— Все это только ради тебя, — шептала она, убеждая, успокаивая свою совесть, вот только в душе все переворачивалось. Сейчас ей так ясно казалось, что она совершила что-то непоправимое, огромную ошибку, но надеялась, что с годами ей хватит сил вымолить у Пресветлой богини прощение, вымолить прощение у дочери, ведь она так бесцеремонно вмешалась в ее судьбу. Леди Генриээта еще не знала, что она сама, своими собственными действиями превратила добро в зло, и ей никогда не суждено будет этого узнать, единственное, что ее утешало, это надежда, что для Мэл теперь все пойдет совсем по-другому.

Леди Ровенна провожала свою дорогую подругу взглядом и плакала, не о ней, а о том, что предложила ей мать, в своей излюбленной манере ультиматума.

— Ты не понимаешь, девчонка. Я не могу надеяться на твои глупые мечты, на обещание этого полукровки. Подумай ты своей пустой головой. Ты всего лишь эпизод, всего лишь провинциальная дурочка из захолустья. Да в столице знаешь сколько таких красавиц?

— Он вернется, он вернется за мной, — упрямо твердила леди Ровенна.

— Идиотка, даже если он вернется, постелью ты больше его не удержишь. А вот если бы у тебя был ребенок, ребенок от самого короля…

— Я не беременна, маменька.

— Значит, мы должны сделать так, чтобы ты оказалась беременна.

— Что вы несете?

— С этим зельем тебе достаточно будет только одного раза.

— Вы не в себе, — отшатнулась леди.

— Но ты ведь спала с ним, спала с этим ублюдком, так почему ты не можешь провести ночь с другим.

— Я люблю его, мама.

— Тогда борись за свою любовь. Подумай, он никогда не сможет отказать матери своего ребенка.

— Он не поверит.

— Поверит. Твое невинное личико убедит его в этом.

— Мама, я прошу вас, не заставляйте меня…

— А я и не заставляю. Подумай над моими словами. Хорошенько подумай, Ровенна. Либо ты останешься здесь, лелея свои глупые мечты, либо возьмешь свою судьбу в свои руки и станешь той, кем я хочу тебя видеть. Хорошенько подумай. Либо ты слабая размазня, либо сильная и гордая Солнечная королева.

— Он никогда не женится на мне.

— Женится, если ты этого захочешь.

С этими словами мать отдала Ровенне склянку с зельем. И сейчас она стояла у окна, провожая свою подругу взглядом, удаляющуюся от замка на старом почтовом дилижансе и крутила злополучную склянку в руках. Как странно, что от этой маленькой вещицы зависит ее будущее, вся ее жизнь. Матушка в чем-то была права, ребенок поможет ей навсегда привязать к себе любимого мужчину. Это единственное, что она хотела на самом деле, ни власть, ни богатство, ни уважение, а только одно, точнее один, только Солнечный король. Но она также знала то, о чем не догадывалась маменька, она не сможет его обмануть, как бы сильно этого не хотела. Только искренность привлекла его тогда, и если она начнет лгать, притворяться, то эта искренность исчезнет, его чувство к ней исчезнет. А значит, ей понадобится еще одно зелье.

Вечером она пошла в подвалы, туда, где до сих пор была лаборатория мага, того самого, который когда-то увидел в ней задатки магии, только крупицы, недостаточные для реального колдовства, но для того, чтобы сварить хорошее зелье, ей многого и не требовалось. Главное, найти подходящие ингредиенты и рецепт. Хорошо, что маг оставил свои бесценные книги. Леди Ровенна была уверена, что обязательно найдет там что-то подходящее, что-то такое, что позволит ей помнить и забыть одновременно. Да, она не может обмануть короля, но если она сама будет искренне верить в то, что говорит, тогда у него не будет причин сомневаться.

Так леди Ровенна занялась поисками зелья, а графиня — подходящего кандидата на роль отца для будущего Солнечного принца. Это должен был быть полукровка, наполовину человек, из благородных, она все-таки не настолько обезумела, и бедный, как церковная мышь. И тут пришло время вспомнить старые связи.

Когда-то еще до встречи с графом Мартоном, графиня Мартон, а в миру Элеонора Элиран, работала в доме ночных бабочек мадам Присциллы Картуж в самой столице. Старая сводня любила две вещи, интриги и деньги. Именно она в свое время помогла Элеоноре окрутить графа Мартона, и сейчас она надеялась также воспользоваться ее помощью. Для начала решила ей написать. Обозначила в общих чертах ситуацию, не называя имен, запечатала письмо и отправила его в столицу с верным слугой. Ответа они ждали почти две недели, и когда, наконец, ответ пришел, и графиня убедилась, что мадам Присцилла согласна помочь, мать и дочь засобирались в столицу.

Леди Ровенна влюбилась в Эссир с первого взгляда, именно так, именно здесь она хотела бы жить. Широкие улицы, каменные двух- и трехэтажные дома, выкрашенные во всевозможные, сочетающиеся и не очень, цвета. Большие особняки, спрятанные под тенью парков за резными заборами и огромными воротами, которые неизменно охраняли каменные изображения горных львов харашши — символ Арвитана. Они были везде: на чеканных монетах, на гербах различных вельмож, на вывесках таверн и оружейных лавок, даже гобелены в комнате, где мадам Присцилла приняла их, изображали этих удивительных зверей, сцены их охоты и встречи с человеком.

— Как вам столица? — спросила мадам, пока служанка разливала чай в маленькие фарфоровые чашки. Вряд ли она действительно была заинтересована ответом, скорее заполняла пустоту между приветствием и основным разговором, ради которого они с графиней тряслись в наемной карете почти три дня.

— Она чудесная.

— Да, Эссир умеет поражать воображение, особенно, когда ты приезжаешь сюда в первый раз. Вы обязательно должны прогуляться по главной улице, подняться вверх до самого дворца и спуститься вниз к закрытой академии. Внизу разбили чудесный парк с фонтанами, древними гипсовыми скульптурами и удивительными беседками. Там часто назначают свидания и гуляют влюбленные пары.

Мадам говорила очень изысканно, держала осанку, взгляд, ее платье было настоящим шедевром современной моды, а особняк прямо напротив девичьего лицея поражал воображение. Все было чинно и респектабельно, и леди Ровенна никак не могла найти в этой леди ту самую сводню, рассадницу порока и разврата, как называла ее матушка. Ей даже начало казаться, что это какое-то недоразумение, что матушка просто не так все преподнесла, наговорила на эту, несомненно, светскую мадам. Ее и так удивляло их странное знакомство, а теперь, когда мадам предложила им остаться в своем особняке, она удивилась еще больше.

— Война не слишком изменила наш город, — тем временем продолжила мадам. — Разве что академия уже какое-то время пустует, появилось больше нищих, много бездельников и бродяг. Впрочем, и респектабельные господа стали возвращаться в город. Говорят, король готов вернуть им их дома, если они присягнут ему на верность, конечно. Вы представляете? Присягнуть на верность тому, кого должны ненавидеть. Впрочем, у них нет выхода, не так ли?

Графиня рассеянно кивнула и спросила:

— Но это ведь ничуть не мешает вашим делам?

— О, это замечательная история. Мне посчастливилось познакомиться с ближайшим окружением его величества. Феликс Росси частенько навещает мой особняк на Марменси, и обещает привести друзей.

— И когда же случится столь знаменательное событие?

— В воскресенье я даю маскарад.

— Эта новая мода, пришедшая из Палеруса, покорила и вас?

— Что сказать, эти дэйвы настоящие мастера на выдумки, — рассмеялась мадам. — Как можно не воспользоваться, если это, и правда, очень забавно. За маской может прятаться кто угодно, и леди, и служанка, и благородный господин, и сам черт, пойди определи кто перед тобой. Кажется, именно так, моя дорогая, вы познакомились со своим сиятельным супругом.

— Это дело прошлое, — поспешила перебить женщину графиня, а леди Ровенна вздрогнула. Ей показалось, что за этими словами прячется какой-то подтекст, она даже по-новому взглянула на мать.

— Итак, как я понимаю, вам необходимо приглашение на этот маскарад?