Взрывы продолжались — невероятное количество воды с огромной силой выбрасывалось в небо. Здесь, как нигде, ощущалась мощь земли — присутствовавшие с благоговейным ужасом смотрели на водяной столб. И вот он стал опадать, уменьшаться, исчез совсем, оставив после себя только шум в ушах, да густой туман.

— Фонтан взрывается каждые тридцать минут, — сообщил Делиамбер. — Говорят, что с тех пор, как метаморфы живут в Маджипуре, он не опоздал с выбросом ни разу. Это их священное место. Смотрите — вон и паломники!

Слит поспешно начертал в воздухе магические знаки. Валентайн положил руку на его плечо.

Неподалеку от придорожной гробницы стояла небольшая группа метаморфов. Они поглядывали на путешественников, как показалось Валентайну, не очень дружелюбно. Те, что были впереди, зашли за спины других, появились снова, но выглядели уже не так, как прежде, — были расплывчаты, как призраки. И продолжали изменяться. То у них вырастали гигантские, как у Лизамоны, груди, то мохнатые, как у скандаров, руки, кто-то из метаморфов побелел, как Слит. Затем паломники услышали тонкий, похожий на птичий, свист и увидели, как растягиваются в улыбке губы Меняющих Форму — они, видимо, смеялись. После этого группа паломников убежала в лес.

Валентайн держал свою руку на плече маленького жонглера до тех пор, пока не почувствовал, что напряжение оставило его. Лишь тогда он сказал со смехом.

— Вот так трюк! Вот бы нам делать такое! Что ты об этом думаешь?

— Все равно я хотел бы сейчас быть в Нарабале, Пилиплоке — где угодно, лишь бы не здесь!

— А я — в Фалкинкипе, — сказал трясущийся от страха Шанамир, — кормил бы там свое стадо и не знал беды.

— Они не сделают нам ничего плохого, — улыбнулся Валентайн. — Для нас это просто еще одно любопытное зрелище, которого мы не забудем.

Но на его улыбку никто не откликнулся, даже Карабелла, всегда жизнерадостная. Даже сам Залзан Кавол выглядел нерешительным — он, кажется, думал, разумно ли гоняться за роалами в провинции метаморфов. Да, улыбку Валентайна никто не поддержал. Тогда он обратился к колдуну:

— Далеко ехать до Илиривойна?

— Не имею представления, — качая птичьей головой, ответил Делиамбер, — когда приедем, тогда и приедем.

Храбрости его слова никому не добавили.

Местность, по которой катил фургон, поражала своей первозданностью. Здесь не было никаких следов цивилизации.

Меняющие Форму жили в лесной дождливой стране, ежедневные ливни очищали воздух и давали буйный рост зелени.

Грозы приходили с севера, проносясь по природной трубе, образованной откосом Велатиса и Гонгарами. А когда влажный воздух поднимался по крутым склонам Гонгар, шли мелкие дожди, глубоко проникающие в рыхлую почву.

Деревья здесь были высокие, с прямыми стволами, кроны их образовывали вверху сплошной навес, связанный к тому же сетью лиан. Темная листва, отполированная дождем, блестела. Лишь изредка в прогалины можно было увидеть в лесу окутанные туманом горы.

Зверья в лесу путешественники почти не видели — возможно, оно просто пряталось. Иногда проползала красная с желтым змея. А то они видели алокрылую птицу либо зубастого с паутинными крыльями брауна; один раз испуганный белантон прошмыгнул перед фургоном и скрылся в лесу, стуча копытцами, размахивая задранным хвостом.

Жили здесь, вероятно, и лесные братья, поскольку они встретили рощу, другую деревьев двикки.

Ручьи были полны рыбы, а в почве там и тут чернели норки грызунов самой фантастической окраски. Каждое из бесчисленных маленьких озер, встретившихся на пути, содержало, как говорил Делиамбер, собственного подводного чудища, которое выплывало только по ночам ради охоты на любую тварь, оказавшуюся поблизости.

Но ни одного чудища они не увидели — фургон, не останавливаясь, катил по неровной лесной дороге.

Не показывались и пьюривары, хотя там и сям дорогу пересекали тропинки, теряющиеся в джунглях, им попались даже несколько лесных хижин поодаль от дороги. Наконец встретилась небольшая группа пилигримов, направляющаяся, должно быть, к священному фонтану. Делиамбер рассказал, что этот народ живет охотой и рыболовством, сбором диких плодов и орехов и лишь немногие — земледелием. Их цивилизация, возможно, была когда-то развитой, судя по развалинам древних каменных городов, обнаруженных в Альханроеле. Археологи определили время их процветания — оно было задолго до появления здесь звездных кораблей пришельцев. Правда, некоторые историки считали, что города принадлежали человеческой расе и были уничтожены кем-то в бурный допонтифаксный период двенадцать или тринадцать тысячелетий назад. Метаморфы же, даже если и были наследниками более высокой цивилизации, предпочитали сейчас вести лесной образ жизни. Регресс это или прогресс? — думал Валентайн.

Часам к трем дня звуки пьюрифайнского фонтана уже не были слышны, лес стал реже, а дорога разветвилась. Залзан Кавол обернулся к Делиамберу. Но тот точно так же посмотрел на Лизамону.

— Лопни моя печенка, — отозвалась на вопросительный взгляд колдуна воительница, — если я знаю, куда ехать! Двигайте наугад! Пятьдесят на пятьдесят — мы все равно попадем в Илиривойн.

Но у Делиамбера оказалась идея получше. Он спустился с фургона и плюхнулся коленями в дорожную грязь. Достал из своего мешка кубики из горючего вещества и поджег их. Поднялся светло-коричневый пахучий дым. Колдун стал жадно вдыхать его, одновременно производя щупальцами замысловатые жесты.

Женщина-воин фыркнула:

— Не верю я в эти штучки-дрючки! Поколдует, поколдует, а все равно скажет наобум. Слушались бы лучше меня.

— Налево, — сказал Делиамбер.

Как бы там ни было, скоро появились признаки обитания метаморфов.

Это были уже не одиночные хижины, а целые их группы, попадавшиеся через каждые сто ярдов, а то и чаще. И сами метаморфы — в основном ребятишки с нетяжелой поклажей — стояли, разинув рот на фургон. А иные указывали на него пальцем и переговаривались.

Наконец, они подъехали к большому поселку. Дорогу им перегородила толпа из взрослых и детей. Дети — везде дети: эти, играя, практиковались в трансформации. У одного вдруг вырастали ноги-ходули, другой отращивал щупальца, как у уруна, свисавшие, правда, до самой земли, третий экспериментировал с лицом, превращая его в черт знает что.

— Кто здесь циркачи — мы или они? — спросил бледный, как смерть, Слит. — Меня тошнит от этого всего!

— Успокойся, — мягко сказал Валентайн.

— Я думаю, — угрюмо заметила Карабелла, — это только начало. Смотрите!

На краю дороги стояла дюжина клеток. Носильщики только что поставили их наземь и присели отдохнуть. Из клеток высовывались тоненькие руки с длинными пальцами. Длинные хвосты, приспособленные для хватания, держались за прутья. Не сразу, проезжая мимо, обитатели фургона узнали в запертых в клетки существах лесных братьев. Их несли в Илиривойн.

— Зачем? Для еды или для издевательств во время фестиваля?

Валентайн содрогнулся.

— Остановитесь! — закричал вдруг Шанамир, когда они проезжали последнюю клетку. — А кто в ней?

Эта клетка была больше других и в ней сидело совершенно незнакомое существо, явно разумное: высокая человеческая фигура, но с темно-синей кожей, пурпурного цвета огромными глазами и тоже большим тонкогубым ртом. Существо было в одежде — красивая зеленая ткань, порванная в нескольких местах и покрытая пятнами скорее всего крови. Пленник рвал руками прутья клетки и хрипло, на незнакомом языке призывал проезжающих мимо жонглеров на помощь.

Фургон проехал дальше.

Похолодев, Валентайн спросил у колдуна:

— Это существо не из Маджипуры?

— Я таких никогда не видел, — ответил Делиамбер.

— А я видела как-то, — сказала Лизамона. — Это инопланетянин, их планета недалеко от нашей. Я забыла ее название.

— Но что здесь делают пришельцы? — удивилась Карабелла. — Межзвездные полеты так редки в наше время. И чтобы хоть кто-то приземлился на Маджипуре…