Попытки эвакуации из 500-метровой зоны прекращены, все сидят и трясутся, а 1000-метровая полоса эвакуирована, и там теперь только военно-полицейские патрули. От террориста поступило только одно сообщение: «учитесь считать метры без ошибок, и бросьте попытки что-то эвакуировать из 500-метровой зоны, оставьте все, как есть». В результате, убитые и тяжело раненные остались лежать в руинах колледжа и вокруг. А высокое начальство требовало НЕМЕДЛЕННЫХ действий переговорщика. Буквально немедленных. Поэтому Туроффу пришлось без запланированного обмена мнениями в контактной группе, звонить Мартину Гюискару на сотовый.

14:50. Первый профессиональный телефонный контакт с террористом.

…Гудок…Гудок… Соединение.

— Алло, кто там? – раздался спокойный, чуть насмешливый баритон.

— Я майор Отто Турофф, — сказал переговорщик, — а вы доктор Мартин Гюискар?

— Да, я Мартин Гюискар, по крайней мере, так меня обычно называют.

— Доктор Гюискар, я звоню, чтобы напомнить: ваши требования выполнены.

— Предварительные требования, — поправил террорист, — да, можно сказать, что они на данный момент выполнены. Но, имела место попытка жульничать, а это не добавляет доверия к представляемой вами стороне. Надеюсь, вы это понимаете.

— Доктор Гюискар, что случилось, то случилось. Давайте смотреть в будущее, и искать приемлемое решение. Вы согласны?

— Можно попробовать, — отозвался Гюискар таким тоном, как будто речь шла о заказе порции ростбифа в ресторане с небезупречной репутацией.

— Хотелось бы, — пояснил Турофф, — услышать ваши требования.

— Требования… — эхом повторил за ним террорист. — …Да, сейчас подходящий момент. Интерес у меня научный. Мне требуются реальные или виртуальные ассистенты, чтобы проверить, существует ли мир объективно, независимо от меня и моих знаний о нем.

Вот тут-то, Отто Турофф внутренне похолодел. Судя по прозвучавшей фразе, Мартин Гюискар был шизофреником, причем относился к опасной разновидности шизоидных субъектов, у которых патология сознания усиливает практический интеллект. Субъект такого рода называется «Ганнибал» — в честь доктора Ганнибала Лектера, персонажа из знаменитых криминально-философских романов Томаса Харриса «Молчание ягнят» и «Красный дракон». Для профессионала-переговорщика нет ничего хуже, чем Ганнибал, контролирующий большую группу VIP-заложников.

Ганнибал предельно аккуратен, и осмотрителен.

Ганнибал крайне умен и просчитывает ситуацию на много ходов вперед.

Ганнибал свободен почти от всех моральных и психологических тормозов.

Ганнибал внезапен и непредсказуем, харизматичен и в то же время бесчестен.

Ганнибал дьявольски хитер, проницателен и догадлив…

Эта последняя характеристика получила подтверждение немедленно.

— Вы молчите, Отто, — произнес Гюискар, — видимо, вы уже классифицировали меня, как Ганнибала, и теперь думаете: «о, черт, что же мне с этим делать?». Я вам помогу, и для начала избавлю вас от мучительных сомнений. Вы не ошиблись с классификацией. По правилам психологии, это сообщение должно повысить вашу самооценку. Повысило?

— Э-э… Я не успел заглянуть в себя и определить.

— Ну, не беда, — утешил Гюискар, — судя по вашему голосу, настроение у вас несколько улучшилось. А с хорошим настроением и работать веселее. Вы согласны, Отто?

— Да, Мартин, наверное, в этом вы правы.

— О! В этом я прав. А в чем я неправ?

— Мне кажется, что вы применяете избыточное насилие.

— Отто, а вам не кажется, что в мире вообще избыток насилия?

— Да, я считаю именно так.

— Прекрасно, Отто! Давайте начнем нашу совместную работу с уменьшения количества насилия в мире, и освободим поэта Жан-Жака Ансетти, заключенного в клетку.

— Ансетти? — переспросил майор, приложив титанические усилия, чтобы по голосу не распознавалось изумление.

— Да. Давайте мы немедленно освободим его, и отправим самолетом в Уагадугу.

На этот раз майор Турофф не сумел скрыть удивления.

— Куда?!

— Уагадугу, — произнес террорист, тоном немного скучного учителя географии, — город в Африке, столица республики Буркина-Фасо. В университете Уагадугу создана кафедра французской поэзии. Ансельм — поэт, известный со вчерашнего дня всей Европе, будет превосходно смотреться в роли профессора на этой кафедре. Давайте, отправляйте его.

— Мартин, я понял ваше требование, но для его выполнения нужна непростая работа…

— Отто, — укоризненно перебил его Гюискар, — оставьте эти глупости. От Страсбурга до Марселя — час полета, а рейс Марсель — Уагадугу вылетает через три часа. Все просто. Сейчас я хочу выпить кофе. Перезвоните через полчаса, и скажите, что вопрос решен.

Связь прервалась. Турофф грубо выругался сквозь зубы, и повернулся к Журбену.

— Пьер, надо быстро тащить этого долбанного адепта Ассаргадона в аэропорт.

— Ты шутишь? – возмутился спец-комиссар, — На это никто не согласится!

— Если ты прав, Пьер, то эта тема закрыта, и надо срочно эвакуировать весь город.

— Отто прав, — поддержал Клод Верден из «Сюртэ», — разлет осколков при взрыве в одну седьмую килотонны ТЭ возможен до пяти километров.

— Минутку-минутку, — озадаченно произнес Юлиус Лампардус, — во всех методических пособиях сказано, что нельзя слишком легко уступать террористу. Надо формировать в общении обстановку торга, добиваясь встречных уступок, начиная с мелких. Обычно рекомендуется просить допуск медиков к заложникам, у которых слабое здоровье. На следующем круге можно попросить освобождения женщин с детьми. Разве не так?

— Юлиус, — сказал Турофф, — в общем случае ты абсолютно прав. Но у нас атипический клиент, с которым на данной фазе лучше не устраивать торг.

— Откуда ты знаешь? Почему ты даже не попытался?

— Я попытался, ты просто не обратил внимания. Ты вспомни: я начал говорить, что для выполнения этого требования нужна непростая работа. А в ответ – ультиматум.

— Вот же, дерьмо! — проворчал Журбен, вскочил, и вышел из кабинета, на ходу набирая номер на своем сотовом телефоне.

— Я думаю, он договорится про поэта и самолет, — сказал Клод Верден. И был прав.

…

15:30. Второй профессиональный телефонный контакт с террористом.

…Гудок… Гудок… Соединение.

— Алло, это вы Отто? – раздался уже знакомый баритон.

— Да, Мартин, это я. Ваше новое требование выполняется по графику.

— Я в курсе, — ответил Гюискар, — для этого есть Интернет. А вы хорошо работаете.

— Благодарю вас, Мартин. А сейчас, может, поговорим о заложниках?

— А зачем? Они скучная протоплазма. Лучше поговорим о философии. Судя по вашему напряженному дыханию, Отто, вы не слишком увлекаетесь философией. Я прав?

— Хм… У меня совсем другой род занятий, и…

— …Не продолжайте, я так и предполагал. Восполним этот пробел. Приходите в гости. Дорогу вы знаете. У меня на аквабусе-криотанкере неплохой бар. Посидим, выпьем, и поговорим о мере объективности бытия. Вы согласны?

— Да, — сказал майор, — конечно, я приду, если это поможет делу.

— Замечательная формулировка! – похвалил Гюискар, — Поможет делу! Именно к этому результату я стремлюсь. И вот что, Отто, нам понадобится TV, прямой эфир из Совета Европы. Я составил список пока из десяти ассистентов. Им следует собраться к 18:00 в пресс-центре. Все они и так находятся в Евро-комплексе, в 500-метровой зоне, так что ничего для них не изменится. Далее, дирекции TV Франции следует выбрать канал для online трансляции. Прямой эфир без перерывов. Но, допустимы рекламные паузы. Это оживит сюжет. Эксперимент продлится день — два, возможно три, я почти уверен, что не больше четырех. Выбор канала я оставляю за дирекцией, но нам нужен общеевропейский канал с устойчивым приемом сигнала. Формат программы: телемост со мной. Понятно?

— Да, понятно, Мартин. Но для этого нужно…

— …Все просто, — перебил Гюискар, — я жду вас в 17:00. Мы поговорим часок за рюмкой хорошего ликера. Лично я предпочитаю кампари, а вы выберете по вкусу. А в 18:00 мы подключимся по Интернет к пресс-центру Дворца Европы, и начнем эксперимент. Если почему-либо это мероприятие не состоится, то я заменю его другим мероприятием, вы догадываетесь, каким?