Следует подчеркнуть, что если изобретатель, создавая эмпирически новое техническое средство, сознательно использует положительный эффект соответствующего явления природы, лежащего в основе этого средства, но не может правильно это явление объяснить, то ему бесспорно следует отдать приоритет в создании этого средства, хотя приоритет в теоретическом объяснении этого явления может принадлежать другому лицу. Так, например, братья Монгольфье, создавшие воздушный шар и совершившие на нем полеты, считали, что его подъемная сила возникает в результате способности «заряженного электричеством дыма отталкиваться от Земли» [58] [с. 451]. Несмотря на неверное объяснение принципа действия воздушного шара, братья Монгольфье практически использовали соответсвующее явление природы, продемонстрировав его возможность развивать подъемную силу. Поэтому им по праву принадлежит приоритет в создании и использовании воздушного шара.
Свои идеи ученые, инженеры, изобретатели высказывают по-разному. Одни излагают их в патентах, авторских свидетельствах, другие – в научных статьях, третьи – в научно-популярных источниках, четвертые не публикуют своих идей, воплощая их сразу в металл, в конкретное техническое средство, пятые – ограничиваются тем, что лишь записывают идеи в дневниках, рабочих тетрадях, рукописях, шестые – высказывают их в устной форме и т.д.
Это обстоятельство послужило предпосылкой для появления в практике историко-технических исследований неожиданной, на первый взгляд, тенденции оспаривать право на приоритет того или иного ученого, высказавшего свою идею, например, на страницах научной печати, лишь на том основании, что у другого ученого эта же идея содержится в рукописях (дневниках, рабочих тетрадях).
С другой стороны, в ряде случаев историки техники, решая приоритетные вопросы, вообще не принимают во внимание идеи, содержащиеся в рукописях исследователей. Так, например, автор работы [32] отмечает, что «наиболее часто приоритет отдают тому изобретателю, сведения об изобретении или технической идее которого получены в любой форме вне зависимости от времени, когда они стали известны. Таким образом, наряду с информацией, содержащейся в патентной документации, публикациях, отчетах, устных публичных выступлениях и т.д. сюда входят сведения, зафиксированные в дневниковых записях изобретателя..» [32] [с. 81]. И далее: «… такая точка зрения на определение приоритета неправильна, т.к. в этом случае игнорируется влияние, которое изобретение оказывает или может оказать на процессы в данной области техники, … условием приоритета можно назвать обязательное раскрытие идеи или сообщение о реализации изобретения хотя бы одному компетентному лицу» [32] [с. 83].
Для того, чтобы правильно понять роль рукописных материалов в решении приоритетных вопросов, следует привлечь этапный аспект анализа, что позволит четко сформулировать предмет исследования. Дело в том, что в развитии научно-технической идеи можно выделить два разных этапа: во-первых, зарождение идеи, а, во-вторых, доведение ее до сведения специалистов.
Если решается задача о том, кто из исследователей раньше других пришел к новой идее, то необходимо использовать и рукописные материалы этих исследователей. Если же историк техники решает задачу о том, кто из ученых впервые высказал ту или иную идею, то тут нельзя отдать приоритет лишь на том основании, что эта идея содержится в рукописях ученого. В этом случае необходимо искать доказательства того, что об этой идее было сделано соответствующее, по крайней мере, устное сообщение научно-технической общественности, либо, что содержание рукописи стало известно специалистам по другим каналам.
Сказанное приводит одновременно и к выводу о том, что при рассмотрении приоритетных вопросов необходимо исследовать еще один их аспект (назовем его информационным), т.е. попытаться выяснить каким образом, и действительно ли та или иная идея была доведена до сведения специалистов. Это обстоятельство может послужить предпосылкой для выявления представлений самого ученого о степени «зрелости» его идеи, о степени ее соответствия научно-техническому уровню общества.
Решение приоритетного вопроса нельзя связывать (как это фактически делается в работе [32]) с вопросом о влиянии соответствующего изобретения на развитие техники. Идеи, как и люди, имеют свою судьбу и далеко не всегда благополучную. Исследователь может иметь бесспорный приоритет в высказывании идеи (и даже в создании соответствующей конструкции), но при этом не оказать вообще никакого влияния на развитие науки и техники. Так, например, благодаря историко-техническим исследованиям, стало известно, что приоритет в высказывании идеи жидкостного ракетного двигателя принадлежит не К.Э. Циолковскому, а испанскому ученому Ф. Ариасу [193], разработавшему проект такого двигателя еще в 70-е гг. прошлого века. Но эта идея Ф. Ариаса не привлекла в свое время внимания ученых, оказалась забыта и, естественно, не внесла ничего нового в развитие двигателестроения. В то же время работы К.Э. Циолковского, наоборот, стали известными и послужили не только источником знания, но и источником вдохновения для многих исследователей, работавших в ракетной технике в 20-е – 30-е гг. XX в.
При изучении вклада того или иного деятеля техники возникают обычно не менее серьезные трудности, чем при анализе приоритета. Нередко весьма целесообразная идея оказывается в свое время нереализованной и вследствие этого забытой. Когда «созревают» материальные условия для ее реализации и в общественной практике возникает необходимость в ее применении, эта идея рождается вновь в результате творческих усилий другого исследователя, возможно даже не подозревающего о том, что она была уже когда-то высказана. В этом случае историку техники следует доказывать преемственность в факте повторного высказывания идеи прежде, чем делать вывод о вкладе того или иного ученого в развитие их пики. Если же такой преемственности идей нет, если во второй раз изобретение появилось независимо от его первого предложения, то практический вклад следует отнести к усилиям второго ученого, хотя приоритет может принадлежать первому высказавшему соответствующую мысль. Практика историко-технических исследований весьма богата в этом «опросе различными, порой, казалось бы, неожиданными ситуациями. В ряде случаев оказывается, что идея в общем-то существует в литературе, но последняя находится вне поля зрения исследователей, которые в результате приходят к той же идее независимо, создают на ее основе техническое средство и вносят тем самым вклад в развитие техники. Так, например, немецкий ученый Г. Оберт в 1923 году в своей книге [198] высказал идею внутреннего охлаждения стенок камеры жидкостного ракетного двигателя. Эта идея не была своевременно реализована и оказалась забытой несмотря на широкую известность этой книги. При разработке двигателя ракеты ФАУ-2 инженер Польман вновь высказал эту идею, которая и была, в результате, практически использована на этом ЖРД. Г. Оберту, конечно, принадлежит приоритет в высказывании идеи внутреннего охлаждения ЖРД, а кто внес соответствующий вклад в развитие двигателей? Для ответа на этот вопрос следует исследовать связь, преемственность соответствующих работ Оберта и Польмана. Если такой связи нет, то можно считать, что вклад в развитие ЖРД внесен Польманом, если же преемственность существует, следует понять в чем она состоит конкретно и сделать вывод о степени внесенного вклада каждым из исследователей.
Исследование приоритетных вопросов – дело творческое, и применение в ходе анализа изложенного здесь комплексного подхода не гарантирует получения правильных выводов, хотя позволит, по-видимому, сократить количество разногласий, бесплодных дискуссий и пр., время от времени возникающих по этим вопросам даже на межгосударственном уровне.