— Хотите воды? — предложила Пейтон, кивнув на кувшин, стоящий на прикроватном столике.

— Ох нет, спасибо, — произнес Болтон. — Я понимаю, что вы себя неважно чувствуете. Поэтому постараюсь долго не мучить вас вопросами. Я читал полицейский отчет об аварии, поэтому знаю все, что мне следует знать. Конечно, кроме того, что вы можете сообщить дополнительно.

— Вы нашли человека, вытащившего меня из машины и позвонившего 911?

— Звонили из телефона-автомата. Этот парень сказал оператору, что вытащил вас из воды, но отказался назвать свое имя.

— Вам не кажется, это несколько странным?

— Честно говоря, нет. Если парень набирает 911 и называет свое имя, то потом обязательно какой-нибудь лихой адвокат возбуждает против него уголовное дело, за то что он размазал макияж его подзащитной, когда вытаскивал ее из горящего здания. Не стоит винить людей за то, что они не хотят навлекать на себя подобные неприятности.

— Думаю, что не стоит, — согласилась она, подумав о судебном иске, который выдвинула Фелиция против нее и против клиники.

— И все-таки. — Болтон достал ручку и маленький блокнот из внутреннего кармана пальто. — Поскольку медсестра через пять минут вышвырнет меня отсюда, то, пожалуйста, напрягите память и расскажите мне, что же случилось.

Пейтон посмотрела на Кевина, словно бы ища поддержки, и начала рассказывать.

— Было приблизительно три часа ночи. Я помню, что шел сильный снег. И с каждой минутой снегопад только усиливался. Я остановилась на красный свет. Ожидая, я проверила входящие сообщения на своем мобильном телефоне.

— В три часа ночи? — удивился Болтон.

— Это почти единственное мое свободное время, но это неважно. Загорелся зеленый, и я повернула на Ривер-вей. Прямо перед поворотом на Джамайка-вей мимо меня пролетела машина.

— Вы в это время еще говорили по телефону?

— Нет. Я уже закончила.

— Это был единственный звонок, который вы сделали?

— На самом деле я перезвонила тому, чей звонок пропустила, но не понимаю, какое это имеет значение.

— Детали всегда важны. Кому вы звонили?

— Доктору Саймонсу. Он руководит клиникой в Хейвервиле, где я работаю четыре дня в месяц. Где я работала — наверное, так будет правильнее.

— Почему вы так думаете?

— Думаю что?

— Что вы там больше не работаете.

Она немного помедлила с ответом.

— Какое это имеет значение?

— Я просто пытаюсь составить полную картину происшествия. Вы остановились на красный свет, чтобы проверить входящие сообщения. Должно быть, произошло что-то из ряда вон выходящее, раз вы решили позвонить доктору Саймонсу в три часа ночи. Если это был какой-то медицинский вопрос, то разговор мог отвлечь вас. Если же какое-то личное дело, то вы могли расстроиться. Все это снижает внимание водителя.

— Если вы намекаете на то, что авария каким-то образом связана с моим разговором по телефону, то вы ошибаетесь.

— Может быть. Какого рода был тот звонок?

Пейтон задумалась, пытаясь подобрать слова.

— Личный звонок.

— Он как-то расстроил вас?

— Я не понимаю, какое отношение к расследованию могут иметь эти телефонные звонки.

— Думаю, вы догадываетесь, куда я клоню, — произнес Болтон. — Вы можете ответить на мой вопрос, доктор?

— Хорошо. Я расстроилась.

— Я понимаю. — Он что-то быстро записал в свой блокнот. — Итак, вы проезжали перекресток. Продолжайте.

— Потом мимо меня пронеслась машина. Она ехала очень быстро, невзирая на жуткие погодные условия.

— Вы имеете в виду те же самые погодные условия, при которых вы одной рукой управляли машиной, а другой сжимали телефон и с кем-то разговаривали.

— Я уже сказала, что к тому моменту уже закончила разговор.

— На сколько раньше вы закончили разговор?

— На несколько секунд, может быть.

— Вы все еще были расстроены?

— Немного.

— Почему вы заставляете ее оправдываться? — рассердился Кевин.

— Прошу прощения, — сказал Болтон. — Должен признаться, что звонки по мобильному телефону — одно из моих больных мест. Лично я считаю, что из-за них произошло больше аварий, чем из-за управления машиной в пьяном виде.

— Но это не было причиной аварии, — возразила Пейтон.

— Хорошо. Расскажите мне, что случилось.

Она собралась с мыслями и начала рассказывать.

— Я закончила разговаривать по телефону. Если вам требуются подробности, то нужно сказать, что этот звонок был не совсем обычным.

— Что вы имеете в виду?

Ей определенно не хотелось вдаваться в детали.

— Я разговаривала с автоответчиком доктора Саймонса, но мое сообщение, можно сказать, было самым обычным. Я хотела узнать, когда могу перезвонить еще раз. Именно в этот момент я заметила машину, которая приближалась ко мне на бешеной скорости. Она находилась приблизительно в ста метрах от меня.

— И вы в это время все еще думали о своем последнем звонке?

— Может быть.

— Хорошо. Итак, эта машина приближалась, а ваши мысли были заняты совершенно другим.

— Мои мысли не были заняты другим.

— Хорошо. Как бы там ни было, что же случилось?

Пейтон помолчала немного, напрягая свою зрительную память.

— Все это странно. У той машины были включены фары. Я тоже помигала фарами. И тот водитель помигал. Потом машина исчезла.

— Как это исчезла?

— Я уже не видела ее.

Он как-то странно посмотрел на нее.

— Машина просто растворилась в воздухе?

— Потом она снова появилась.

— Понятно. Что-то вроде фокусов Дэвида Копперфильда.

— Ничего подобного. Водитель просто выключил фары. И я думаю, что фары моей машины были залеплены снегом, поэтому свет был неярким и я не могла видеть далеко. А когда машина появилась снова, все ее фары ярко светились. Этот световой поток был направлен прямо на меня. Машина двигалась по моей полосе.

У нее дрожал голос. Кевин взял ее руку. Пейтон продолжила свой рассказ.

— И он двигался прямо на меня, как снаряд, который летит к намеченной цели. Водитель определенно хотел либо сбросить меня с дороги, либо столкнуться лоб в лоб.

Болтон почесал голову.

— И вы, как я понял, свернули в сторону.

— Да. Именно в тот момент я потеряла управление. Я не говорила по телефону. Я ни на что не отвлекалась. Мне нужно было что-нибудь предпринять, иначе он врезался бы в меня.

— Вы уверены, что он ехал именно по вашей полосе?

— Да. Машина находилась прямо передо мной.

— Понятно. Но вы только что сказали, что до этого говорили по телефону и были расстроены. Было темно, шел сильный снег, дороги покрыты снегом и льдом. Может быть, это вы двигались по его полосе?

Пейтон задумалась, как будто оценивая вероятность такого варианта.

— Такого просто не могло произойти.

— Вы уверены? — спросил Болтон с некоторым недоверием.

— Тогда зачем ему было выключать фары, а потом резко включать их? Это походило на огни реактивного самолета.

— Может быть, это была уже другая машина. Вы же сами сказали, что погода была ужасной и продолжала ухудшаться. Вероятно, вам только показалось. Машина, которую вы увидели в первый раз, появилась на дороге, потом исчезла, как вы сами сказали. Затем появилась другая машина, повернув с другой дороги или, может быть, выехав с боковой улицы. Вы ехали по одной и той же полосе. Водитель включил все фары, чтобы дать вам понять, что вы на его пути. Вы слишком переоценили опасность, и машина оказалась в озере.

— Вовсе я не переоценила опасность.

— Я не говорю, что вы плохой водитель. При такой погоде даже малейшая ошибка могла привести к самым серьезным последствиям.

— Тогда скажите мне, — продолжала Пейтон. — Почему эта машина не остановилась, после того как сбросила меня с дороги?

— Водитель мог и не заметить, что вы потеряли управление.

— Я думаю, он пытался врезаться в мою машину.

— Доктор Шилдс, если именно в этом и заключается суть дела, то речь идет о попытке самоубийства. Чутье подсказывает мне, что просто невероятно, чтобы кто-то намеренно пытался лишить себя жизни, а заодно и вас, столкнувшись с вашей машиной лоб в лоб. Я мог бы предположить такое, будь вы Дженнифер Энистон или Шанией Твейн. Мне вовсе не хочется вас обидеть. Вы привлекательная женщина. Я имею в виду, остались привлекательной женщиной.