Мадди понимала его. Они говорили об Энид. Об Энид, которая угнала ее машину. Об Энид, которую не беспокоят угрызения совести, у которой вообще ее нет.

Да, вероятно, Энид просто удрала из города. Встретила какого-нибудь состоятельного парня и отчалила с ним.

Но если нет?

Вот что Мадди хотела разузнать. Даже если ей придется начать расследование самой. Она не могла игнорировать чувство, что что-то действительно плохое могло произойти. И что Эдди Берлин мог каким-то образом быть связан с исчезновением ее сестры.

Гэйбл пошел к двери. Мадди последовала за ним почти бегом, чтобы не отставать.

— Вы можете, по крайней мере, поговорить с ним?

Гэйбл остановился.

— Хорошо. Я загляну к нему, когда представится возможность.

— Когда?

— Когда? Скоро.

— Насколько скоро?

Она не собиралась отступать, не собиралась дать ему уйти пока он не даст ей точного ответа.

Похоже, он осознал насколько решительно она была настроена.

— Три дня. Не позднее чем через три дня, окей?

Не окей, а точно через три дня.

— Да. Окей.

— Я ничего вам не обещаю. Эдди не слишком отзывчив к людям. Он просто хочет жить в одиночестве. Люди не понимают его. Они думают, что он странный. Их это пугает.

Он искоса посмотрел на нее, делая ударение на последних словах.

— У человека есть право на уединенность. То, что он хочет, чтобы его оставили в покое, еще не значит, что он в чем-то виновен.

Сидя за рабочим столом Энид с трубкой около уха, Мадди набирала первый по счету телефонный номер в записной книжке сестры.

Оказалось, что он принадлежал ее сутенеру.

— Она задолжала мне две штуки баксов. Я ссудил ее деньгами на покупку машины. Когда найдешь ее, освежи ей память.

Машина.

Энид не изменилась.

— Вы что-нибудь слышали о ней? — Спросила Мадди.

— Нет. Уже с месяц. Она у всех позанимала кучу денег. Я думаю она удрала из города. Мои девочки постоянно так делают. Порви с клиентом и не возвращайся.

Похоже ситуация начинала проясняться. Мадди просто позволила своему воображению возобладать над здравым смыслом. Но у нее никогда его не было в достаточном количестве. Здравого смысла, разумеется.

— Эй, ты не ищешь работу? Я могу взять другую девочку, особенно сейчас, когда нет Энид.

— Говоря по правде, я предпочитаю зарабатывать деньги будучи полностью одетой.

Он засмеялся.

— Все поначалу скромничают. Но они меняют свое мнение. У меня есть легкая работа, с которой ты могла бы начать. Затворник, который живет на окраине города. Недавно звонил и спрашивал насчет девушки с темными вьющимися волосами и белой кожей. У тебя темные волосы?

— Д-да.

— Не имеет значения. Эдди звонит только когда пьян. Слишком пьян чтобы что-либо соображать. Он просто в полном отрубе.

Мадди влезла в одно из плотно облегающих платьев Энид.

Он не могла вдохнуть.

Она изогнулась, чтобы вдеть ноги в туфли на высоком каблуке. Ее грудь сдвинулась и один сосок выскользнул из красной ткани.

Она дернула за вырез платья, натягивая его выше. Швы затрещали. Она посмотрела на свое отражение в зеркале в полный рост. Ее трусы просвечивались. ‹…›

Это было смешно. Она не могла выйти из дома в таком наряде. Ее арестуют за непристойное обнажение в общественном месте.

Эл — так звали сутенера — говорил ей, что Эдди будет так пьян, что не сможет даже различить цвет ее волос. Если он не заметит цвета ее волос, тогда, вероятно, он не заметит и все остальное.

Изогнутой как крендель рукой, Мадди расстегнула молнию на спине, затем с трудом выбралась из платья и швырнула его на пол.

Воздух.

Благословенный воздух.

Она примерила еще два платья — с таким же успехом.

Она была слишком практична для такого рода одежды. Что если машина сломается и ей придется идти пешком? Что если удушающая жара спадет и станет холодно? И самое главное. Комфорт. Если она собирается прочесать дом Эдди Берлина, пока он будет лежать на диване в бесчувственном состоянии, ей необходима удобная одежда. Если придется быстро убегать или, по крайней мере, настолько быстро, насколько способен человек не в форме, лучше одеть свои собственные ботинки. Практичные ботинки.

Она также решила, что неплохо бы одеть что-нибудь во что нелегко влезть. Или, точнее, из чего нелегко вылезти.

Ее собственные шорты и черная футболка подойдут. Кожаный ремень, с пряжкой, которую сложно расстегнуть. Пара спортивных ботинок, чтобы при случае обратиться в бегство.

Косметика?

Забудь об этом. Время не терпит. Не стоит давать ему возможности протрезветь.

‹…›

Она достаточно долго стучала в незакрытую входную дверь, чтобы у нее начали болеть костяшки пальцев. Внутри лаяла собака.

Она постучала еще раз на этот раз кулаком.

— В доме никого нет.

Она подпрыгнула и у нее перехватило дыхание.

Голос раздался где-то позади нее.

Этот голос она мигом распознала, несмотря на то, что слышала его лишь однажды.

Эдди Берлин.

Она развернулась на месте и осмотрелась вокруг. Звучал ли он пьяным? Абсолютно невменяемым? Она уповала на Бога, что да. Или у нее были проблемы. Большие проблемы с большой буквой Э, рифмующейся с Е.

— Эдди?

Порыв вестра разворошил ее волосы. Сухая трава зашелестела.

— Эй?

Его голос вновь откуда-то возник. Или из неоткуда. В конце концов это как раз там, где она находилась.

— Ты знала, если один ленточный червь съест другого, ему достанется мудрость переваренного червя?

Мудрость? Она спустилась вниз по ступенькам крыльца.

— Какого рода мудрость? Такого, как тайна Таос Хума [1]? Или — являлись ли Арту-Диту и Си-Трипио [2] голубыми? Или использовалась или нет Пинк Флойдовская «Темная сторона луны» в качестве саундтрека к Волшебнику в стране Оз?

Он засмеялся. И ее сердце стало отбивать волнующий ритм. Возможно, положение дел было не таким, как она думала.

Сейчас она могла слышать музыку.

Радио?

Еле различимая. Чарующая мелодия.

— Они проводили такие эксперименты. Помещали червей в лабиринт, затем скармливали лабиринтного червя обычному. Обычный червь проползал через лабиринт с первого раза.

— Поразительно.

Он снова засмеялся.

— Я тоже так думал.

Пауза.

— Ты смешная, знаешь об этом?

— Это идет из семьи. (она говорит: it runs the family)

Она двинулась в направлении голоса. Скорее всего он прячется за деревьями, которые граничили с участком. Он должен был видеть ее.

Она напряженно вглядывалась в темноту между плотно стоящими друг к другу деревьями. Увидела ли она движение? Колыхание или что-нибудь? А что насчет тех..

Она споткнулась обо что-то.

Похоже у нее судьба такая, попадать в неприятности. Уже второй раз она растянулась лицом вниз, но на этот раз падение было предотвращено телом. Теплым, твердым и с обнаженной грудью.

Эдди Берлин.

Лежащий на спине в спутанной траве. Под слепящим солнцем, как будто у него не было мозгов в голове.

Она начала подниматься, когда его руки обхватили ее, удерживая внизу и плотно прижимая к груди.

— Я надеялся, что ты придешь.

Его речь была немного медленной, как будто он тщательно обдумывал слова. Она чувствовала алкоголь на нем. Он выступил на поверхности его кожи вместе с потом. Он впитывался в ее футболку.

— Я имел ввиду — не только придешь.

Ей потребовалась секунда, чтобы уловить смысл. Когда она поняла, по ее лицу разлился жар. Она почувствовала, что у нее засосало под ложечкой.

— Д-дайте мне уйти.

Неожиданно она запаниковала. Предполагалось, что он будет в полной отключке. Она ожидала, что сможет отпихнуть его своим розовым пальчиком.