Меган открыла холодильник и достала оттуда пластиковую бутылку с чаем, который тут же разлила в три высоких стакана.

— Вы будете класть сахар? — спросила она. — А ваш друг?

— Нет, спасибо, не надо. — Джулия взяла стакан из пухлой руки девушки.

По крайней мере, одно теперь мы знаем точно, думала она. Эта девушка не имеет никакого отношения к последним событиям. Она никоим образом не причастна к нападению на Барри, и наши имена ей тоже ни о чем не говорят. С нами она открыта и дружелюбна.

Меган взяла со стола оставшиеся два стакана.

— Давайте выйдем на улицу, мне нужно закончить стирку. Ничего не поделаешь — издержки одиночества. Родители в городе, у старшего брата своя взрослая жизнь… Так что кроме меня заниматься стиркой, готовкой и тому подобными вещами просто некому. Я, конечно, пытаюсь себя убедить, что нет худа без добра, хоть похудею — ненавижу готовить для себя одной, а ты, разве нет? — но ничего не выходит. Потому что легче и быстрее всего готовятся именно те блюда, в которых полно калорий.

— А где ваши родители? — участливо спросила Джулия, выходя следом за Меган из кухни на задний двор. Это был премиленький дворик со столом для пикника, грилем и стоящем в стороне навесом, утопающем в буйной зелени.

Слева на протянутой между двумя деревьями веревке были развешаны выстиранные рубахи, брюки и пара простыней.

— Они в Лас-Лунас, — ответила Меган, составляя стаканы на столик и направляясь к веревке. — Маме нездоровится. Ее положили в больницу, а папа переехал в город, чтобы быть поближе к ней. Он живет в пансионе, так что может бывать у нее каждый день. Врачи говорят, что это ей на пользу.

— Какая жалость! — Джулия подошла к ней и встала рядом. — Давайте я вам помогу свернуть простыню. А долго ваша мама болеет?

— Она в больнице уже два месяца, — вздохнула Меган. — Вообще-то это не совсем больница. Скорее это… ну нечто типа… дома отдыха.

— Так значит, физически она не больна?

— Нет-нет. Просто она сильно похудела, устала и все такое, но никакой опасной болезни у нее нет. Дело в том, что в июле прошлого года погиб мой младший братишка. Может быть, ты даже читала об этом в газете и видела его фотографию… Его звали Дэвид Грегг.

— Да, кажется, что-то припоминаю, — кивнула Джулия, чувствуя, как к горлу подступает прежняя, так хорошо знакомая тошнота.

— Так вот, мама во всем винит себя. Дэви поехал в гости к своему приятелю, который живет в двух милях отсюда, и собирался остаться там на ночь, но под вечер мальчишки что-то не поделили и разругались. Дэви позвонил маме и сказал, что хочет ночевать дома, но она сказала, что не поедет за ним. Она сказала, что он должен остаться ночевать там и обязательно помириться с другом. А он не захотел и сделал по-своему. Вскочил на свой велосипед и в одиночку отправился домой. Было уже довольно поздно, к тому же велосипед не был приспособлен для езды ночью. Видимо, из-за поворота выскочила машина, и он угодил прямо под колеса.

— А вы так и не узнали, кто это сделал? — Джулия с удивлением почувствовала, как у нее дрожат руки, и тогда она решительно сжала пальцами прищепку и сняла ее с веревки.

— Полиция считает, что это были подростки, возвращавшиеся после пикника в Силвер-Спрингс. Лесничий сказал, что тем вечером там гуляли какие-то ребята. Их было четверо, двое парней и двое девчонок, но он видел их лишь издалека и не могу описать, как они выглядели. Оператор службы спасения вспомнила, что сообщивший о происшествии, судя по голосу, был подростком, но она тоже ни в чем не уверена.

— А ваша мама? — спросила Джулия, крепко сжимая в руках два уголка простыни.

— Она просто очень сильно расстроена. Поначалу она вроде бы еще как-то держалась. Наверное, мы все были в шоке. Дэви был самым младшим в семье, и к тому же единственный ребенок от второго брака мамы. Мы все в нем просто души не чаяли, ну и баловали, конечно. Именно поэтому-то мама и не поехала тем вечером за ним. Они с отцом договорились, что впредь не станут потакать всем его капризам. Так что можешь себе представить, что творилось у нее на душе, когда он погиб под колесами машины, самостоятельно отправившись в обратный путь. Она во всем винит себя.

— Но ведь она не могла знать, что такое случится! — с жаром воскликнула Джулия.

— Разумеется, не могла. И мы постоянно твердили ей об этом. Но она все равно зациклилась на этой мысли, и очень скоро пришла к выводу, что это она убила Дэви тем, что не поехала, чтобы забрать его домой, когда он просил ее об этом. И потом, пару месяцев назад она просто… сломалась. То есть, как-то утром она не смогла подняться с кровати. Просто лежала неподвижно и не желала говорить ни с отцом, ни со мной. Мы вызвали врача и… ну, в общем, мне не хотелось бы вдаваться в детали. Теперь она находится там, где ей смогут помочь.

— Какой ужас, — вздохнула Джулия. — Это просто ужасно. — Ее голос слегка дрогнул. Она бросила взгляд в сторону дома. Но где же Рей? Где он там застрял?

Выходи же, пожалуйста, выходи, мысленно умоляла она его. Пожалуйста, приди и уведи меня отсюда. Я не хочу больше слушать.

— Дэви был милым ребенком, — продолжала Меган, сворачивая рубашку и аккуратно укладывая ее в корзину поверх простыни. — Упрямый, конечно, но все равно мы его все очень любили. Если мы его о чем-то просили, то он старался выполнить поручение любой ценой. Меня он называл «Сисси». Эта привычка осталась у него еще с тех самых пор, когда он не мог выговорить «сестричка». Я часто о нем вспоминаю.

В следующий момент она перевела взгляд на Джулию и испуганно замолчала.

— Я тебя расстроила? Прости. Ты оказалась здесь случайно, просто проходила мимо, а я болтаю с тобой о своих семейных неурядицах, как будто ты к ним имеешь какое-то отношение.

— Мне просто очень вас жалко. Всех вас. — Ох, как непросто дались Джулии эти слова.

— Думаю, что дело не только в этом. — Меган коснулась ее руки. — Мне кажется, ты тоже потеряла кого-то из близких, ведь так, да? Брата, или сестру?

— Я у мамы одна, — ответила Джулия. — Но у меня умер отец, это было много лет назад.

— Ну и как? Со временем боль от потери утихла? Говорят, время лечит.

— Боль… уходит, — ответила Джулия. — Просто со временем перестаешь постоянно думать об этом, но только память все равно остается с тобой. Когда умер папа, я была совсем маленькой девочкой, но даже теперь, когда часы бьют шесть и все другие отцы возвращаются домой с работы, я то и дело ловлю себя на то, что поглядываю на дверь. А однажды вечером Бад — это парень, с которым я встречаюсь — приехал ко мне примерно в это время. Я сидела в гостиной и услышала шаги на дорожке сада. Так ходил мой папа, слегка шаркая… — Она замолчала, увидев Рея выходящим из дверей кухни. — Эй! Мы здесь!

— Мне тут пришлось обзвонить несколько место, — сказал Рей, и по его глазам Джулия видела, что ложь дается ему с большим трудом. — Короче, все в порядке. Я разыскал нужного человека, и он уже выехал к нам на помощь.

— Вон там на столике стоит твой стакан с чаем, — сказала Меган.

— Большое спасибо, но, думаю, нам сейчас лучше вернуться к машине. — Он перевел взгляд на Джулию. — Ну ты как, готова?

— Да. — Да, — мысленно добавила она — конечно, да, да, да. — Меган, большое вам спасибо за все.

— Ну что ты, не за что. Вообще-то, стыдно признаться, но в душе я даже обрадовалась тому, что у вас сломалась машина. Я же просто с ума сходила здесь от скуки. Никто ко мне не заходит…

— Надеюсь, ваша мама скоро поправится, — проговорила Джулия, понимая, как неуместны здесь эти слова.

— Я тоже очень на это надеюсь. Ее лечат хорошие врачи. И к тому же папа там, с ней. — Девушка искренне улыбнулась. — Заходи как-нибудь к нам в «Бон-Марш», и я сделаю тебе прическу, какой не будет ни у кого. У тебя замечательные волосы, с такими работать одно удовольствие.

— Спасибо большое, будет время — зайду обязательно. — Она почувствовала, как Рей взял ее за руку. — До свидания.