Пейтон сделала вид, что не заметила оговорку. Перебинтованная голова не может быть привлекательной.

— А как насчет того мужчины, которого я арестовала в клинике в Хейвервиле? Кевин вам рассказал о нем?

— Рассказал. Проверить это было делом нескольких минут. Парень еще в тюрьме. За него никто не внес залога. Он не мог никого столкнуть с дороги.

— Полиция может сделать что-нибудь, чтобы мы не беспокоились? — спросил Кевин.

— Вы заметили номер той машины? — поинтересовался Болтон.

— Нет.

— Можете назвать модель машины?

— Нет. Что-то похожее на «форд». Наверное.

— Понятно.

Это его «понятно» вывело ее из себя.

— Вы считаете меня параноиком, — резко сказала Пейтон.

— Я думаю, что вы побывали в настоящем аду. Больше всего вам сейчас требуются отдых и покой. Нужно выздоравливать. Не думайте о том, что кто-то пытается причинить вам вред, — мягким голосом проговорил Болтон.

Она пыталась встретиться глазами с Кевином, но казалось, что он согласен с детективом.

— С тобой все будет в порядке, — успокоил ее Кевин, накрыв своей рукой ее руки.

Болтон оставил свою визитную карточку на прикроватном столике.

— Если что-то будет беспокоить вас, позвоните мне. Удачи вам, док.

Пейтон наблюдала за тем, как двое мужчин спокойно пожали друг другу руки и вышли в коридор. Она взяла его визитную карточку и стала изучать. Может быть, он прав. Не стоит волноваться. Она еще раз посмотрела на визитную карточку, чтобы запомнить указанный на ней номер телефона.

На всякий случай.

Пронзительный звон будильника прорвал темноту. Из-под одеяла появилась рука. Нащупав будильник, он нажал на кнопку. Снова наступила тишина. С минуту он неподвижно лежал под толстым ватным одеялом. Он проспал несколько часов, но сон его был беспокойным. Обычно в это время суток он не спал. Он уснул только потому, что безмерно устал. Не спать три дня подряд было выше его сил.

Он решил не включать лампу. Глаза постепенно привыкли к полумраку, царившему в комнате. Лунный свет, проходя сквозь полуоткрытые жалюзи, нарисовал на стене изображение, похожее на полоски. В противоположном конце комнаты другая полоска света пробивалась из-под закрытой двери чулана. На прикроватном столике стоял будильник, зеленые светящиеся цифры показывали 22:55.

Он выскользнул из кровати и, повинуясь какому-то зову, сонно побрел к чулану. Кафельный пол холодил босые ноги. Взявшись за ручку двери, он заметил, что свет, пробивающийся из-под нее, окрасил пальцы ног каким-то красно-розовым цветом. Изнутри послышалось слабое, до боли знакомое жужжание. Казалось, что запертые там звуки пытались вырваться наружу. Он открыл дверь, и его с ног до головы окатил красный свет.

Увидев свой компьютер, он улыбнулся ему, как обычно улыбаются старым друзьям. Чулан был переоборудован в компьютерную рабочую станцию. На полке, висевшей над столом, стояли звуковые колонки и лежали компакт-диски, сложенные аккуратными рядами. На полу, рядом с системным блоком и внешним zip-дисководом, стоял низкочастотный динамик. Монитор размером двадцать один дюйм находился в режиме скрин-сейвера.[3] Это и было причиной цветного свечения. Экран светился несколько странным светом: чем-то между насыщенным красным цветом розы и коричневато-красным цветом крови. Только компьютер может воспроизвести такой необычный оттенок красного цвета.

Он вытащил специальный стул и, едва коснувшись клавиатуры, убрал этот красный свет. На экране сразу же выстроились в ряд иконки-пиктограммы. Таймер в нижнем углу экрана показывал 22:58. Осталось только две минуты в запасе. Он щелкнул мышью, и на экране появился интернет-браузер, открыв высокоскоростной доступ в Сеть. Он пропустил все рекламные баннеры, списки новостей и другие графические изображения, заполнявшие его домашнюю страницу. Потом щелкнул по иконке «Прямой чат».

Он регулярно посещал дискуссионные «залы» в Интернете. Его давно уже привлекала идея создать подобные виртуальные «залы», куда любители посидеть в Интернете могут войти, когда им захочется, и выйти, когда заблагорассудится. Оказавшись в таком чате, они могут обмениваться письменными сообщениями с незнакомыми людьми или читать «переписку» других людей. Это напоминает чтение распечатки телефонного разговора. Но главная прелесть подобных интерактивных разговоров заключается в их анонимности. Люди придумывают себе вымышленные имена вроде Девы-коровы или Гадкой Задницы. Ему это напоминало Си-би-радио, бум семидесятых годов, когда он, сидя на заднем сиденье их семейного автомобиля-универсала, слушал, как отец дискутировал с другими автомобилистами, которые искали «травку». Все они имели свои собственные прозвища. Каждый второй был Бертом Рейнолдсом и хотел, чтобы его называли Бандитом. Никто на самом деле не знал, что за болван находится на другом конце провода.

В этом и есть привлекательность современных виртуальных чатов.

Было уже ровно 23:00. Руди вошел в чат, где каждую ночь собирались любители старых кинофильмов, чтобы пообщаться в режиме он-лайн. Сегодня они дискутировали о том, были ли родоначальниками кинематографа американцы или все же французы братья Люмьер. Руди это не интересовало. Для него этот ночной чат был просто местом встречи. Это было все равно, что торчать на углу Пятой улицы и Вайн, ведь он знал, что женщина его мечты проходила по этому самому месту каждый вечер в одно и то же время. Маленькое окошко в правом углу экрана показывало, что вместе с ним в чате находится еще двадцать один человек. Он не нашел ее электронного имени в списке участников чата, но это еще ничего не значило. Она могла придумать новое имя — один псевдоним обычно сменяется другим. Он напечатал свое сообщение в стиле, принятом в этом чате. Все было напечатано прописными буквами, буквы и цифры заменяли целые слова.

«Ты здесь?»

Это сообщение появилось в диалоговом окне, сразу под его псевдонимом — RG. Он подождал ответа, но в глубине души понимал, что особенно надеяться не стоит. Маловероятно, что она сегодня появится в чате. Ведь она совсем недавно попала в аварию. Звучит, конечно, странно, но еще несколько дней назад он поклялся бы своим компьютером, что она будет в чате ровно в одиннадцать часов. На нее всегда можно было рассчитывать. Но это было до того, как все случилось.

«Кто здесь?»

Он получил ответ от кого-то, кто называл себя Глушителем Ветра. Возможно, таково было ее новое имя. А может, просто какой-то незнакомец, который хочет завязать с ним беседу. Дело в том, что когда в интерактивной беседе принимает участие столько людей, то каждый из них может прочитать твое сообщение.

«Это вы, Леди Док?» Таков был ее псевдоним вплоть до самой аварии.

Прошла минута. Продолжалась дискуссия о братьях Люмьер. Новый текст, строка за строкой, появлялся на экране под его вопросом. Эти твердолобые игнорировали его сообщения, как не относящиеся к предмету дискуссии. Он уставился на экран, надеясь получить ответ, но так как ревностные поклонники кино продолжали многословно и сбивчиво высказывать свои мысли, то стало совершенно ясно — ее здесь нет.

Это его не остановит. Завтра он снова попытается достучаться до нее. Он все-таки выскажет ей свои чувства. И именно сегодня.

«Мне очень жаль», — написал он, а потом подождал немного. Извинения Руди совершенно не вписывались в кинодискуссию. Но если она просто молча наблюдает за происходящим, то поймет его. Она знала его псевдоним. Она поймет, за что он извиняется перед ней и чего ему так жаль.

По условиям протокола все участники чата должны использовать только псевдонимы. Если он назовет ее настоящее имя, это поможет ему выразить всю глубину своих чувств.

«Это от чистого сердца, Пейтон», — добавил он, потом щелкнул мышкой и закрыл диалоговое окно.

Дома. Так хорошо после трех дней, проведенных в больнице, оказаться дома. Кевин был этому рад даже больше, чем Пейтон.