— И тебе всего хорошего, — ответил Брендан. Но ему явно не хотелось отпускать ее, потому что, немного помедлив, он начал: — Ванесса…

— Да?

— Я очень рад, что ты сама позвонила мне, — проникновенно произнес он. — Спокойной ночи. Увидимся в понедельник в школе.

— Спокойной ночи. До понедельника.

Ванесса повесила трубку и посмотрела на часы. Половина девятого. Где же Дорис?

Нервным движением руки она распахнула дверь телефонной будки и решительно зашагала к освященному входу павильона. Может быть, Дорис на этот раз ждет ее внутри, хотя обычно она всегда выходила на улицу. Или, может быть, сестра задержалась в душе? В любом случае, кто-нибудь из служащих кегельбана поможет ей отыскать Дорис.

Когда Ванесса вошла в вестибюль павильона, первое, что бросилось ей в глаза, была влюбленная парочка, обнимающаяся в углу. Со своего места она могла видеть только спину молодого человека, обтянутую джинсовой курткой. Женщина прижалась к стене, и он загораживал ее своим телом.

Ванесса недовольно поморщилась. Обниматься у всех на глазах — что за непристойность! И тут же поняла, что ее щеки заливает румянец стыда. А не тем ли самым они с Бренданом занимались вчера вечером прямо на улице?

Проходя мимо влюбленной парочки, Ванесса скосила на нее взгляд, и вдруг нечто увиденное заставило ее вздрогнуть. Этим «нечто» был рукав ярко-розового джемпера.

Дорис всегда носила джемперы, потому что они шли к ее фигуре, и потому что не надо было возиться со всякими пуговицами и застежками. Ярко-розовый джемпер был ее любимым, и именно его она надела сегодня вечером.

Ванесса оцепенела от ужасной догадки, а придя в себя, крикнула:

— Дорис Линделл!

Ее возглас напугал обнимающуюся парочку. Да что там, он напугал ее саму! Она не собиралась кричать так громко.

Молодой человек в джинсовой куртке испуганно обернулся и, увидев Ванессу, потупился. Он явно чувствовал себя виноватым.

— Ванесса, — пролепетала Дорис, которая выглядела еще более ошеломленной, чем ее сестра. — Я не знала, что ты здесь.

— Ах, не знала? А я ждала тебя на стоянке, как и всегда. Я начала волноваться, когда ты не явилась вовремя. Поэтому отправилась искать тебя…

Ванесса перевела взгляд на молодого человека. Что ему нужно от ее сестры? Может, стоит обратиться к администратору, пусть он вызовет полицию?..

— Вы кто такой? — резко спросила она. — И как вы себя ведете с моей сестрой?

Дорис заулыбалась.

— Это мой друг Томми, — объяснила она, беря его за руку. — Он недавно приехал в наш город. И ему тоже нравится играть в кегли.

Когда Ванесса подошла ближе и Томми поднял голову, она поняла, что уже видела его как-то, когда заезжала за Дорис. Кажется, он занимался в той же группе, что и ее сестра.

Сердце Ванессы смягчилось, и она сказала примирительно:

— Томми… вам, наверное, надо домой?

Он поспешно кивнул.

— Мой брат… Он забирает меня отсюда и отвозит туда, где я живу. — Томми посмотрел на Дорис. — У нас белый пикап.

Дорис с гордой улыбкой произнесла:

— Томми очень любит машины. Он все о них знает! Может перечислить все марки и названия моделей!

Ванесса машинально кивнула. Она знала, что многих умственно неполноценных людей, как это ни парадоксально, отличает частичная одаренность. У них может отсутствовать способность к абстрагированию, но при этом они могут обладать, например, феноменальной памятью.

— Нам пора идти, — сказала Ванесса чуть резче, чем следовало, и взяла сестру за руку.

— Увидимся в субботу, Томми! — крикнула Дорис, помахав ему.

— Увидимся. Может быть, мой брат разрешит мне покатать тебя на нашей машине.

Ванесса настойчиво потянула Дорис за собой.

— Идем. Уже поздно.

В машине Дорис уселась на переднее сиденье и пристегнула ремень безопасности.

Ванесса завела двигатель и включила фары. Ей не впервой было сталкиваться с трудностями. Сначала умерла их мать, и все заботы о больной сестре легли на нее. Потом Дорис пожелала пойти работать, и у Ванессы разрывалось сердце, когда сестра в слезах возвращалась с предприятия, где ее обижали…

Но она никогда не предполагала, что Дорис может привлечь внимание парня… Хотя Томми был даже не парнем, а скорее молодым человеком, мужчиной лет двадцать пяти, если не больше.

Ванесса развернула машину, чтобы выехать со стоянки. Нервничая, она взяла с места резче, чем намеревалась, так, что чуть не зацепила бампер соседней машины.

— Ты сердишься на меня, — сказала Дорис, которая ерзала на сиденье и беспрестанно оглядывалась на кегельбан.

— Нет, не сержусь.

Говоря это, Ванесса чувствовала себя неловко и беспомощно. Дорис была права: она сердилась. И еще была испугана, ведь сестра ничего толком не знала об отношениях между мужчиной и женщиной.

Дорис молчала несколько минут, потом произнесла с непоколебимой убежденностью в голосе:

— Нет, сердишься.

— Дорис, — спросила Ванесса, как можно мягче, — что вы с Томми делали в вестибюле?

— Я поцеловала его на сон грядущий.

— Томми не должен был тебя целовать.

— Это я поцеловала его, — повторила Дорис.

— Ладно. Значит, ты не должна была этого делать.

— Он мой друг, — защищалась Дорис.

— Я это поняла. Но запомни, вовсе не обязательно целоваться со всеми друзьями и с теми, кого ты ими считаешь. В крайнем случае, можно просто поцеловать в щеку.

Она покосилась на Дорис, потом снова сосредоточила внимание на дороге. Ветер срывал с деревьев желтые и красные листья и швырял их под колеса машины.

Ванессе случалось и раньше разговаривать с Дорис о поцелуях и объятиях. Младшая сестра была девушкой чувствительной и ранимой, склонной к разного рода нежностям. Ванесса объясняла ей, как следует обнимать и целовать людей, чтобы не быть неправильно понятой ими и не ставить их в неловкое положение. Дорис приняла эти правила, и, хотя ее всегда тянуло к людям, она держалась в рамках приличий.

До сегодняшнего вечера…

Сестра не ответила, и Ванесса решила, что разговор исчерпан. Дальше они ехали в полном молчании. Но едва машина затормозила у входа, как Дорис выскочила и бросилась к двери. Только то, что ключ был у Ванессы, заставило ее остановиться.

Но как только Дорис оказалась в темной гостиной, она кинулась в свою комнату.

— Я всего лишь поцеловала Томми на сон грядущий! — упрямо крикнула она, прежде чем с грохотом захлопнула дверь. — И я поцелую его снова, если захочу, и ты не можешь мне запретить! — раздалось уже из-за двери.

Несколько секунд Ванесса стояла неподвижно, не зная, что делать. Дорис никогда не вела себя так раньше. Никогда не хлопала дверями и не кричала на нее.

По-прежнему пребывая в растерянности, Ванесса заперла входную дверь. Затем отправилась в кухню — поставить чайник.

Приготовив себе чашку чаю, она уж было решилась поговорить с Дорис, но затем передумала. Дверь в свою комнату сестра захлопнула, а между ними существовало соглашение не входить, если дверь закрыта. Каждый имеет право на личную жизнь.

Ванесса взяла чашку и подошла к телефону. Долгое время она стояла, прихлебывая чай и раздумывая, как поступить. Было уже около одиннадцати, когда она наконец решилась набрать номер.

На ее счастье, к телефону подошел Брендан, а не Сара. В противном случае Ванесса, наверное, повесила бы Трубку.

— Это я, — сказала она.

Должно быть, голос ее выдал, поскольку Брендан тут же встревоженно спросил:

— Что-нибудь случилось?

Она тяжело вздохнула, потому что чувствовала себя глупо. Всего-то и надо было поговорить с Дорис завтра утром, и все наверняка наладилось бы. Но один звук голоса Брендана заставил ее чувствовать себя спокойнее.

— Я поссорилась с Дорис — и не из-за какой-то там ерунды… — Она перевела дыхание. — Брендан, я застала ее целующейся с парнем в вестибюле кегельбана.

На другом конце провода воцарилось молчание, и она повторила:

— Ты меня слышишь? Он целовался с моей сестрой!