– Дэн, не ночуй дома! Я… Ой, он опять идет сюда!

Потом прозвучал какой-то стук, похоже, что она уронила трубку. Несколько секунд спустя послышались гудки отбоя. Больше ничего не было, хотя я прокрутил ленту до конца.

– Это, наверное, тот самый маньяк, который выломал твою дверь. Гриша почесал затылок. – Знаешь, а может и впрямь переночевать сегодня где-нибудь в другом месте?

– Наоборот. Неужели мы с тобой вдвоем не справимся с ним?

Гриша задумчиво покачал головой.

– Ты мог бы так расшибить крепкую доску, вырвать петли с корнями? Кроме того, почему ты думаешь, что он придет один? На этот раз он может прихватить с собой таких же дружков, тогда они разнесут твой коттедж по бревнышкам и кирпичикам. И нам головы открутят.

– Вряд ли. Вот и Джин сказала: "Он идет". Значит, он снова действовал в одиночку. Кроме того, мы будем настороже.

– Хорошо, раз ты так рвешься в бой, давай рискнем. Посмотрим на этого типа. Как ты думаешь, нам выплатят премию за поимку опасного безумца, или здешние власти не поощряют самоуправство?

– Если будет кого награждать…

– Ну вот, теперь ты меня пугаешь! Ладно, Бог не выдаст, свинья не съест.

Так, перебрасываясь шуточками, мы приготовились к встрече неизвестного и незваного гостя.

Он появился в час ночи. Хотя мы внимательно прислушивались ко всем звукам, доносившимся из темноты парка, огромная черная фигура выросла в проеме окна совершенно бесшумно.

Я дернул за нитку, привязанную к мизинцу левой руки моего приятеля, подавая ему сигнал тревоги, и получил в ответ двойное подергивание, означавшее, что он тоже заметил долгожданную добычу.

Человек в окне постоял какое-то время, потом его силуэт переместился вправо, и он исчез из поля моего зрения. Через несколько секунд я услыхал треск выдавливаемой входной двери. Посетитель явно не стремился соблюдать тишину. Возможно, видя, что в окнах не горит свет, он решил, что коттедж пуст.

На этот раз ему не пришлось прилагать особых усилий – дверь держалась лишь на язычке замка и прихваченных гвоздями петлях. Вскоре тяжелые шаги в коридоре показали, что наш «гость» проник в дом.

Он прошел по всему коридору до самого конца, задерживаясь на три-четыре секунды у каждой двери, потом уверенно возвратился к моей спальне. Очевидно, какое-то шестое чувство подсказало ему, где находятся те, кого он ищет. Впрочем, возможно, он просто хорошо изучил расположение комнат и решил начать с наиболее вероятного места.

Все мои мышцы напряглись, я чувствовал, как на затылке у меня ощетинились волосы, как будто я был первобытным зверем, готовящимся к смертельной схватке. Жаль, что я не видел в этот момент Гришу, интересно было бы посмотреть на его реакцию. До сих пор он в подобных ситуациях сохранял веселое спокойствие, по крайней мере, внешне. Но тут был особый случай. Вся обстановка – неизвестность, предшествующие события, сама атмосфера душной, влажной австралийской ночи, зловещая уверенность нашего таинственного противника, – внушала невольную, безотчетную тревогу.

Наш «гость» не стал возиться с замком, он просто прошел сквозь дверной проем, как будто там была не дверь, пусть и не очень массивная, а легкая кисейная занавеска. В то же мгновение я нажал кнопку выключателя, и спальня озарилась ярким светом.

Это был негр, слуга Адамса.

Какое-то время он стоял неподвижно, как будто внезапно вспыхнувший свет ослепил его, а потом шагнул вперед, на середину комнаты.

– Стой! – Оказавшийся за его спиной Гриша поднял пистолет.

Негр не прореагировал на приказ, не знаю, заметил ли он вообще моего приятеля. Повернув лицо с белыми, возможно, почти слепыми глазами в мою сторону, он сделал еще шаг и вытянул вперед руки, растопырив пальцы наподобие клешней краба.

Гриша прыгнул к нему, схватил за плечо и рванул назад, пытаясь развернуть лицом к себе. Вероятно, он подумал, что наш противник глух, и хотел продемонстрировать ему пистолет и серьезность наших намерений. Честно говоря, мне показалось, что от нелепости происходящего мой находчивый приятель несколько растерялся.

Негр отмахнулся от него, как от назойливой мухи, даже не повернув головы. Гриша отлетел к стене, ударился о нее спиной и затылком и мешком осел на пол. Я понял, что он потерял сознание, и мне придется сражаться с врагом один на один.

К сожалению, занятая мной позиция исключала возможность отступления на такой маневр я не рассчитывал. Негр надвигался на меня, не спеша, но уверенно, и единственное, что мне оставалось, это попытаться отпрыгнуть вдоль стены вправо или влево.

Я метнулся влево, но наткнулся сослепу на платяной шкаф. Двигаться вправо было уже поздно, я оказался бы прямо перед идущим вперед с упорством танка противником и вряд ли успел бы до столкновения с ним проскользнуть дальше, к спасительному свободному пространству.

Единственное, что меня несколько приободрило, это какая-то медлительность моего врага. Не удивительно, что быстроногая Джин удрала от него. Казалось, он отзывается на изменения в окружающей обстановке с некоторым запаздыванием. Очевидно, при всей его мощи у него, как это часто встречается, была замедленная реакция. Я шагнул вперед и изо всех сил ударил его рукояткой револьвера в правую скулу.

С таким же успехом я мог бить мраморную статую, даже с большим, так как от нее наверняка отлетел бы кусочек. Здесь же я услыхал лишь тупой звук, как будто металл рукоятки врезался в дерево или твердую резину. Его голова даже не покачнулась на массивной шее. Я сунул револьвер за пояс.

Он развел в сторону локти и согнул руки так, что кисти-клешни направились в мою сторону. Еще мгновение, и они сомкнутся у меня на шее…

Я нырнул вниз, и он не успел схватить меня. Секунду спустя я оказался у него за спиной. Мои руки скользнули ему под мышки, я сцепил пальцы на покрытом жесткими волосами затылке и попытался пригнуть голову своего противника подбородком к его груди.

Как и следовало ожидать, классический "двойной нельсон" не увенчался успехом. Он стряхнул меня со своей спины, как мешок с картошкой и повернулся снова ко мне лицом. Но теперь в моем распоряжении был весь простор спальни.

Медленно, как мне показалось, он наступал на меня, а я так же медленно пятился от него, пока снова не уперся спиной в стену. Ко мне уже вернулось обычное самообладание, и я мог трезво оценивать обстановку, выносить быстрые и оптимальные решения.

Бить его или пытаться провести какой-либо болевой прием явно не имело смысла – очень уж разными оказались наши весовые категории. При всей его медлительности я не мог рассчитывать, что мне удастся заломить ему руку, захватить удушающим зажимом шею, так как не сумел бы преодолеть сопротивление этих чудовищных мышц. Оставалось одно – прибегнуть к "великому уравнителю шансов", моему надежному «питону», правда, заряженному на этот раз не «магнумом», а обычными патронами со свинцовыми пулями без оболочки.

Нас разделяли какие-нибудь два-три метра, промахнуться я не мог. Но убивать его мне не хотелось. Первая моя пуля ударила противника в правое плечо.

На этот раз он пошатнулся. Пятнадцать граммов свинца, летящие со скоростью более трехсот метров в секунду, обычно отбрасывают человека, как тряпичную куклу. Лишенная томпаковой оболочки тупая пуля «кольта», попадая в цель, передает ей всю свою кинетическую энергию, так как расплющивается и не проходит навылет. Такая пуля, по терминологии оружейников, обладает большим "останавливающим действием". Но он не остановился.

Я выстрелил снова, на этот раз, отбросив всякую сентиментальную гуманность, прямо в середину груди. Потом еще и еще. Он продолжал надвигаться на меня, все так же неторопливо и неотвратимо. Казалось, все это происходит в каком-то кошмарном сне, когда пытаешься убежать – и не можешь…

Последние две пули я послал ему в голову – почти в упор. Сперва мне показалось, что я промахнулся, что пули скользнули по черепу, не причинив тому, что должно было находиться внутри, особого вреда, и приготовился к прыжку, рассчитывая снова увернуться от его клешней.