Легальные дела – самые оберегаемые. И парней туда пристраивают особо надежных, преимущественно – семейных. А бизнесмены с Кавказа все, считай, одна семья. Они и режутся по-родственному: брат о брате не забывает. Однако все чаще недвижимость и в российской глубинке, и в центрах обретает владельцев с нерусскими именами. Это фирму лучше открывать на подставное лицо, чтоб не дразнить гусей. Шавок, которые за небольшую долю радостно прыгнут в любое руководящее кресло и прикроют подлинных хозяев, полным-полно. В очередь встанут за хозяйской пайкой. Но недвижимость… Сегодня ее можно продать из любого конца света, куда бы тебя ни занесло волею судьбы, политиков либо же оголтелой уголовщины…

Все помыслы Сергея Углова устремлялись в одном направлении – «за бугор». Досадовал на себя: ведь была же, была возможность «сделать» паспорт! Купил бы сейчас вызов – и поминай как звали.

Теперь поздно. В милиции лежит подписка о невыезде. Однако, если иного пути нет, можно обратиться и в милицию…

* * *

У милиции, впрочем, забот и без него хватало. Вскрытие могилы без санкции прокурора и присутствия представителя прокуратуры, как известно, невозможно. Организация его требовала времени, а большие деньги подстегивали нетерпение заинтересованных лиц. Дамы ожесточенно рвались к крохотному клочку бумаги, который открывал путь к довольно обеспеченной жизни.

Лейтенант Шиповатов иронически посматривал на сбившихся в кучку обладательниц расплывшихся талий, пестрых нарядов и взбитых причесок, почему-то испытывая удовлетворение от того, что у него нет детей, которых пришлось бы доверить этим женщинам. С каждой лопатой они все ближе подступали к краю могилы, устремляя взгляды к заветному билету. Успокоилась, наконец, Абуталибова. С трудом держалась Бурова, но и ее, словно магнитом, тянуло к яме. Ожидание затягивалось. Могильщики – небритые, похмельные, с колтунами в спутанных, грязных волосах – ворочали своим инструментом все медленнее.

Эмоции собравшихся их не трогали. Их задача – из каждой ситуации выжать как можно больше, и, поскольку ситуация не рядовая, был затребован двойной тариф. «За несвежесть покойника», – осклабился старший из них, фамильярно похлопывая по плечу бледную Анну Карповну, – мол, не дрейфь, тетка.

В конце концов они и вовсе перестали ворочаться в яме, а старший начал что-то шептать на ухо товарищу.

Светлана Ильинична нетерпеливо и раздраженно прикрикнула:

– Ну, хватит прохлаждаться! Вы там что, ночевать собрались? Так это хоронить надо до захода солнца, а выкапывать – хоть круглые сутки. Тут вам, ребята, не обломится.

Она покосилась на подруг, а затем взгляд ее скользнул в ту сторону, где переминались с ноги на ногу родственники владелиц билета. Словно скифское изваяние, стояла, лениво щурясь, Алия Абуталибова.

Могильщики, оценив опытным глазом происходящее, быстро сообразили что к чему.

– Вы, дамочка, коль нужда есть, на своего мужика кричите. А на нас чего кричать? Мы с браткой привычные, – могильщик постарше толкнул локтем в бок второго, подпершего подбородок черенком лопаты. – А только, когда уговаривались, никто не сказал, что гроб глубоко захоронен. Добавить надо. А нет – лопаты, вот они, коль испачкаться не боитесь.

– Да ты что? Да ты вообще знаешь, с кем говоришь? – вскинулась было Светлана Ильинична. Однако на лице рабочего, как приклеенная, держалась спокойная улыбка. Пришлось спуститься на землю:

– Копай, будет тебе добавка. Потом разберемся.

– Так не пойдет. «Копай» уехал в Китай. Стольник – и вперед. Знаем мы ваше «потом». Поминай потом, как звали, а ведь покойника опять закапывать, – рассуждал могильщик с таким видом, словно ему каждый день приходилось добывать из могил гробы, да еще для такой представительной компании.

Светлана Ильинична сейчас же кинулась искать защиты у власти.

– Ну что же вы, лейтенант! Товарищ прокурор! Это же вымогательство…

Прокурор молча покачал головой. Шиповатов же не без желчи заметил:

– Что вы, Светлана Ильинична! К порядку мы их призовем, если есть такая нужда. Вы ведь этих людей в конторе наняли, счет оплатили, а теперь они, значит, шкурничают? На это и статья есть.

По-прежнему державшаяся в стороне Абуталибова приняла все это за чистую монету.

– Да какое там! Что сегодня официально сделаешь? Сколько там они клянчат?

– Отставить, дамочка, ничего не надо. Вы еще заявление напишете, потом разборы, то-се. Ну его. Вон у вас сколько мужиков, пусть и копают. А мы люди вольные, свое заработаем. Так что, бывайте, – старший могильщик выбрался на отвал. – Пошли, братка. Нас тут не понимают.

Светлана Ильинична метнулась к старшому. Куда и девался гонор – затрясла за облитое грязным потом плечо, суя в карманы купюры. Судя по всему, работники лопаты остались довольны. Вновь зашаркали лопатами, без спешки, но размеренно. Однако, поработав еще некоторое время, могильщики перестали даже имитировать работу. Переглянулись с пониманием, вылезли из ямы и уставились на небольшую толпу ожидающих результата раскопок.

– Ну, чего вам теперь надо? – Светлана Ильинична побагровела. – Вылить? Так нечего, не похороны.

– Тут вообще не понять чего, – старшой с презрением сплюнул. – Хотя спрыснуть бы для ясности не вредно.

– Да че ты, Кось, ей развозишь? – второй рабочий, зажав корявым пальцем ноздрю, трубно высморкался. – Неужто не врубились еще? Да тут хоть до утра копай, ни крена не выкопаешь. Уже на два штыка материк прошли, куда еще? В общем – хорош. Дальше без нас. Одну лопату, так и быть, оставим, мы люди не казенные. А в остальном – извините. По судам затаскают. Гроб-то уволокли, и не вчера. Вон земля уже осесть успела. Но тетку эту я хорошо помню, – он погрозил в сторону Светланы Ильиничны. – Пышку эту. Как она тут грызлась с кем-то на кладбище – такого мата и моя стерва не слыхивала!..

* * *

– Н-да… – подполковник поскреб защетиневший за день подбородок. – Всяко бывало, но до сих пор покойников в нашем районе не воровали. Прогресс! Однако Тищенко, пожалуй, повезло. Свидетели выручили.

Невысокий, узкогрудый, со скошенным, словно запавшим подбородком, Тищенко кивнул. Следователи, собравшиеся в кабинете, оживились.

– Действительно, повезло, товарищ подполковник. Однако замечу, что с каждым днем все больше опасаются свидетельствовать, особенно если дело связано с кавказцами. И никакие уговоры не помогают. А какие мы можем дать гарантии? Вот, скажем, сводка за 29 сентября: «В общежитии текстильного техникума неизвестный кавказской национальности изнасиловал учащуюся. Зафиксирована попытка удушения потерпевшей. Преступника спугнул стук в дверь. Бежал через окно, похитив мелкую бижутерию». По приметам свидетели опознали Руслана Гавурова. Позднее его видели с очередной жертвой возле лесополосы. И снова – труп изнасилованной девушки обнаружен со следами удушения. Похищено золотое кольцо с корундом. Преступник задержан. Оказал активное сопротивление.

– Ну, это ему срока не прибавит, – устало констатировал подполковник. – Если и в этот раз районный суд окажется, как всегда, гуманным… Хотя, вряд ли. Озверевший одиночка, такого и выручать некому. И у нас землячество вроде тоже сложилось, но мощной структуры пока не создало. Думаю, если бы было иначе, то я бы имел информацию. Кто-нибудь думает иначе? Ладно. А что касается пропажи гроба и прочей кладбищенской мистики, тут, думаю, разногласий не будет. Шиповатов присутствовал при вскрытии могилы, ему и карты в руки. И не надо, Максим, делать умоляющие глаза!..

* * *

– Да вы знаете, молодой человек, на что замахиваетесь? А о моей репутации вы подумали? И что за тон? В конце концов я – потерпевшая; меня обокрали! Воров ищите! Анька Бурова святой прикидывается… Да был ли там вообще этот билет? Может, история с гробом – чистая туфта, и потом, что это делала на кладбище Светка Пантюкова? Могильщики ее, между прочим, хорошо запомнили. Могла и Бурова столковаться с работничками, чтобы от себя глаза отвести. Они за бутылку и мать родную оговорят. Я честная женщина, вся наша семья – уважаемые люди. Муж – известный хирург, я тоже не последняя спица в колеснице. А управу на вора мы найдем! Уж если и вы не хотите искать – сами возьмемся…