«Ну и люди, — думала, слушая мужа Донана, — так и норовят все испортить. Какая разница сеньору Бруну, кто такая Луана, если они крепко полюбили друг друга и им было хорошо в постели?…»

Да, хотя Лейя, несмотря ни на что, любила Ралфа и им было хорошо в постели, она мало-помалу освобождалась от магического влияния своего любовника. Чаша горечи начинала перевешивать чашу сладости. И вот чаша горечи перевесила окончательно: случай свел Лейю с Сузаной, и не где-нибудь, а в квартире Ралфа.

— Это что же, Бычья Королева? — насмешливо осведомилась хорошенькая, выхоленная незнакомка.

— Которая не желает иметь дела с Королевой Потаскушек, — не осталась в долгу Лейя и хлопнула дверью.

Теперь с Ралфом было покончено навсегда. Вот только она должна получить обратно свои деньги.

На следующий после отъезда отца в имение день Лия услышала по радио, что в районе Арагвайи пропал самолет. Встревоженная, она побежала к Маркусу, который, лежа на кровати, строил планы похищения Мариеты.

— Самолет? — переспросил он. — Погоди, не бей в большой колокол раньше времени.

Он подошел к телефону и набрал номер Перейра-Баррету, очередной фермы, куда полетел отец.

— Что, отец прилетел? — спросил он Маурити, тамошнего управляющего.

— Нет, не прилетел, — последовал ответ, и Маркус почувствовал, что щемящее беспокойство засосало и у него под ложечкой.

— Сейчас позвоню Зе, — сказал он как можно спокойнее.

Зе сразу же стал успокаивать его, и Маркус понял, что и сам Зе волнуется.

— Беспокоится рано, — говорил Зе, — пропавший самолет летел совсем не по тому курсу, по которому должен был лететь ваш отец. Наберемся терпения и будем ждать.

Последнюю фразу управляющего Маркус повторил и Лие. Совет был правильным, вот только следовать ему было трудно. Терпения не было главной добродетелью Лии.

Куда легче было терпеливо ждать Донане. Она зажгла свечку перед статуэткой Пресвятой Девы Марии и горячо молилась о том, чтобы Господь спас и помиловал Бруну.

— Может, он полетел за Луаной? — предположила она, встревожено глядя на вошедшего в комнату мужа.

— На самолете есть рация. Он бы сообщил, — грустно ответил Зе.

Светлячок беспокоился о Лие. Ее не было уже два дня. Что могло произойти?

— А может, отец запретил ей встречаться с тобой? — предположил Кулик.

Светлячок досадливо отмахнулся — глупости! Никакими запретами его Лию не остановить! К тому же они с Бруну помирились. Нет, не отец был причиной исчезновения Лии. А что же тогда? Что?!

Светлячок рассеяно крутил ручку радиоприемника, ища музыку повеселее, и вдруг прислушался:

— Самолет, исчезнувший в районе Арагвайя, принадлежал сеньору Бруну Медзенге, известному в нашем городе Мясному Королю, — вещал бесстрастный голос диктора.

«Нет, похоже, что причина исчезновения Лии действительно в ее отце», — подумал встревоженный Светлячок.

Лия позвонила матери в Сан-Паулу и сообщила ей об исчезновении самолета.

— Сейчас я приеду, дочка, — пообещала Лейя. Ситуация была слишком серьезной, чтобы она могла оставаться вдали от своих детей. И ей предстояло о многом-многом подумать.

— Скоро приедет мама, — сообщила Лия брату.

— И что? — раздраженно спросил он. — Ты считаешь, что ради встречи с нашей мамочкой я должен отложить поиски отца?

Маркус собрался вылететь на вертолете и самолично заняться поисками. Он не мог больше оставаться в бездействии.

— Ты понимаешь, что с твоей стороны это эгоизм и больше ничего, — твердила ему сестра. — Я буду сходить с ума, думая о вас двоих, и в конце концов окажусь в сумасшедшем доме. Одумайся, прошу тебя!

Как ни тяжело было это признавать Маркусу, но сестра была права: он не был асом самолетного спорта и его личное участие в поисках мало чем могло помочь. Но сидеть сложа руки?

Все накопившееся в нем раздражение от собственной беспомощности он излил на приехавшую Лейю.

— На похороны приехала? — спросил он ее вместо приветствия и истерически заорал: — Отец не погиб! Слышите? Не погиб!

Лия, с неодобрением глядя на брата, обняла мать.

— Я нисколько не обижаюсь, дочка, — мягко сказала Лейя, — я прекрасно понимаю Маркуса.

Прошло две недели, и спустя эти две недели, которые не принесли никаких новостей, Маркус продолжал думать об одном и том же.

С каждым днем становился для него все дороже. Он чувствовал, что не способен принять на себя бремя ответственности, которое нес и с которым так хорошо справлялся отец. Поэтому он еще с большей судорожностью цеплялся за надежду.

Как-то, войдя в кабинет отца, Маркус застал Лейю за компьютером.

— Что ты делаешь? — недовольно спросил он.

— Пытаюсь разобраться в банковских делах отца, — ответила Лейя. — У него могли остаться задолженности, неоплаченные счета…

— А может, ты хочешь перевести деньги на какой-то еще счет? — злобно осведомился Маркус. — Вы мне не позволили искать отца, но имейте в виду: он вернется! Непременно вернется, и до этих пор не смей подходить к его компьютеру.

Лейя сочла за лучшее не спорить с Маркусом. Сейчас она во что бы то не стало должна была сохранять хорошие отношения с детьми. И хотя ей очень хотелось узнать, на что она может рассчитывать, оставшись вдовой Мясного Короля, она решила с этим не торопиться.

У Лейи изменилась даже походка, голос. Она больше не была провинившейся женой, которую терпят в доме из милости. Теперь она распоряжалась слугами и, похоже, была готова распорядится и всем богатством Бруну Медзенги.

— Выходит, хозяйкой-то у нас будет Лейя, — перешептывалась между собой прислуга и не знала, радоваться ей или печалиться. Слуги были привязаны к своему хозяину, но и к Лейи относились не плохо — никого из них она не обидела.

А Лейя все тверже чувствовала себя хозяйкой и понемногу набирала гонор.

Кроме Маркуса непоколебимую верность Бруну хранил Зе ду Арагвайя. На вопросы работников: «Правду ли говорят, что хозяин погиб?» — он отвечал:

— Мне лично ничего не сообщали. Вам что, задержали жалование? Нет? Тогда марш за работу!

Он и самому себе твердил каждое утро: ложь, ложь! Никто не погиб!

А Донана продолжала молиться, прося хозяину, живому или мертвому, спасения и милости.

Узнав о предполагаемой гибели друга, сенатор — а он был пока еще сенатором — был потрясен и приказал возобновить оставленные поиски.

На какой-то миг во всех любящих сердцах затеплилась надежда.

Но спустя несколько дней было объявлено, что и эти поиски ни к чему не привели. «Мясной Король скорее всего пасет своих быков на небесах», — как-то уж слишком развязано сообщил по радио диктор.

Лия, услышав это сообщение, заплакала, а Светлячок принялся ее утешать.

— Мы с Куликом отлично знаем этот район, — говорил он, — там полно никому не ведомых посадочных полос. Так что не отчаивайся, твой отец мог сесть на одну из них.

— А мне отец рассказывал, — говорила сквозь слезы Лия, — что, когда самолет падает в сельву, деревья смыкаются над ним и никто уже не может его отыскать. Как будто в море тонет…

— Но, может, Бог уберег твоего отца и он жив, — продолжал настаивать Светлячок.

— Но где же он тогда? Где? — рыдая, спрашивала Лия.

Светлячка так потрясло ее отчаяние, что он написал песню и назвал ее «Король быков».

Весть о смерти Мясного Короля дошла и до Луаны. И она почему-то сразу поверила. Может, потому, что сама распростилась с ним и давно уже вела себя так, будто его на свете не было. Хотя ни на одну секунду не забывала и вечерами молилась о нем. О нем и о ребенке, который должен был от него родиться. Но, как оказалось, жизненные силы она черпала из сознания того, что Бруну хотя и не рядом с ней, но все-таки существует. Узнав же, что его больше нет, Луана поняла, что и для нее больше нет жизни. Она не впала в безумие, не пыталась наложить на себя руки, потому что знала: она уже не принадлежит себе и должна заботиться о ребенке. Однако Луана чувствовала и в себе, и вокруг себя такую пустоту, что невольно удивлялась: как в один миг весь мир может потерять и вкус и цвет?


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: