Луис Фелипе ушел из офиса первым. Только Мариелена собралась последовать за ним, как в офисе появилась Клаудиа. Она только что узнала от Урбано, что Мариелена наотрез отказалась от машины, и была взбешена. Этот поступок был ей совершенно непонятен.

— Я очень обеспокоена, дорогая, — старалась говорить спокойно и ласково Клаудиа. — Я всего хотела сделать тебе приятное, а ты пренебрегла мной и моим подарком. Разве так трудно оказать мне дружескую услугу — рассказать о знакомствах моего мужа.

— Простите, сеньора, но я не могу принять такого подарка. Я не могу шпионить за вашим мужем, это не входит в мои обязанности секретарши.

— Как ты смеешь, ничтожество, так разговаривать со мной! — опомнившись от изумления, вскричала Клаудиа. — Ты знаешь, кто я? Хозяйка фирмы. И могу завтра же выгнать тебя вон.

И разъяренная Клаудиа удалилась, швырнув в Мариелену злополучные ключи от машины. Мариелена словно окаменела от унижения и боли. Она долго простояла так, закрыв глаза, стараясь успокоиться и прийти в себя. Угроза увольнения ее ничуть не испугала. Наоборот. Она почувствовала облегчение. Если Клаудиа завтра ее уволит, по крайней мере, не нужно будет сталкиваться с ней каждый день в офисе и испытывать чувство вины.

Луис Фелипе с нетерпением ждал ее и сразу понял, что снова что-то случилось.

— Меня задержала твоя жена. Она требовала шпионить за тобой, а когда я отказалась, пригрозила уволить меня, — с грустной улыбкой рассказала ему Мариелена. — Еще она швырнула в меня ключи от машины.

— Да, я знаю, как Клаудиа умеет унижать людей, — глаза у Луиса Фелипе вдруг стали злыми и жесткими. — Но не волнуйся, я все улажу.

Мариелена вздохнула. Он каждый день говорит ей — я все улажу, все устроится. Но ничего не устраивается, не улаживается, а становится все хуже и хуже. Все больше лжи, скандалов, истерик. У нее было так тяжело на душе. И как он мог быть таким беспечным, зная, что Клаудиа давно выслеживает их.

Но Луис Фелипе не умел грустить. Он желал немедленно, сию минуту наслаждаться счастьем. Он заставил ее улыбнуться, отбросить печальные мысли, повел на кухню, где они занялись приготовлением ужина. Сегодня они будут настоящей супружеской парой. Поужинают вдвоем, болтая опустяках. Потом он вымоет посуду, а она ласково похвалит его за работу. Потом они, лежа в постели и пощипывая виноград, будут смотреть телевизор. Луис Фелипе любил смотреть бейсбол и объяснять ей правила игры. А утром они впервые проснутся вместе, и вместе позавтракают.

Им всегда было хорошо вместе. Только поздно вечером, когда бейсбольный матч уже заканчивался и они собирались выключить телевизор, снова раздался звонок. Мариелена вздрогнула. Луис Фелипе поднял трубку:

— Алло, алло! Почему вы молчите?

— Тебе не кажутся странными эти звонки? А вчера рассыльный звонил в дверь, якобы перепутал квартиры, — встревожилась Мариелена.

— У страха глаза велики! Но чтобы тебе было спокойнее, я завтра же поменяю номер телефона, — Луис Фелипе нежно привлек ее к себе.

— У меня дурные предчувствия. Что-то должно произойти. — шептала Мариелена.

Но его поцелуи заставили ее замолчать. Как только она начинала предаваться страхам, роптать на судьбу или ее начинали мучить угрызения совести, Луис Фелипе тут же прибегал к этому старому, испытанному способу. Он не выносил грустных лиц и мыслей. Хоть день да наш, а завтра — будь что будет — таков был его главный девиз в жизни.

— Представь себе, это ничтожество, нищенка строит из себя герцогиню: отказалась от машины и заявила, что следить за шефом не будет! — кипя от возмущения, говорила Клаудиа Ольге.

— Да что ты! — удивилась Ольга. — А может быть, тебе повезло и ты столкнулась с единственным бескорыстным и благородным представителем рода человеческого?

Клаудиа только фыркнула на это. В бескорыстие она не верила никогда. А такую роскошь, как благородство, могут себе позволить только состоятельные люди. Поэтому ее и разозлило поведение Мариелены. Каждый человек, по ее мнению, должен был строго соответствовать социальному положению, уровню доходов. Эта секретарша не желала соответствовать и считала себя ничуть не ниже самой Клаудии.

— Я заставлю ее делать то, что мне нужно, или она потеряет место, — пообещала Клаудиа.

Сестры направились вместе в сыскное агентство Вальдеса. Только что он по телефону назначил им встречу. Откинувшись на спинку заднего сиденья в машине, Клаудиа впервые за последние дни немного расслабилась. Жить в постоянном напряжении, на пределе нервов — непросто даже для здорового человека. Она же никогда не отличалась богатырским здоровьем. У нее нестерпимо болела голова. Но отдохнуть ей едва ли придется, события только разворачивались.

Клаудиа была уверена, что Луис Фелипе поедет в Новый Орлеан именно с ней, со своей любовницей. На всякий случай она собиралась поздно вечером позвонить по таинственному телефону. Может быть, они никуда не уехали, просто решили провести время вдвоем. Эта упрямая ослица — секретарша отказалась ей помочь; Что ж, Вальдес найдет, эту квартиру и ее хозяйку.

— Вы должны начать следить за моим мужем сегодня же, сейчас! — требовала она у хозяина сыскного агентства. — Мой муж уезжает в деловую поездку. Я хочу знать, будет ли с ним женщина.

Больше всего Клаудиу тревожило, не получит ли эта слежка огласку, не появятся ли их с мужем имена в отчетах агентства.

— Не волнуйтесь, сеньора, наше агентство серьезное и ответственное, — заверил ее Тамайо Вальдес. — Мы гарантируем вам сохранение тайны. Ваши имена не будут фигурировать ни в одном отчете.

— Это правда. Я много раз пользовалась услугами Тамайо и всегда оставалась довольна им, — подтвердила Ольга.

Мосты сожжены, отступать поздно, Клаудиа так долго решалась прибегнуть к услугам сыщика из гордости, из щепетильности. Теперь ей все равно. Она с трудом дошла до машины и с облегчением опустилась на сиденье. Голова раскалывалась. Она чувствовала себя старой, обманутой и очень несчастной.

— Мама, мама, Мариелена вернулась! — радостно кричала Мече, завидев из окна сестру.

Бедная Кармела всю ночь не сомкнула глаз. Ей грезилось, что дочь с подругами сейчас купаются в море, а их подстерегает кровожадная акула. Да мало ли какие опасности и соблазны грозят молодой чистой девушке. По ночам уже страшно выходить на улицу, преступность растет. Поэтому Кармела вздохнула с облегчением, увидев Мариелену живой и невредимой.

— Все было замечательно! Мы прекрасно провели время, — как можно радостней говорила Мариелена.

На самом деле ей было нестерпимо стыдно за эту мелкую, бессовестную ложь. Ей казалось, что она лжет так неумело и неправдоподобно. И как мать и Мече до сих пор не замечают этого.

— Я уже жалела, что отпустила тебя, — призналась Кармела. Все-таки это неприлично для девушки — ночная вечеринка где-то вдали от дома.

Мариелена только горько усмехнулась на это. Они с Иоли не раз посмеивались над милой старомодностью своей матери. Недавно Руфино пригласил ее в театр. Но Кармела заявила, что должна подумать и посоветоваться со своими взрослыми дочерьми. Позволят ли они ей совершить такой опрометчивый поступок — отправиться в театр вдвоем с мужчиной. Она думала долго и наконец ступила уговорам дочерей. Но все-таки взяла с собой в театр Мече.

В это время хозяйственная Мече с увлечением распаковывала дорожную сумку Мариелены, удивляясь про себя, что уложенные ею вчера платья, халат и туалетные принадлежности как будто бы остались нетронутыми. Ей показалось, что сестра и не заглядывала в сумку. А в этом не было ничего удивительного: Луис Фелипе подарил Мариелене красивый халат, на их квартире у нее было все необходимое.

— Оставь: пожалуйста, мои вещи, Мече, — забеспокоилась Мариелена. — Я сейчас приму душ и сама все уложу в шкаф.

Но Мече не угомонилась. Ей очень нравилось хозяйничать. Она заведовала в доме постельным и столовым бельем, следила, чтобы у всех был запас свежих носовых платков, нашивала метки, раскладывала по полкам в шкафах рубашки. Она аккуратно расставляла на туалетном столике флаконы и вдруг в косметичке Мариелены нашла маленький футляр. Любопытная Мече просто не могла не открыть его.