Диана снова и снова набирала номер Маргариты, но ей никто не отвечал. Бесконечно долгие гудки. Женщина швырнула сотовый в сумку. Таксист встретился с ней взглядом в зеркале.

— С вами все в порядке? — спросил он.

— Нет. Я умираю. — зло бросила Ди. Шофер предпочел промолчать в ответ.

Странная нервная пассажирка вышла по указанному адресу и терпеливо дождалась, пока водитель такси выгрузит на тротуар три чемодана — два Дианы и один — Марго.

— Спасибо. — выдавила женщина, заплатив вдвое больше, чем показывал счетчик. Таксист замешкался, наблюдая, как хрупкая миниатюрная блондинка тащит к подъезду свой багаж. Она явно была в отчаянном положении.

— Вам помочь? — крикнул он вдогонку. Она отрицательно покачала головой, не оборачиваясь.

Диана барабанила в дверь квартиры не меньше двадцати минут, обругав Маргариту всеми безобидными эпитетами. Усевшись на брошенные на площадке чемоданы, женщина разрыдалась. Громко и от души.

Замок скрипнул, когда поток слез полностью иссяк, и Ди почти задремала, прислонившись плечом к холодной стене.

— Диана? — в дверях появилось бледное заспанное лицо Маргариты. Взгляд совершенно безумный, волосы всклочены. На мгновения мысли о собственных бедах отошли на второй план.

— Господи, Гоша. Что с тобой? — вскочив на ноги, Диана схватила племянницу за запястья и взглянула на ее ладони, на которых четко виднелись кровавые следы от ногтей. — Эй? Ты как?

Марго ничего не ответила. Молча, отняла руки и вернулась в квартиру. Диана выругалась. Снова придется самой тащить чемоданы.

Когда все вещи были загружены в коридор, женщина заперла входную дверь, разулась и прошла в темную спальню. Она щелкнула выключателем.

Марго безучастно сидела в кресле, глядя в пустоту. Совершенно лишенное эмоций лицо и неподвижность.

— Девочка моя, что случилось? — мягко спросила Ди, присев рядом с креслом. Она ласково погладила Марго по плечу. — Ты расстроена?

— Они говорят со мной. Я не могу их прогнать. — прошептала девушка, осознанно взглянув на Диану.

— Кого? — в глаза Ди закрался страх.

— Они ушли. Ты испугала их. — Маргарита облегченно вздохнула, огляделась по сторонам и словно впервые поняла, что разговаривает не сама с собой. — Диана? Что ты здесь делаешь?

— Сначала скажи, что с тобой произошло? Ты пропустила прием таблеток?

— Нет. Наверно, пора увеличить дозу. — равнодушно констатировала Маргарита. — Зачем ты приехала?

— Буду жить с тобой… — тяжелый вздох. Глаза на мокром месте.

— Почему?

— Мы с Ником расстались. Он любит другую.

— Он не сказал кого?

— Я и так знаю. Какая-то Алина. Ник познакомился с ней в клубе три года назад. Потом долго искал. И вот — нашел. — горькая усмешка.

Маргарита опустила голову. Она ничего не сказала. Они просто обнялись. Диана плакала, а Марго думала о том, как страшно ничего не чувствовать. Ни жалости, ни вины. Полная и безоговорочная пустота.

— Как умерла мама? — спросила она, когда Диана немного успокоилась.

— Покончила с собой. Она была очень больна.

— А почему ты раньше не рассказывала?

— А ты не спрашивала. Как ты? Очень больно?

— Нет. Мне кажется, что я всегда это знала. — Маргарита отстранилась и встала. — Я вижу маму во сне. Часто.

— И что она говорит?

— Бумажные цветы никогда не завянут.

Диана напряженно уставилась на племянницу. Внутри все похолодело. Неужели такое возможно? Кошмар не должен повториться.

— Бумажный снег никогда не растает.

— Марго!

— Бумажная девушка никогда не умрет от старости. — странным певучим голосом продолжала Маргарита. — Они попытаются сжечь ее. Я спрятала все ножницы. Зачем они нарисовали нас? Почему не оставят в покое?

Диана в ужасе отшатнулась. Шестнадцать лет назад Мирослава Казанцева, мать Марго, покончила с собой. Она воткнула себе в горло ножницы и истекла кровью. У нее была тяжелая форма шизофрении.

Проснувшись утром, Маргарита в недоумении уставилась на спящую на соседней подушке Диану. Откуда она взялась? Что происходит?

Марго смутно помнила, как убежала от Никиты, их короткий разговор, поцелуй, его признание и собственные чувства, ошеломившие своей глубиной. Наверно, ему было невдомек, что бежала она не от него, а от самой себя и той опасности, которая замаячила в глубине подсознания, стоило ему прикоснуться к ней. Именно этот хаос и стал причиной нервного срыва и кратковременной потери памяти.

— Ди. — Марго тряхнула тетку за плечо. Та сонно поятнулась, и нехотя открыла глаза. Постепенно сфокусированный на племяннице взгляд приобрел осознанное выражение, чуть позже в него прокралась тревога.

— Как ты, детка? — мягко спросила Диана, ощупав лоб Марго. Девушка в растерянности пожала плечами.

— Не знаю. — призналась она. — Что-то случилось вчера? Я не помню, как ты приехала.

— Ты была не в себе. Бредила… Пришлось дать тебе успокоительное и уложить в кровать. Ты совсем ничего не помнишь?

— Нет. А что я говорила?

— Бессмысленные фразы. Что так тебя расстроило, милая?

Очередное пожатие плеч. Судорожный вздох.

— Возможно, на меня повлиял этот город. Я гуляла, заблудилась и испугалась. Но теперь все хорошо. Мне лучше. Но, что ты здесь делаешь, Ди? — внимательный и пристальный взгляд. Диана нахмурилась, ощутив, как возвращается боль и глухое отчаянье.

— Он сказал, что разлюбил меня, и я ушла. — тихо сказала женщина, отворачиваясь от Марго. Она не хотела, чтобы девочка видела ее слезы.

— Какой мерзавец! — гневно воскликнула Маргарита, порывисто вскакивая с кровати. — Гнусный лжец.

— Нет-нет. — Ди вскинула лицо и потянувшись вперед взяла Марго за руки. Губы изогнула жалкая трагичная улыбка. — Он сказал правду. Было бы хуже, солги он мне. Измена выжгла бы изнутри все то, что я обрела, пока была с ним. Я не злюсь на Ника. Однажды ты поймешь, что невозможно обижаться на того, кого по-настоящему любишь. Любовь… она прощает, желает счастья, и скрывается, становясь ненужной. Сама мысль о том, что он мог остаться со мной из жалости, кажется невыносимой и мелкой. Ведь в этом случае Ник пожертвовал бы личным благополучием. Я хочу, чтобы он был счастлив. Пусть с ней. Неважно.

— Диана… — потерянно прошептала Марго. Она могла бы сказать ей сейчас. Сказать правду, покаяться, но, увы, она не была настолько смела. Трусость и жалость. Чувства недостойные и низкие. Да, Марго боялась, что ее признание добьет Диану. Уничтожит все, что они искали друг в друге и находили. Утешение, покой и родственная близость двух одиноких душ.

— Прости меня. — выдохнула Марго, обнимая тетку. Она ткнулась носом в белокурые волосы, вдыхая их свежий аромат. — Тебе и так плохо, а тут я со своими срывами.

— Ты не виновата. — покачала головой Диана, мягко отстраняясь.

— Наверно, но мне от этого не легче.

— Ты не должна думать об этом, береги себя от расстройств. Вместе мы справимся с недугом. Я позвоню своей подруге, и она вышлет нам новые лекарства. Более действенные. Они помогут тебе.

— Да, помогут. — грустно согласилась Марго. — Но, если произойдет что-то непредвиденное… — девушка нервно сглотнула. — Пообещай мне…

— Все, что угодно, милая.

— Ты не отправишь меня в больницу. Никогда. Если понадобиться, сама наденешь на меня смирительную рубашку или наручники, но только никаких лечебниц. Я так боюсь врачей. Они окончательно погубят мой разум.

— Я обещаю. — заверила ее Диана, серьезно поглядев в изумительные ярко-зеленые глаза.

— Ты сможешь забыть о Никите? — резкая смена темы разговора, поставила Ди в тупик. Она иногда недоумевала, как Марго удается, так быстро перескакивать с одной мысли на другую. Ее мозг работал иначе. Совсем не так, как у Дианы. Иногда это пугало, иногда завораживало…

— Нет. Это невозможно.

— Тогда тебе следует вернуть его. — уверенно заявила Маргарита.

— Но как?

— Он должен разлюбить ту, которую предпочел тебе, разочароваться в ней. Дай ему время. Ник вернется, когда поймет, что его чувства к другой женщине не более, чем фантазия и самообман.