Матвею отвели отдельную комнату, чтобы он мог привести себя в порядок. По дороге они останавливались у гостиницы, где он забрал кое-что из вещей. Майя после утомительного дня чуть не уснула в ванной, но все же спустилась вниз к ужину раньше Мэта. И очень удачно, потому что смогла переговорить с экономкой наедине.

— Простите, что так вышло. Завтра я напишу письмо мессиру Гайволоцкому, и если он будет против того, чтобы я жила тут с мужем, мы немедленно съедем. Да мы и так тут ненадолго…

— Нет необходимости, — сообщила экономка. — Завтра сообщите ему обо всем лично.

— Он приезжает? — изумилась Майя. — Он писал?

— Да, вот письмо и для вас. — Она достала конверт из кармана передника. — Принесли утром, после того, как вы уехали на прогулку. А по поводу вашего брака, ваша светлость, меня это не касается.

— Мне показалось невежливым игнорировать ваше мнение, — призналась Майя, сжимая в руке письмо. Так хотелось быстрее его прочитать! — Это не мой дом, я тут гостья.

— Вы гостья мессира, а он разбирается в людях, — вздохнула экономка. — Да, это все несколько неожиданно, но я больше обеспокоена тем, что нужно закупить больше продуктов, да нанять еще слуг на время, пока тут будет мессир. Право, Майя, если вы любите этого молодого человека, а он — вас, просто будьте счастливы.

— Спасибо, — просияла Майя.

В одном конверте лежало две записки.

«Майя, есть кое-какие новости о вашей младшей сестре. Расскажу при личной встрече. Заодно повидаетесь с Василисой, ей не повредит небольшой отдых в Боравере. И кто знает, может быть, вы сможете ее вразумить. Артур».

«Майя, сестренка! У меня много новостей. Но все при встрече, я хочу сказать тебе лично. Лиса».

— А уж у меня какие новости… — пробормотала Майя, счастливо улыбаясь и пряча письма в карман.

— Сияешь, как солнышко, — шепнул ей на ухо Матвей, незаметно подошедший сзади. — Хорошие вести?

— Да! Что-то о Яре, но точнее узнаем завтра. Мэт, давай поужинаем и ляжем спать, я очень устала.

— Спать в первую брачную ночь неинтересно, — хмыкнул он, усаживаясь за стол.

Майя смущенно вспыхнула, несмотря на то, что в этот момент в столовой кроме них никого не было.

— Помнишь, я говорила тебе о клятве и о проклятии? — она попыталась сменить тему разговора. — Так вот, как только я вышла замуж по любви, появились сведения о Яре! Значит, проклятие имеет обратную силу.

— Я рад, что появились. Но еще больше рад тому, что ты вышла замуж. Так, что тебе положить, милая?

После ужина Матвей отнес Майю в спальню на руках — по лестнице, на второй этаж.

— Это чтобы ты не сбежала, — смеялся он. — Не хочу ломать двери в чужом доме.

Майя смущалась и тихо млела, хотя сердце все равно замирало от страха. Она не боялась мужа, она боялась себя. Близость с мужчиной никогда не была приятной. Пусть Матвей не поднимет на нее руку, но ведь он хочет близости, а это тоже больно.

Очутившись в кровати, Майя попыталась улизнуть.

— Мне нужно в ванную…

— Не нужно. — Матвей стоял рядом, расстегивая рубашку. — Ты восхитительно пахнешь. Миндальное молоко?

— Д-да…

— Майя, не дрожи так. Ничего страшного не произойдет.

Он разделся полностью и замер у кровати, позволяя Майе смотреть на себя. Она и смотрела, из-под полуопущенных ресниц, не в силах отвести взгляд.

— Иди-ка сюда, — Матвей заставил ее приподняться, сел рядом и стал расстегивать пуговицы на платье.

— Может, позвать Тину… — робко произнесла Майя.

— Нет, спасибо, я и сам справлюсь. Доверься мне, хорошо?

Она старалась. Матвей раздевал ее медленно, успевая ласкать и целовать, и она расслабилась, позволила себе наслаждаться нежными прикосновениями. Обнаженная кожа пылала, жар собирался внизу живота, там, где обычно пульсировала боль. Когда Мэт ласкал груди, Майя не выдержала и застонала, выгибая спину. Неведомые прежде ощущения раскрепостили ее, заставили забыть о страхе и боли.

Матвей был очень терпелив, нежен и ласков. Он добился того, что она приняла его с радостью, едва ли не умоляя, а потом сладко всхлипывала и нежилась в истоме.

— Ты чудесная девочка, Майя, — шептал ей на ухо Мэт, не выпуская из объятий.

— Я не знала, что это может быть… так… — призналась она.

— Это только так и должно быть. И даже лучше.

— Еще лучше?

— Я научу тебя. Потом сама сравнишь.

Они так и уснули, крепко прижавшись друг к другу.

Утром Мэт проснулся раньше Майи и некоторое время любовался спящей женой. Она лежала на боку, спиной к нему, обнимая подушку. Мэт всю ночь прижимал ее к себе, всем телом касаясь спины и ягодиц, словно боялся, что она исчезнет. Он с удовольствием разбудил бы ее и приласкал, со сна она уже не будет такой напряженной и пугливой, однако на сегодня было запланировано много дел.

Мэт ограничился поцелуем в висок и нежным поглаживанием плеча. Майя завозилась, но не проснулась, перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку. Легкое одеяло сползло, обнажая ее спину. Мэт не удержался, стянул его полностью. При свете дня изящное тело Майи казалось хрупким и невесомым, а белые шрамы на ягодицах заставили Мэта нахмуриться и стиснуть зубы. Он бережно укрыл жену и, накинув халат, ушел к себе.

Он хотел ускользнуть из дома без завтрака, чтобы не тревожить прислугу, но не вышло. Экономка пригласила его к столу, едва он спустился вниз. Отказываться было невежливо, да и глупо, потому что утро он предпочитал начинать с крепкого кофе и плотного завтрака.

Когда Мэт доедал омлет, в дверь позвонили, и через пару минут он услышал голос князя Мельницкого из соседней гостиной:

— Майя дома? Спит? Разбудите!

Мэт быстро встал и прошел в гостиную.

— Остановитесь, — приказал он Тине, которая кинулась выполнять распоряжение князя. — Пусть спит, не будите ее.

Он с удовольствием отметил, что князь остолбенел, а растерянность на его лице сменяется яростью.

— Что ты здесь делаешь, щенок?! — прорычал он, багровея от гнева. — И по какому праву приказываешь?!

— Тина, выйдите, пожалуйста, — попросил Мэт. — Майю будить не нужно, пусть отдыхает.

Горничная присела в легком поклоне и ушла из гостиной.

— Когда я велел тебе опозорить ее, я не имел в виду лечь с ней в кровать, — прошипел князь.

И правда, по какой еще причине мужчина будет завтракать в доме женщины, когда она спит?

— Не нервничайте так, князь, — с насмешкой произнес Мэт, — а то еще удар хватит. Давайте лучше поговорим. Присаживайтесь.

— Хочешь, чтобы я тебе заплатил? — прищурился князь, опускаясь на стул.

— Нет. Хочу, чтобы вы уничтожили расписку, при мне.

— Сначала в обществе должен разгореться скандал…

— Скандала не будет. — Мэт перебил князя. — Майя — моя законная жена. И я имею право здесь находиться.

На князя снова любо-дорого посмотреть. Он побагровел еще сильнее, стал задыхаться, рванул воротник, сжимающий ему горло.

— Как ты… Ты-ы-ы… Да я… Врешь! — прохрипел он.

— Могу показать брачное свидетельство. — Мэт откинулся на спинку стула и закинул ногу за ногу. — Майя знает о нашем договоре, но если вы не хотите, чтобы о нем узнало общество…

— Да я тебя в тюрьме сгною, — зашипел князь, стуча по полу тростью. — На тебе метка, щенок!

— Уверены? — прищурился Мэт.

Пришлось блефовать. Все равно придется сдаваться властям, иначе не добиться пересмотра дела. Он планировал иначе, но теперь приходится на ходу менять планы. И все же лучше уничтожить ту бумажку, чтобы аристократы не трепали попусту имя Майи. Князь метку видеть не может, а тащить его к магам и позорить свое имя навряд ли захочет.

Мельницкий неожиданно собрался, перестал хватать ртом воздух и рванул к лестнице, вопя на весь дом:

— Майя! Майя! Немедленно иди сюда!

Мэт закатил глаза, но драку с пожилым человеком затевать не стал. На крики вышла перепуганная экономка, пришлось ее успокаивать, а князь тем временем добрался до спальни Майи и распахнул дверь. Мэт услышал, как жена испуганно взвизгнула, и побежал наверх. От следующего крика, пронзительного, полного боли, он чуть не сошел с ума.