На ужин Тристан явился в подавленном настроении. Он смотрел на свою тарелку, не притрагиваясь к пище, пока вдруг не понял, что на него глядит губернатор. Юноша посмотрел на него сердито.

— Ты какой-то тихий сегодня, Тристан. Что-то случилось?

— Мне не открывались двери, — ответил Тристан обиженно.

— Но ведь двери сюда и в твою комнату открываются?

— Да.

— Тогда нет причин для беспокойства. Остальные двери не запрограммированы на идентификацию твоей руки.

— Почему? — потребовал ответа юноша.

— Потому что тебе не должно быть дела до этих комнат, — губернатор сурово посмотрел на него. — Этот мир, его люди и их обычаи тебе совершенно чужды. Ты обязан понять, что ограничение твоей свободы — для твоей же безопасности.

Тристана рассердили эти слова, он посмотрел на Лариэль, желая убедиться в искренности утверждения губернатора, но она отвернулась. У Тристана совсем пропал аппетит.

На следующее утро, когда Раджак привел Тристана и Пулу в обеденный зал, губернатора там не оказалось. За столом сидела только Лариэль. Тристан помедлил в нерешительности у дверей и коснулся брови, когда девушка повернулась к нему.

— Входи, Тристан, — сказала она, приглашая его сесть. — Отец придет позже. Сегодня утром он получил какое-то сообщение и поэтому задержался.

Тристан сел. Он молча наблюдал, как слуга расставляет перед ним тарелки. Пулу залез с едой под стол, а Тристан взял из лежащих приборов нож.

— Все-таки удобнее есть вот так. Возьми это, — Лариэль взяла в руки вилку и нож. — Смотри, как это делается.

Он неловко держал в руках приборы, наблюдая за ней. Мысли его были далеки от того, о чем она говорила.

— От кого сообщение? — спросил он.

От неожиданного вопроса она вздрогнула и перестала есть.

— Не знаю. Но почему тебе это интересно, Тристан?

— Он послал коробку… — юноша замялся, не зная, как это назвать, — с вещами моему отцу.

— Но она еще не могла дойти до места назначения. Извини за мой вопрос.

Они оба чуть не подпрыгнули на месте, когда двери внезапно открылись.

— …подготовь немедленно все необходимое, — приказывал кому-то губернатор. — Завтра сразу же после завтрака мы отбываем.

Реньер быстро зашел в комнату, не опираясь на трость, и, подойдя к Лариэль, сказал:

— Доброе утро, дорогая.

Он провел рукой по ее каштановым волосам и, прежде чем сесть, наклонился и поцеловал ее в лоб. Тристан смотрел, как он разворачивает на коленях льняную салфетку.

— Это было сообщение от моего отца? — спросил юноша.

Старик нахмурился:

— Нет.

Он как будто хотел добавить что-то, но передумал, не сказал больше ничего и обратился к дочери:

— Лари, возникла необходимость совершить незапланированную инспекционную поездку на шахты Иссела-II. Придется провести неделю в лунной резиденции. Мне хотелось бы, чтобы ты полетела со мной.

От Тристана не ускользнуло, что Лариэль приняла новость без особого энтузиазма. Она все же подняла глаза на отца.

— Знаешь, папа, мне не хотелось бы. К тому же скоро в университете экзамены, а мне еще нужно много сделать по своей работе «Межзвездные связи».

— Ты можешь заняться этим и в лунной резиденции, — оставался непреклонным губернатор. — Ты ведь сопровождаешь меня во время плановых инспекций.

Лариэль заколебалась и потупила взгляд.

— Да, папа, — тихо произнесла она.

Недолго помолчав, Реньер посмотрел на Тристана.

— Ты и твой маленький друг поедете с нами, разумеется.

— Назовите, пожалуйста, уровень, — раздался женский голос в кабинке лифта, когда за губернатором и его свитой закрылась дверь.

Тристан повернулся к Лариэль, подумав, что это сказала она, но девушка, нервничая, уставилась в одну точку.

— Челночный отсек, — сказал Реньер, и лифт быстро пошел вверх.

— А где эта девушка? — спросил Тристан, крутя головой.

Губернатор улыбнулся.

— Ну, это не то чтобы девушка. Это синтезируемый компьютером голос, который запрограммирован на распознавание определенных слов и в соответствии с приказанием доставляет лифт на требуемый этаж.

Тристан насупился, еще больше запутанный объяснением. Он хотел спросить, что означают слова «синтезируемый», «компьютер», «запрограммирован», но тут потолок кабинки откинулся, открыв небо. Лифт остановился, дверь раздвинулась, и они очутились на крыше круглого здания-башни, на платформе с углублением в середине, как на тарелке, и закопченной от запусков шаттлов. Здесь не было стен, как в челночном отсеке на Ганволде, не было даже перил ограждения! Только город и горы вдалеке, окружающие его, да теплый ветерок с запахом гари, впитывающимся в одежду. Тристан зачарованно глядел на раскинувшийся перед ним вид. Он словно стоял на краю утеса на своем родном Ганволде.

В центре платформы ожидал шаттл. Губернатор остановился у трапа, переложил трость из одной руки в другую и помог Лариэль подняться по ступенькам.

— Поднимайся, Тристан. Нам надо лететь.

Лестница вела в пассажирский отсек, оборудованный откидывающимися креслами и иллюминаторами, через которые Тристан мог видеть даже небо. Он стал рассматривать многочисленные рукоятки над головой, расположенные по всему салону.

— Для чего это? — спросил он.

— Они нужны, чтобы двигаться по салону в невесомости, — объяснил Реньер и указал на место у иллюминатора. — Садись здесь.

Тристан сел и пригласил к себе Пулу. Внимание юноши привлекло движение снаружи. В вогнутом стекле он увидел свое перевернутое изображение, приблизил к окну лицо и толкнул Пулу в бок.

— Смотри!

Из-под челнока повалил белый дым, окрашенный в розовые и золотистые тона от струй пламени маневровых двигателей. Неведомая сила вдавила Тристана в кресло. У него захватило дух. Горизонт стал проваливаться куда-то вниз, было страшно наклониться. Все это сразу всколыхнуло давным-давно забытое ощущение детства, которое память все же сохранила.

Отделяемый отсек. Кресло настолько большое, что в нем могли утонуть не то что один, но и два младенца. Ему хотелось заплакать, потянуться ручками к матери, но кресло не выпускало его из объятий, а от стремительно несущегося в иллюминаторе неба кружилась голова.

Тристан стиснул зубы, зажмурился и изо всех сил сжал подлокотники. Рядом сквозь зубы шипел Пулу. Постепенно перегрузка ослабевала, и давление наконец-то пришло в норму. Когда Тристан открыл глаза, шаттл уже миновал внешние слои атмосферы, но бирюзовый шар планеты, окутанный в белое, все еще можно было обозревать из иллюминатора. Тристан с интересом смотрел, как она уменьшается в размерах с обманчивой медлительностью. Наверное, и Ганволд выглядел так же. Сравнение вновь вызвало тоску по родной планете, и юноша отвернулся от окна.

— Мы взяли курс на командный комплекс Иссела-II, — услышал Тристан голос над головой, похожий на тот, что он слышал в лифте, только теперь говорил мужчина. — Полетное время около девяти часов пятнадцати минут по стандартному исчислению.

Сидящий через проход губернатор поинтересовался:

— Разве ты прежде не летал, Тристан?

Неожиданно юноша пришел в себя и прекратил сжимать ручки кресла.

— Когда был маленьким, — ответил он. Во рту у него пересохло.

— Жаль. Твой отец в этом же возрасте уже был отличным пилотом.

Тристан посмотрел в глаза губернатору. Ни одна черточка его лица не выдавала насмешки, лишь в голосе сквозили едва заметные нотки издевательства. Юноша промолчал.

Губернатор отстегнул ремни и оттолкнулся от кресла. Он парил в воздухе! Тристан с изумлением смотрел на него. Реньер ухватился за рукоятку и подтянулся.

— Ты можешь свободно передвигаться по салону, — заметил он, не обращая внимания на удивление Тристана. — Начинай делать это осторожно, пока не освоишься с невесомостью.

Губернатор поплыл вдоль палубы. Цепляясь за рукоятки, он затрачивал меньше усилий, чем при плавании, и вскоре нырнул в передний люк.