«Их нужно замораживать полностью! Они способны передвигаться частями!»

Эта мысль была настолько кошмарна, что в неё сложно было поверить. Кладбище заполнялось мёртвыми всё больше и больше, кости стучали и скрипели, шуршала разгребаемая жёлтыми, лишёнными плоти пальцами земля, и вскоре уже везде, абсолютно со всех сторон на Кристофера смотрели те, чьи души давно были в ином мире.

Крепкая костяная рука вцепилась в шёлковый плащ, дёрнув его на себя, и Кристофер, закричав, вывернулся из него, оставив дорогую ткань валяться на земле, где под ней извивался потерявший ориентацию в пространстве скелет, сердито клацая зубами. Но сверху по нему уже полз другой, наполовину выбравшийся из земли и отчаянно дёргающийся в попытке освободить остаток костей как можно скорее. И, кажется, у него это должно занять не слишком много времени.

Парень, собравшись с силами, произнёс полноценное, довольно длинное заклинание, превратившее тянущийся к нему высокий скелет в сплошную глыбу льда, и, воспользовавшись моментом, бросился вперёд, в отчаянной попытке прорваться сквозь неповоротливые ожившие кости. Внутри него всё болело, магическое поле болезненно пульсировало – он, пренебрегая всеми правилами, слишком резко вырвал из себя значительную часть энергии, и теперь его заклинания на некоторое время станут нестабильными и слабыми, что не позволит ему быстро создать ещё одну глыбу льда без значительного вреда для себя.

Кристофер бежал по кладбищу, уворачиваясь от тянущихся к нему рук, обегая могильные плиты и молясь лишь о том, чтобы суметь сделать это. Он не хотел умирать! Не хотел умирать вот так, всего лишь потому, что проиграл глупый спор и напыщенная гордость герцога потребовала сдержать слово. Каким же он был идиотом!

Сильные пальцы обхватили лодыжку парня, и он, вскрикнув, упал на землю, разорвав рукава рубашки и мгновенно разбив в кровь ладони о каменную выщербленную плиту. Дыхание вышибло из груди, сердце билось так, словно готово было выскочить, и, наплевав уже на всё, Кристофер истошно прокричал заклинание, позволяющее превратить схвативший его скелет в ледяную статую. Голова взорвалась дикой болью, так, словно её вскрыли заживо, энергетическое поле скрутилось в тугую, противоестественную спираль, и в следующий момент Кристофер почувствовал, как заледенели вцепившиеся в него пальцы. Закричав, парень дёрнул ногой, разбивая держащую его руку на мелкие осколки, и, поднявшись на колени, попытался посмотреть, что происходит рядом с ним. «Попытался» потому, что его, едва он приподнял голову, стало рвать кровью, обильно, с какими-то комками слизи, прямо на холодную, покрытую царапинами костяных пальцев надгробную плиту. Руки ослабели, отказываясь держать ставшее невыносимо тяжёлым тело, но Кристофер, неимоверным, последним усилием в борьбе за свою жизнь, попытался встать. Он упёрся одним коленом, поставил на него руку, попытался оторвать себя от холодной земли, но в этот самый момент на него сзади что-то обрушилось, тяжёлое и гремящее, и парень полетел вниз, совершенно обессилев и ничего уже не контролируя. У него даже не хватило сил выставить вперёд руку, чтобы хоть как-то смягчить удар, и поэтому о плиту он ударился просто лицом, даже не почувствовав боли от сломавшегося носа…

Первым он ощутил сладкий, немного смолянистый аромат. Он пробивался к нему сквозь пелену забвения, плотную и вязкую, постепенно разжижая её, убирая прочь. Темнота была уже не полной, просто тихой, и Кристофер подумал, что так, наверное, и должно быть в ином мире: тихо, спокойно, и приятно… мягко…

Рванувшись, парень открыл глаза, со вскриком втянув в себя порцию воздуха и тут же со стоном откинулся обратно: тело болело так, словно его рвали на части. Болела каждая косточка, каждый кусочек, даже, кажется, золотые волосы, хотя это и было невозможным. Не выдержав, Кристофер застонал, закрыв глаза.

- Потерпи. Сейчас пройдёт…

Кто-то, кого парень сейчас не в силах был рассмотреть, боясь малейшим движением причинить новую боль, приподнял его, бережно поддерживая за плечи. Губ коснулось что-то прохладное и гладкое, похожее на стекло, и тот же самый голос мягко попросил:

- Пей.

Послушавшись, Кристофер сделал глоток, и по телу тут же разлился холодный, такой успокаивающий и приятный поток, приносящий долгожданное облегчение. Не желая упускать это ощущение, парень на ощупь добрался до руки того человека, который стоял рядом с ним, и крепко ухватился за неё, требуя продолжить давать ему то, от чего становилось настолько хорошо.

- Тише…я дам тебе допить до конца…

Голос неизвестного был низким, с бархатными ласкающими интонациями, и неясно было, от него ли бежит дрожь по телу, или от непонятного, но такого восхитительного снадобья, не имеющего никакого вкуса, лишь потрясающий эффект. Кристофер пил его жадно, но аккуратно, стараясь не проронить ни капли, но всё равно они стекали из уголков рта, холодя кожу снаружи и скатываясь по подбородку. Наверное, со стороны это выглядело не очень эстетично, но обычно ведущему себя идеально сыну герцога сейчас было плевать на всё. Он до сих пор не мог поверить, что жив. А ведь он точно жив, судя по ощущениям. Едва ли в мире мёртвых всё обстоит именно таким образом. Но как?!

- Всё… отпусти мою руку…

Чудодейственное средство кончилось, но боль уже прошла почти полностью. Оставались лишь жалкие её отголоски, где-то на самых задворках, и тогда Кристофер, почувствовавший себя гораздо лучше, позволил, наконец, своим глазам открыться…

Комнату пронзил полный ужаса крик, а юный маг, забившись на устеленной множеством одеял широкой кровати, вжался в деревянную спинку, больно ударившись об неё плечом и едва не сорвав роскошный балдахин. Стоящий напротив него парень, увидев такую реакцию, поморщился.

Чёрные непроницаемые глаза, смоляные волосы, идеальная белая кожа и тонкие, красиво очерченные губы – вот он, образ того, кого боялись абсолютно все в школе…и не только в школе.

- Ты!.. – Кристофер захлебнулся словами и эмоциями, пытаясь разобраться в происходящем.

- Деамайн, если ты не против, - жёстко ответил парень, - не люблю, когда мне «тыкают», вместо того, чтобы называть по имени.

Халлрон-младший не нашёлся, что ответить, но, поняв, что ведёт себя неприлично, всё-таки отлип от спинки кровати и осторожно, неуверенно сел туда, где был изначально.

- Почему я здесь?.. – севшим голосом спросил герцог, но Деамайн проигнорировал вопрос.

Некромант, не обращая на гостя никакого внимания, что-то перебирал на полках, расставляя в одному ему понятном порядке, и, наблюдая за ним, Кристофер вдруг увидел пышный, сияющий букет цветов Ошэн. Они качались, хотя никакого ветра не было, и что-то ненавязчиво напевали, тихо-тихо, почти неслышно. И, кажется, всё вставало на свои места…

- Ты здесь потому, что ты – идиот, - не поворачиваясь, сказал Деамайн, - если бы не я, тебя давно бы разорвали на части. Если тебе так нужны были эти цветы, мог бы для начала поинтересоваться, как именно их нужно собирать в полнолуние. Ты же соком залил всё вокруг! Землю, плиты, себя… если бы ты от удара не отключился, то увидел бы, что на твою приманку приползли даже мертвяки из расположенного в пяти километрах древнего захоронения, не говоря уже обо всех местных.