однако, несмотря на знатность, богатство, связи и привле¬ кательность, что-то мешало его полному успеху. Казалось бы, все благоприятствовало такому браку, и все же донья Беатриса никак не могла преодолеть свои пред¬ убеждения. Необычайно строгая к себе, воспитанная своей царственной госпожой в духе непреклонной спра¬ ведливости, слишком гордая, чтобы решиться на какой- либо неблаговидный поступок, маркиза де Мойя колеба¬ лась уже потому, что этот брак давал ее племяннику слишком большие преимущества. Кастильская строгость и сдержанность были мало свойственны дону Луису, к тому же его естественную живость многие принимали за суетность и легкомыслие. Его мать происходила из очень знатного французского рода, поэтому гордые кастильцы полагали, что дон Луис унаследовал от нее склонность к некой фривольности, которая считалась врожденным недостатком всей фран¬ цузской нации. Может быть, именно сознание, что на родине к нему относятся несправедливо, и заставило юношу пуститься в странствия по чужим землям. По воз¬ вращении, подобно всем наблюдательным путешественни¬ кам, он еще яснее видел недостатки своей страны и об¬ щества, еще острее ощущал отчужденность от всех тех, кто бы мог стать его ближайшими друзьями, и опять от¬ правлялся в дальние страны. Лишь рано вспыхнувшая и все возраставшая любовь к Мерседес каждый раз застав¬ ляла его возвращаться в Кастилию. Так и теперь: он вернулся только ради нее и, к счастью для себя, успел принять участие в осаде Гранады. Несмотря на эту особенность своего беспокойного нрава, которая в такой стране, как Испания, считалась по меньшей мере странностью, Луис де Бобадилья оста¬ вался рыцарем, достойным своего рода и имени. Подвиги на поле боя и на турнирах принесли ему заслуженную славу, которую не могли поколебать разговоры обо всех его так называемых недостатках. Впрочем, его считали скорее юношей дерзким и даже опасным, чем порочным или сбившимся с пути. За воинские доблести, особенно в те времена, прощали многое, а дон Луис прославился на всю Испанию, когда выбил из седла самого Алонсо де Охеду, опытнейшего турнирного бойца. Такому человеку нельзя было указать на дверь, но это не мешало отно¬ 64

ситься к нему е недоверием. Однако поведение тетки Луиса в равной степени определялось особенностями не только его, но и ее собственного характера. Донья Беатриса прекрасно понимала и глубоко ценила истинные достоинства своего племянника, ускользавшие от поверхностных наблюдателей, и все-таки не решалась выдать за него богатую невесту, доверенную ее заботам. Родство между Луисом и Мерседес было слишком близ¬ ким, и многие отнеслись бы к их браку с неодобрением. Кроме того, она боялась своего пристрастного отношения к Луису. А что, если он на самом деле окажется тем ветрогоном, каким его считают строгие кастильцы? Ведь тогда счастье ее воспитанницы будет принесено в жертву недостойному человеку! Такого рода сомнения заставляли доныо Беатрису довольно холодно смотреть на ухажива¬ ния своего племянника за Мерседес, хотя втайне она же¬ лала этого брака. Она не могла совершенно прекратить их встречи без достаточно веских на то оснований, однако не раз выражала Мерседес свое недовольство и старалась никогда не оставлять столь привлекательного поклонника наедине со своей воспитанницей, хотя делать это было довольно трудно, потому что он частенько гостил в их доме. Что же до чувств Мерседес, то о них никто не знал, кроме нее самой. Она была хороша собой, из знатной семьи, и ее ожидало богатое наследство. Ей не раз при¬ ходилось слышать о мнимых недостатках дона Луиса от тех, кто завидовал его удачам и красоте: ведь в XV веке, так же как и сегодня, пороки часто скрывались за прият¬ ной внешностью! При таких обстоятельствах лишь не¬ многие девушки решились бы открыто выказать свои чувства, пока еще не сделан окончательный выбор и не принято решение связать с любимым свою судьбу напе¬ рекор всему свету. Пылкая восторженность, столь свой¬ ственная юной кастильской красавице, умерялась при¬ родной осмотрительностью, которая удерживала ее от поспешных решений. Этому способствовали и всякие услов¬ ности, обычно связывавшие девушек ее положения. Поэтому даже сам дон Луис, следивший за каждым ее взглядом и жестом с нетерпением и проницательностью влюбленного, так и не знал, сумел он тронуть ее сердце или нет. Но сейчас благодаря непредвиденному стечению 3 Ф. Купер, том VI 65

обстоятельств, от которых часто зависят судьбы людей влюбленных и не влюбленных, все эти сомнения должны были разрешиться самым внезапным и непредвиденным образом. Победа испанского оружия, новизна обстановки, собьь тия всего этого шумного дня взволновали Мерседес, и ео чувства, обычно глубоко скрытые и подавляемые девичьей застенчивостью, сегодня рвались наружу. Она, чья улыбка всегда была приятна, глаза всегда ясны, а лицо вспыхи^ вало от малейшего душевного волнения, в тот вечер улыбалась особенно радостно, глаза ее сверкали еще ярче п румянец на щеках полыхал еще горячей.. Когда донья Беатриса вышла из комнаты, оставив молодых людей наедине впервые после возвращения Луиса из последнего путешествия, Мерседес опустилась на роскошный диван, где лишь накануне возлежала одна из принцесс рода Абдаллахов, а юноша поспешил устроиться на низеньком табурете у ног своей возлюб¬ ленной. — Я всегда чтил нашу королеву, — быстро заговорил Луис, но сейчас моя признательность и уважение к ней многократно возросли! Жаль только, что она послала за моей любимой тетушкой всего один раз, —три было бы втрое лучше! И дай бог, чтобы ее присутствие было столь необходимо нашей повелительнице, чтобы без нее она не могла решить ни одного государственного вопроса и вообще держала ее при себе как можно дольше! Тогда бы я воспользовался счастливым случаем и наконец выска¬ зал вам мои чувства, донья Мерседес! — Луис де Бобадилья, я слышала, что чувства глубже всего вовсе не у тех, кто больше всех и громче всех о них говорит. — Но и у таких людей есть чувства! Мерседес, как можете вы сомневаться в моей любви? Она росла вместе со мной, зрела вместе с моим разумом и теперь настолько с ним неразрывна, что, о чем бы я ни думал, передо мной возникает ваш образ. Я вижу вас во всем, что есть на земле прекрасного! В пении птиц я слышу ваш голос и звуки вашей лютни, а теплый ветер с благоуханных остро¬ вов кажется мне вашим дыханием. — Вы чересчур долго вкушали легкомыслие француз¬ ского дво'ра, дон Луис, и, видно, успели забыть, что у 66

Мерседес опустилась на роскошный диван, а дон Луис поспешил устроиться на низеньком табурете у ее ног.

кастильских девушек простые и искренние сердца—им ни к чему нежные серенады! Будь наш герой постарше или поопытнее в обращении с женщинами, он бы только обрадовался такому ответу, а в особенности тому, каким тоном он был высказан. Но Луис этого не понял. — Вы жестоко несправедливы ко мне! Как можно на¬ зывать это «серенадами»?! Я могу сомневаться в своих собственных мыслях и чувствах, но все, что произносят мои уста, подсказано сердцем. Вспомните, Мерседес, ведь я люблю вас с самого детства! Уже тогда вы стали для меня единственной, хотя мы оба еще были детьми, увле¬ ченными играми и забавами невинного возраста. — Да, поистине невинного, — повторила'Мерседес, и взгляд ее загорелся, словно светлые воспоминания о ве¬ селых проказах тех дней подбавили в него огня. И разом,, в одно мгновение, рухнула стена, которую возвели между ними годы постоянных наставлений и поучений. —= Вот тогда вы действительно были искренни, Луис! Тогда я всей душой верила в вашу дружбу, верила, что вы с радостью исполняете мои желания. — О* спасибо, спасибо вам за эти драгоценные слова, Мерседес! Первый раз за два года вы говорите со мной откровенно, впервые называете меня просто Луисом, без этого проклятого титула «дон»! — Кастильский дворянин не может забывать о своем высоком звании и не должен позволять этого другим, — ответила наша героиня с таким видом, словно уже сожа¬ лела о допущенной ею фамильярности. — Благодарю вас за то, что вы сразу мне об этом напомнили, дон Луис де Бобадилья. — Что за несчастный у меня язык — всегда болтает не то, что нужно! Но подумайте, разве мои слова, и дела, и все помыслы не говорят о желании служить вам одной, прекрасная Мерседес? Когда^ сама королева приветство¬ вала мою победу на последнем турнире, разве не вас искал я глазами? Разве было у вас хоть одно желание, которое я тотчас не бросился бы исполнить? — Было, Луис. Осмелюсь напомнить вам, что я была против вашего последнего путешествия на север, но вас это не удержало. Я чувствовала, что донья Беатриса недо¬ вольна: ваша любовь к странствиям ей не по душе, она 68