Последняя строчка мне всё никак не удаётся, вот сегодняшний утренний вариант, вроде ничего получился. Вообще, так перевелась и зарифмовалась песня именно в моей отбитой голове, что в её художественной оценке делает необходимой поправку на погрешность в пару парсеков. Но общий смысл я понял верно. И эта песня, её общий смысл, вновь поддержали меня. Назад дороги уже нет, после такого разговора… вернее, после таких разговоров с Кэш и Доком не передумаешь, не извинишься глупо. Поэтому только вперёд, не оглядываясь, пусть за спиной хоть треснет само космическое пространство! Решительно направился в санузел. Приняв душ, долго брился – после вчерашнего мне очень нужно выглядеть лучше обычного. Оделся, обулся, сделал морду кирпичом и на выход. Как мой подопечный поживает? Вот кого бы я сейчас с особым удовольствием многократно забил насмерть. Увы, нельзя – во-первых, это мой будущий соперник и соратник, во-вторых, что он вчера такое жрал? Неужели действительно картошечку с сухариками? Нет, конечно, ничего особенного, мне просто интересно. Так интересно, что прям руки чешутся долбить его бестолковкой в переборку, пока не расскажет сука… впрочем, так тоже не пойдёт. Я в кают-компанию иду не как некоторые, объедаться, а исполнять служебные обязанности, прописанные в контракте. Нужно успокоиться, думать о хорошем, например, о кучке той слизи, что ждёт меня в обед, гм, с соусом «Табаско».

Вог на завтрак не явился. Я хотел угостить девчонок, но к ним присоединилась новая подружка, все четверо о чём-то переговаривались в привате, как-то очень неодобрительно поглядывая на меня. Вот чего такого я успел натворить в космосе, чтобы уже сплетничать? Новую подружку я, кажется, видел раньше с Воем. Спросил Буханку, кто эта четвёртая, оказалось, Кэш, оператор Вога. Копец! И ей он, конечно, наплёл обо мне с три короба. Хотя не тот он человек, чтобы выдумывать, а так – что он может про меня рассказать? Только то, что я ещё не прошёл освидетельствование у Дока. Или, что я отчего-то не хочу его проходить? Стоп. А я хочу? Да нафиг оно мне сдалось! И девчонки эти нафиг, даже готовить не умеют. Пойду-ка я лучше в мастерскую, к Буханочке.

Сказано – сделано, в мастерской на верстаке всё уже было готово к моему приходу – справа стояли три ряда стаканов с водой, слева тарелка со стандартной пластиковой кашей для сравнения. Темой сегодняшней серии опытов стала заварная лапша. С формой и консистенцией разобрались быстро, немногим дольше подбирали вкусы, а вот на соусе крепко увязли. Это, вообще, отдельная обширная тема, даже раздел - «бульоны и супы». Кстати, неплохо бы выделить такие темы и привлечь к эксперименту добровольцев – что я действительно даром всех буду кормить?

Примерно через час нас прервал вызов Дирка, он приказным тоном велел вернуться в кают-компанию. Ещё одни командиры нашлись! Тоже мне старшие товарищи, сопляки немецкие, золотые, блин, молодёжцы. Хотя если прикинуть в световых годах, они действительно старшие, к тому же их четверо – вместе близнецы точно старше меня. Да, вообще, радоваться надо, что не Вог вызывает. Может, на лыжах покатаемся? Я почти в радостном предвкушении быстрым шагом вернулся в столовку. Примерно две трети помещения было скрыто непроницаемой пеленой, оттуда раздавались мужские и женские постанывания и кряхтение. Парни и девушки, ни на что не обращая внимание, поприветствовали меня, и Ганс велел мне раздеваться.

- Совсем что ли? – меня начала разбирать злость.

- Только до трусов, - не поняла вопроса Марта.

- Нет, вы что, совсем?

- Ага, мы уже, - буднично согласился Дирк, - а ты, снимай комбез, наденешь лыжник.

Я, вообще-то, сразу заметил, что они одеты иначе, чем обычно, в облегающие белоснежные костюмы с капюшонами. Такой же мне протянула Хелен. Я повертел его в руках – эта лёгонькая тряпка лыжник? Гм, впрочем, удивляться особенно нечему, гм, в летающей тарелке. Облачаюсь без дальнейших пререканий. Ткань сама мягко прилегла к телу, меня наполнило ощущение забытого с детства уюта.

- Лыжными костюмы называем только мы, - Дирк пустился в объяснения, - они скорей тренировочные. Это просто умная начинка наших полётных скафандров, её упрощённый аналог. Защиты нет никакой, из жизнеобеспечения только простейшая терморегуляция и псевдо-мускулатура.

- Мускулатура-то зачем? – я заинтересовался.

- Потом поймёшь. Сейчас послушай, зачем нам в них тренироваться, - продолжил Дирк.

- Чтоб лучше летать, конечно, - пожимаю плечами.

- Тогда взлетай, - сердито бросил Ганс.

- Как?

- Не знаю! – Ганс чем-то раздражён. – А ты что, не умеешь?

- Нет! – снова привычно чувствую себя идиотом.

- Тогда заткнись и слушай! – Дирк вернулся к объяснениям. Я кивнул.

- Понимаешь, какая штука, мы подолгу не видим своих машин и наш корабль…

- Скучаете? – непроизвольно вырвалось.

- Не особо, - улыбнулся Дирк. – Ведь мы нередко бываем в космосе. Просто в бою ты ничего не увидишь своими глазами. Это называется визуализацией. Ты как в компьютерной игре, где всё вокруг настоящее.

- А! – до меня начинает доходить.

- Угу. – Кивнул Дирк. – К этой штуке сразу не привыкнешь, лыжники помогают освоиться с визуализацией на привычных примерах. Это во-первых. А во-вторых, с их помощью мы нарабатываем и оттачиваем боевые навыки тоже на конкретных ситуациях.

- А сейчас мы полетаем? – мне уже не терпится.

- На лыжах покатаемся, - уже немного устало обрадовала меня Марта, - ты хоть немного умеешь?

- Умею, - мне снова становится понятным, что зря ждал подвоха. Здесь всё и без подначек, прямым текстом, способно войнать в ступор. Хорошо, что у меня подходящий психотип – по примеру ребят надеваю капюшон, натягиваю прямо до подбородка. Ткань мягко засветилась. Если верить картинке, я очутился на вершине заснеженного холма. Ага, в лыжи обутый, и одетый в настоящий яркий чёрно-жёлтый лыжный костюм. Ребята тоже были на лыжах, в костюмах, даже в защитных очках. Я повертел головой– изображение не отставало. Внезапно скосил глаза – всё, как в жизни. Но в тоже время всё это казалось ненастоящим, нарисованным.

- Подвигайся. – Услышал я голос Ганса. Реально в костюме встроены динамики, никаких имплантов! Я осторожно перенёс вес с левой ноги на правую, потоптался уверенней. Сделал несколько шагов и остановился в испуге – в переборку же вмажусь!

- Не бойся! – засмеялась Марта. – Тут места хватит!

Ганс и Дитрих подъехали ко мне с боков, взяли под руки, - потихоньку…

- Полегоньку, - мы тронулись к спуску. Снег скрипел и пружинил под лыжами, мышцы реагировали, как на самом деле. Ребята взяли небольшой разгон и отпустили меня, - не бойся, ты уже большой мальчик!

Я махнул в душе на условность происходящего, ощущения говорили о том, что всё вот это на самом деле. Пусть и нечасто, но кататься с гор на лыжах мне всё же приходилось, да и склон выдался пологий, даже оборудованный. Наверное, «детский», как такие называют на горнолыжных базах. Мы не спеша скатились вниз, вот только что там, мне рассмотреть не удалось – мы без перехода снова очутились на вершине. Удобно! Другой раз я скатился самостоятельно, третий даже немного пофорсил на виражах. До сальто в тот раз докатиться мне не дали – Дитрих скомандовал. – Буханка, конец занятия. Как будто выключили свет. С меня стащили капюшон, мы стояли в кают-компании Буханки.

- Что это было? – спрашиваю с восторгом.

- Симулятор, - улыбнулся Дирк.

- А что ж так мало? – мне стало даже чуточку обидно.

- Э… ну, что мы люди, тебе уже сказали? – на этот раз за объяснения взялся Ганс. Я кивнул, - да, помню, что мы хуманы, и нам тут всё не положено. Симуляторы тоже?

- Правильно. Костюмы передают ощущения на кожу, слух, сетчатку. Ну, ты заметил?

- Ага, - припоминаю чувство нереальности.