— Но ты только что устроил омарам термидор, — возразила Нелл. — Страшно даже подумать, сколько они стоили.

— Да, я обожаю, омары, — испытывая наслаждение, произнес Тэлли. — Хорошо, что Большой Гел не отделался треской и чипсами. Я заметил, что ты себя тоже не ограничивала, — закончил он ехидно. — Особенно в булочках.

Нелл вспыхнула.

— Я их ела, чтобы досадить маме.

На ее круглом разрумянившемся лице выразилась обида.

— С ее стороны зверство — посылать меня в Чэмпнис. Смешно рассказывать всему свету: «Бедная девочка считает, что сидеть на диете тяжело!»

Ее подражание материнскому голосу было настолько точным, что Тэлли рассмеялся.

— Не хихикай, — остановила его Нелл. — Вот у тебя все отлично. Ты просто чертовски строен. — Она глотнула как следует бренди и передернула плечами.

Стало тихо. Детьми Нелл и Тэлли мало были вместе, потому что их отправили в разные школы, а потом, подростками, они учились в разных школах-интернатах. И у них не было той органичной близости, какая должна была бы быть между двойняшками.

Тэлли смотрел на сестру, с удивлением отмечая про себя, что ее он понимает лучше, чем Джемму.

— А что ты имела в виду, когда спросила в машине, каково это, когда стукнет двадцать девять? — наконец спросил Тэлли.

Нелл ответила быстро, и с такой горячностью, которая его поразила:

— Это очень солидный возраст, ты так разве не думаешь? К двадцати девяти уже следует чего-то добиться в жизни. Я хотела спросить: то, где ты сейчас, — это то место, где ты хотел бы быть? И стал ли ты тем, кем мечтал стать?

Нелл ожидала, что ее брат опять скептически засмеется и потребует объяснить, почему для этого пустого разговора она затащила его сюда среди ночи, но, к ее удивлению, Тэлли не засмеялся. Вместо этого он задумался на несколько секунд над ее вопросом. Потом заговорил, и его ответ удивил Нелл.

— Я думаю, ты так говоришь потому, что недовольна собой. И я чувствую то же самое.

— Хочешь сказать, что я тебе тоже не нравлюсь?

— Нет, глупенькая. Я недоволен собой.

Нелл недоверчиво хмыкнула:

— Это просто нелепо! Ведь в тебе воплотилось все, о чем я мечтаю: ты стройный, обаятельный, умный мужчина, — намного интереснее меня. — Она поставила рюмку и прижала колени к груди. Раскритиковав себя, Нелл порозовела от смущения..

— Но ты добрая, гостеприимная и щедрая. У тебя есть настоящие друзья. А я — циничный, агрессивный, грубый и, видимо, вообще неспособен к человеческим нормальным отношениям, особенно с женщиной. Боже мой, Нелл, даже разговаривая с тобой, я стараюсь доказать свою мужественность! Я лишен добросердечия. Я думаю только о том, как достать деньги и на что их потратить. Неужели этому можно позавидовать?

Склонив голову набок и положив подбородок на колени, Нелл напоминала нахохлившегося воробья.

— В наш век молодых профессионалов многие посчитали бы это вершиной своих достижений, — возразила она. — Быть богатым, красивым, стройным престижно, а иначе почему же все этого хотят?

— Хотят этого? — переспросил Тэлли. — Но я не так богат. У меня просто есть золотые украшения и солидный счет в банке.

— У тебя автомобиль «БМВ», часы Патека Филиппе и профиль Мела Гибсона, — заметила Нелл. — Мне это кажется неплохим «ярлыком»[7].

— Ха-ха, сегодня день каламбуров, — натянуто улыбнулся Тэлли и сделал хороший глоток бренди. Собственное имя его раздражало. Это была короткая форма имени Талейран. — «Господи, какое ужасное имя. Зачем меня так назвали? Намного лучше — Нелл», — думал Тэлли. Однако многие считали, что имя «Тэлли» подходит ему — нравится это Тэлли или нет. Длинная прядь светлых волос упала на один глаз, делая его похожим на взъерошенного растерянного мальчика. Скорбное выражение лица усиливало это впечатление.

— Я могу заколачивать большие деньги, но характер у меня ужасный, — мрачно произнес он. — Думаю, исчезни я с лица земли сегодня вечером, ни один человек этого не заметил бы.

— Ради Бога, Тэлли! — Нелл была удивлена своим внезапным приступом жалости к брату. — А как же Джемма?

Тэлли так стукнул бокалом, что Нелл вздрогнула, про себя поблагодарив Уотерфорда за такой прочный хрусталь.

— Мы с Джеммой не Ромео и Джульетта. Иначе говоря, в мире, который нравится мне, Джемме нет места, — резко пояснил он. — Хотя это все, что у меня есть. А мечтаю я об ангеле с глазами Бемби и с хорошим аппетитом, который заполнит холодильник пивом и маслом, а не соком и деревенским сыром!

Нелл наморщила лоб.

— Всегда говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок — но ведь ни один мужчина не хочет, чтобы у женщины он был, верно?

— А я хочу, — ответил Тэлли. — Я хочу подружку с добрым сердцем и с желудком гурмана, и мне хочется, чтобы ее любимым блюдом был я. — Внезапно он представил обнаженную Джемму, грызущую морковку. — И я не хочу, чтобы меня любили только за модную одежду и солидный счет в банке.

Нелл пристально смотрела на Тэлли. Как можно так мало знать о своем родном брате? Он намного больше похож на нее, чем она полагала!

— Давай подумаем — почему, — вдруг сказала Нелл.

— Почему — что? — спросил Тэлли озадаченно.

— Почему нам это нравится. Это, должно быть, связано с нашим происхождением. Наверное, мы больше шотландцы, чем нам кажется. Возможно, это из-за бабули Кирсти. Помнишь, она говорила об объявлениях в «Скотиш Филд»? — Нелл наклонилась, чтобы поднять сумку с пола, и вынула из нее сложенный лист газеты. — Это здесь. Я оторвала, пока никто не видел. — Она протянула отрывок Тэлли.

Развернув газету, он увидел цветное фото большого серого замка на фоне зеленых лужаек и голубой воды, блещущей сквозь деревья и цветущие рододендроны. Над фотографией черными буквами было напечатано название известного агентства по продаже недвижимости: «Продается остров из-за тяжелой семейной утраты».

Прочитав это вслух, Тэлли заметил:

— Что они хотят сказать — что, владея им, инфаркт заработаешь?

— Конечно, нет! Ох, не знаю, — воскликнула Нелл, выхватывая у него отрывок газеты. — Я просто подумала, что, может быть, это тебя заинтересует, вот и все.

— Что — купить остров, где жила бабушка? В дебрях дикой Шотландии? Ты шутишь?

Нелл спрятала газетный отрывок обратно в сумку. Она чувствовала, что Тэлли смотрит на нее, его взгляд раздражал Нелл, но она не хотела встречаться с братом взглядом и сидела отвернувшись.

— Да, конечно, пошутила, — пробормотала Нелл, зная, что это ложь. Она вовсе не шутила: никогда в жизни она не была так серьезна. Число «двадцать девять» ужаснуло ее, подвигнув на решительные действия.

— Мы и не должны его покупать, — продолжала она гнуть свое. — Просто поедем и посмотрим, вот и все. Посмотрим, где наши корни. Мы достигли того возраста, когда хочется их обрести.

Долгое молчание Тэлли причиняло ей боль. Наконец он заговорил, мрачно нахмурившись, как будто делал какое-то великое открытие.

— Я всегда считал, что нас с тобой, кроме дня рождения, ничего не объединяет, — сказал Тэлли, — и, возможно, ошибался. — Хорошо, давай слетаем в Шотландию.

Он снова вынул из кармана свой билет, помахал им, как веером, перед лицом Нелл. Она посмотрела на брата, широко улыбнувшись.

— На самом деле? — недоверчиво спросила Нелл. — Великолепно! Я уверена — не могли же назвать остров «Талиска» ни с того ни с сего.

— Что за бредовая идея, — вскричала Сайнед, когда Нелл рассказала ей об их плане. — Это же сумасшествие!

Нелл воззрилась на мачеху. Едва ли Сайнед годилась на роль осмотрительного человека.

— Какую назначили цену? — Зеленые глаза мачехи смотрели с любопытством.

— Просят триста пятьдесят тысяч, — ответила Нелл. — Довольно дешево, если сравнивать цены на дом в Голливуд-Гарденс.

— Наш дом стоил дешевле, — возразила Сайнед.

— Кроме того до Талиски долго добираться. Что ты об этом думаешь? — Она перелистывала каталог «Некст» и передала Нелл посмотреть открытую страницу. На ней были фото моделей, одетых в кожаную сбрую, юбки и узкие брюки, вверху бочонком, с поясами с огромными пряжками.