служба и отзвучал последний молебен, во дворец хлы¬ нула целая толпа, за которой, сохраняя подобающую им неторопливость и достоинство, проследовали и государи. Более юные придворные разбрелись по знаменитым дво¬ рам и роскошным залам, любуясь красотами дворца, при¬ водившими в восторг их жен и сестер: дело в том, что затянувшаяся осада привлекла к стенам Гранады гораздо больше представительниц прекрасного пола, чем этого требовалось для свиты королевы. Осмотр затянулся до ночи, и лишь темнота на время умерила общее любопыт¬ ство. Особый интерес вызывал Львиный двор, оставлен¬ ный Баобдилом в лучшем состоянии, — восточная пре¬ лесть этого двора, вернее, то, что от нее сохранилось, до сих пор славится по всему свету. Несмотря на зимнее время, там все утопало в цветах, взращенных искусными руками. Смежные залы — зал Двух Сестер и зал Абенсер- рахов1 — были ярко освещены и заполнены пестрыми толпами придворных, воинов, почтенных священнослу¬ жителей и разряженных красавиц. Альгамбра настолько превосходила все остальные дворцы, возведенные магометанами на Пиренейском полу¬ острове, что даже испанцы, привыкшие к особенностям легкой мавританской архитектуры, были поражены све¬ жестью, новизной и одновременно царственным велико¬ лепием этого сооружения. Стены были украшены слож¬ ными резными узорами — искусство чисто восточное, неведомое европейцам, — и причудливыми, изящными ара¬ бесками, созданными изумительной фантазией величай¬ ших мастеров, искусство которых дожило до наших дней и теперь известно повсюду, разве что за исключением Нового Света. Струи фонтанов сверкали во дворах, рас¬ сыпаясь алмазными брызгами. В толпе придворных, прогуливавшихся среди всей этой поистине сказочной роскоши, находилась и Беатриса де Бобадилья, давно уже ставшая женой дона Андреса де Кабрера маркиза де Мойя и теперь носившая его имя. Она по-прежнему оставалась ближайшей и самой дове^ ренной подругой королевы, с которой ее разлучила только смерть последней. На руку маркизы де Мойя легко опи¬ ралась юная девушка такой редкой красоты, что мало кто 1 Абенсеррахи — эмиры из династии, основанной Юсуфом ибн Насером в XIII веке, и владевшие Гранадой до 1492 года,- 60

проходил- мимо, не оглянувшись, чтобы еще хоть раз посмотреть на столь необычное лицо и фигуру. Это была донья Мерседес де Вальверде, одна из самых богатых и знатных наследниц Кастилии, подопечная, родственница и приемная дочь королевской подруги — именно подруги, потому что слово «фаворитка» никак не соответствовало отношениям между доньей Беатрисой и Изабеллой. Однако вовсе не красота делала Мерседес такой необык¬ новенной и привлекательной: несмотря на всю ее жен¬ ственность, изящество и бесспорную прелесть черт, она бы затерялась в толпе более блестящих придворных кра¬ савиц. Но ни у одной кастильской девушки не было столь одухотворенного лица, как у Мерседес, или правильнее было бы сказать, что лицо ее отличалось редкой для жен¬ щин выразительностью: сияние души, доброта и чувстви¬ тельность светились в каждой его черточке. К тому же сейчас оно было ясно и безмятежно, а легкая тень грусти только придавала Мерседес особую привлекательность, ничем не умаляя ее красоты. По другую сторону от маркизы де Мойя шел Луис де Бобадилья, чуть опережая свою знатную тетку и стараясь поймать взгляд Мерседес. Временами, преодолевая сму¬ щение, она обращалась к нему, и тогда ее прекрасные синие глаза встречались с горящими черными глазами юноши. Все трое непринужденно болтали о чем придет¬ ся; король и королева уже удалились в свои покои, а разбившиеся на группки придворные были полностью поглощены новизной обстановки и своими разгово¬ рами. — Нет, это просто какое-то чудо! — воскликнула донья Беатриса, продолжая беседу, явно интересовавшую всех троих. — Как случилось, что ты, морской бродяга и отчаянная голова, до сих пор ничего не слыхал о Ко¬ лумбе? Ведь он уже столько лет добивается высочайшей поддержки короля и королевы для осуществления своих планов! Кстати, они уже обсуждались на особом сове¬ щании в Саламанке. Да и при дворе у него есть сторон¬ ники. —- Например, донья Беатриса де Кабрера, — прогово¬ рила Мерседес с чуть грустной улыбкой, похожей на от¬ блеск скрытого в глубине души светлого пламени. — Я часто слышала от ее высочества, что вы самая ярая защитница Колумба во всей Кастилии. 61

— Ее высочество редко ошибается, дитя мое, а в от¬ ношении меня — никогда. Да, я поддерживаю этого чело* века, ибо верю, что он из тех, кто предназначен для ве¬ ликих и славных дел. А то, что он предлагает, намного превосходит самые смелые человеческие планы и даже мечты! Подумай только о людях, обитающих по ту сто¬ рону земли, о прямых и коротких путях к ним, о возмож¬ ности принести им блага нашей святой церкви! — Конечно, тетушка, конечно! — смеясь, воскликнул Луис. — А вы подумайте о том, какой у вас будет вид в их чудесной компании, когда вам придется прогуливаться вверх ногами, вниз головой! Надеюсь, этот Колумб уже приобрел опыт в таком способе передвижения — без дол¬ гой практики там вряд ли можно твердо стоять на ногах! Я бы на его месте начал с окрестных гор, как с букваря: пусть вперед научится ходить по крутым склонам, дер¬ жась к ним под прямым углом. После этого пусть пере¬ ходит к грамматике: стены и башни Альгамбры послужат ему подходящими ступеньками к новым успехам! Мерседес инстинктивно сжала руку своей опекунши, когда та призналась, что верит в великий замысел ге¬ нуэзца; насмешки же дона Луиса огорчили ее. Она на¬ хмурилась и бросила на юношу взгляд, полный укоризны. Дон Луис больше всего на свете желал завоевать любовь воспитанницы своей тетки, и одного ее неодобрительного взгляда порой бывало достаточно, чтобы погасить кипучую жизнерадостность, которая часто толкала его на вздорные и легкомысленные поступки, в действительности не соот¬ ветствовавшие серьезности его ума и характера. Теперь же, уловив такой взгляд, он постарался как можно ско¬ рее исправить свою ошибку, а потому, едва закончив по¬ следнюю фразу, тут же добавил: — Но я вижу, донья Мерседес тоже принадлежит к партии Колумба. Похоже, он пользуется гораздо боль¬ шим успехом у кастильских дам, чем у кастильских гран¬ дов! — Ив этом нет ничего удивительного, — с задумчи¬ вым видом прервала его девушка. — Женщины вообще более чутки ко всему благородному, более восприимчивы к смелым мыслям и более ревностны в богоугодных де¬ лах, чем мужчины. — Наверно, так оно и есть, раз уж бы и моя тетушка донья Беатриса стали на сторону мореплавателя. Однако 62

я хочу, чтобы вы меня поняли правильно: мои слова не всегда соответствуют моим мыслям. Услышав такое признание, Мерседес лукаво улыбну¬ лась, а дон Луис продолжал: — Я ведь не обучался искусству менестрелей и красноречию служителей церкви. Говоря по чести, меня самого поразил этот благородный замысел, и, если сеньор Колумб действительно отправится на поиски Катая и но¬ вого пути в Индию, я буду просить ее высочество отпу¬ стить меня вместе с ним. Сейчас, когда мавры побеждены, рыцарю нечего делать в Испании. Если ты и в самом деле отправишься в Катай, — с иронией заметила донья Беатриса, — там наверняка ока¬ жется по крайней мере один человек, который ходит на голове. Однако я вижу, меня ищет придворный; наверно, ее высочество ждет меня. Маркиза де Мойя была права: посланец королевы сообщил, что Изабелла хочет ее видеть. Поздний час и строгие нравы Кастилии не позволяли Мерседес продолжать прогулку в сопровождении только Луиса, поэтому донья Беатриса отвела их к себе. В соот¬ ветствии с ее высоким титулом и положением при дворе маркизе предоставили один из бесчисленных роскош¬ ных покоев мавританского властителя. Но даже здесь донья Беатриса снова заколебалась, не решаясь оставить воспитанницу наедине со своим легкомысленным племян¬ ником. Впрочем, этот морской бродяга, к счастью, не тру¬ бадур и не станет тебя прельщать рифмованными небыли¬ цами, — наконец сказала она, обращаясь к Мерседес. —* Конечно, было бы проще отправить его распевать сере¬ нады внизу, под твоим балконом, но, хорошо зная его бес¬ толковость, я, пожалуй, доверю тебя ему на несколько минут, пока не вернусь. У этого кавалера так сильно от¬ вращение к неестественным позам, что он вряд ли бро¬ сится на колени даже ради улыбки самой прелестной де¬ вушки во всей Кастилии! Дон Луис расхохотался, донья Беатриса улыбнулась, поцеловала свою воспитанницу и вышла, оставив Мерсе¬ дес в полнейшем смущении: щеки ее пылали и она не ре¬ шалась поднять глаз. Луис де Бобадилья давно уже был общепризнанным поклонником и верным рыцарем Мерседес де Вальверде, 63