.

Утром я закрыла за Сергеем дверь и отправилась убирать со стола после завтрака. Раздался стук в дверь. Я огляделась в поисках того что мог забыть Патрушев, ничего не увидела и почесала открывать дверь. На крыльце стоял здоровый парень, с маленькой лысой головой на широких плечах, шеи я вообще не обнаружила.

— Альбина?

— Да, растерялась я, но больше ничего не успела, парень сунул мне под нос вонючую тряпку. Потом у меня случился провал в памяти.

Очнулась я на кровати в незнакомом месте. Я огляделась. Большая комната, огромная кровать, шкаф, дверь и окно. Я тихонечко пошагала в сторону двери, подергала её. Закрыто. Интересно чего я ожидала. Вздохнув подвигала к окошку. Меня слегка покачивала, что за дрянь мне сунули под нос? Окно было забито гвоздями, да и за окном тоже много интересного я не нашла, ясно одно, я за городом. Моему взору предстал большой газон, глухой забор, а за ним лес. Прекрасно. Где я и что происходит? За дверью раздался шум, я метнулась обратно к кровати и притворилась спящей. В комнату вошёл парень, я разглядывала его из под опущенных ресниц, как мне казалось не заметно.

— Вставай, спящая красавица! не придуривайся! а то без еды останешься. Я открыла глаза. Парень был не реально хорош, я даже открыла рот и видимо приобрела придурковатый вид.

— Захар. Он протянул мне руку, я в ответ свою, за нее он и поднял меня с кровати.

— Альбина? Если я не ошибаюсь. Я кивнула.

— Так вот, Альбина, двигай на кухню. Кто не работает, тот не ест! Кто бы спорил! И я зашагала за ним сначала в коридор из комнаты, потом вниз по лестнице, затем на кухню. На кухне хозяйничала пышная, румяная деваха. Которая при виде Захара мгновенно поглупела, смотрела на него приоткрыв рот, а он терпеливо, несколько раз подряд повторял ей, что я буду ей помогать, а она за мной присматривать. С третьего раза, она кивнула. Радостный Захар покинул кухню. Лицо девицы тут же приобрело осмысленный вид и она принялась меня разглядывать. Я же тем временем раздумывала, было ли у меня такое же идиотское выражение лица, при взгляде на Захара. А ещё его терпеливость в общении с женщинами, наводила на мысль, что абсолютно все особи женского пола при виде его впадают в транс. А он, очевидно, прибывает в уверенности, что все женщины идиотки. Ну и ладно. Побуду идиоткой, мне сейчас это только на руку.

— Альбина, представилась я, чем могу помочь.

— Надежда, ответила девица, а губы свои закатай, это мой мужик! Я даже вздрогнула и принялась её рассматривать с удвоенным интересом. Девица вскинула руки в боки, что уставилась, думаешь, я ему не пара?

— Я думаю, что его пара, чокнутая самоубийца, а ты вроде на неё не похожа. Надежда растерялась.

— Это же не мужик, а сплошная головная боль, ни какого покоя. Оно тебе надо? Искренне недоумевала я. Интересно, какие у него родители? Папашка наверное ещё тот ходок был?

— Не поверишь! Прыснула надежда. Папашка страшен, как смертный грех, лысый гиббон, да ещё куска уха нет. Ой! Она испуганно, прижала руки к щекам! Я тебе ни чего не говорила! Взмолилась она.

— А что ты мне сказала? Удивилась я?

— Чисть картошку, она сунула мне в руки, картофелечистку и мешок картошки. Я вытаращила глаза.

— Что всё чистить? Сколько же здесь народу?

— Человек десять мужиков, и каждый поесть не дурак. Весело отозвалась Надежда.

— Десять? Тут что военная база?

— Много вопросов задаёшь! Тебе не кажется?

— Может и много, а что бы ты на моём месте делала? Сунули хлороформ под нос и увезли за тридевять земель. Кто? Куда? Зачем? Вот и проявляю естественное женское любопытство. Тебя то, как сюда угораздило? Влюбилась что ли? Я кивнула на дверь, за которой недавно скрылся Захар.

— Сначала угораздило, а потом влюбилась!

— Понятно!

— Что тебе понятно?

— За любовь работаешь или за трудодни?

— За зарплату! Думаешь в моей деревне много рабочих мест? Только дояркой в коровнике, а зарплата раз в три месяца, и то счастье.

— Ясно, а любовь в виде бонуса значит? Хорошо мужик пристроился! На работу пришёл, покормили, кровать согрели, домой пришёл, та же фигня! Не жизнь, а малина!

— Это и есть его дом, вернее отца. Тфу ты! Опять ляпнула. Она смешно, по-детски всплеснула руками. Замолчишь ты сегодня или нет? Разозлилась на меня Надежда. Я пожала плечами и принялась за картошку. Потом меня отправили накрывать стол на веранде. Веранда была просторная, с огромными окнами. Через которые мне удалось рассмотреть, большой гараж, машины на четыре. И часовых на воротах и вдоль забора. Нормально, это что ещё за Форт-Нокс и я тут с какого боку припёку? Я заканчивала накрывать стол, когда в дверях появился мой старый приятель голова-мяч на блюде.

— Привет, очухалась уже? Когда ужин то будет? Животы уже подвело у всех.

— Я не поняла? Это ты мне? Ты меня чего сюда притащил? Жрать себе готовить? У нас рабство знаешь в каком веке отменили? Парень быстро развернулся на каблуках и стремительно исчез в дверном проёме. Тут же нарисовался Захар, а мой старый приятель маячил у него за спиной.

— ты чего тут выступаешь? Накинулся он на меня. А ну марш на кухню! А Надежде скажи, что бы поторапливалась.

— Тебе надо, ты и говори. Огрызнулась я. Захар подтолкнул меня в сторону кухни, затолкал в дверь.

— Надь, готово?

— Да, можно звать Алексея Станиславовича.

— Хорошо, Альбину покорми, и в комнате закрой. «Спасибо, что предупредили» подумала я, засовывая в джинсы, столовый ножик и маленькую десертную вилку. Надо же чем-то гвозди из окна выковыривать! Мы с Надеждой ужинали в полной тишине, когда появился Захар, заглянул в мою тарелку, кивнул в сторону двери,

— пошли в кроватку! Я даже вилку уронила, ни чего себе предложение!

— Долго думал?

— Ишь ты, размечталась, не утерпела Надежда, вырвавшись из созерцания светлого лика любимого, ты в кроватку, а он дверь закроет.

— Ну ладно тогда, а то я уж испугалась.

— Интересно! Потянул Захар, все радуются, а она пугается!

— Ага, испугалась, что от счастья помру раньше времени, я ведь скромная интеллигентная провинциальная учительница, я тебя просто не достойна!

— А ты забавная, улыбнулся Захар.

— Ну да, забавней меня только мартышки в зоопарке.

— Двигай, давай, потом как ни-будь по болтаем. Осчастливил меня Захар. Я покорно пошлёпала в сторону лестницы, благополучно добралась до своей комнаты где меня и закрыли. Я подошла к окну, третий этаж между прочим, высоковато, понастроят тут дворцов, а я выкручивайся. Ладно, пододеяльник, покрывало и простынь — должно хватить, я выключила свет и принялась выковыривать гвоздики из забитой рамы

Сергей уже подъезжал к офису, когда раздался звонок от Левана.