подчиняясь неугасшему чувству, принялось выдумывать для сына всевозможные злые несчастья. Может быть, он и вправду, как намекнул Эбирам, взят в плен индейцами, вышедшими поохотиться в окрестностях на буйволов; или могла его постичь еще более страшная участь! Так думала мать, а мрак и тишина придавали силу тайному голосу сердца. Взволнованная этими думами, отгонявшими сон, Эстер оставалась на своем посту и с той остротой восприятия, которую у животных, стоящих в смысле интеллекта не мно¬ гим ниже этой женщины, мы зовем инстинктом, прислу¬ шивалась к шумам, какие могли бы указать на прибли¬ жение шагов. Наконец ее желания как будто сбылись: послышались долгожданные звуки, и вот уже она разли¬ чила у подножия скалы силуэт человека. ~ Ну, Эйза, ты вполне заслужил, чтоб тебя оставили ночевать па голой земле! — заворчала женщина с резкой переменой в чувствах, ничуть не удивительной для вся¬ кого, кто давал себе труд изучать противоречивость и разнообразие человеческих характеров.—Да хорошо бы еще, чтоб на самой твердой! Эй, Эбнер, Эбнер! Ты что там, Эбнер, уснул? Посмей только открыть проход, пока я не сошла вниз! Я хочу посмотреть сама, кто это там вздумал беспокоить среди почи мирную — да, мпрпую и честную семью! — Женщина! — рявкнул голос, которому говоривший старался придать внушительность, хотя и опасался пепри- ятных последствий.— Женщина, пменем закона запрещаю тебе метать с высоты какой-пибудь адский снаряд! Я сво¬ бодный гражданип и землевладелец, имеющий диплом двух университетов, и я требую уважения к своим пра¬ вам! Поостерегись совершить покушение или же убий¬ ство, непреднамеренное пли предумышленное. Это я — ваш amicus \ ваш друг и спутник. Это я! Овид Бат! — Кто? — спросила Эстор срывающимся голосом, едва донесшим ее слова до ушей человека, тревожно ловившего их внизу.— Так ты не Эйза? — Нет, я не Эйза, я доктор Батциус! Разве я не сказал тебе, женщина, что тот, кого ты держишь за порогом, имеет все права на дружеский и даже почетный прием? Или ты вообразила, что я животное из класса амфибий и могу раздувать легкие, как кузнец свои мехи? • Друг (лат.). 131

Натуралист еще долго понапрасну надрывал бы грудь, если бы Эстер была единственной, кто его слышал. Разо¬ чарованная и встревоженная, женщина уже улеглась на своей соломенной подстилке и в безнадежном равнодушии приготовилась отойти ко сну. Зато Эбнера, поставленного внизу на часах, крики разбудили, и так как теперь он уже настолько очнулся, что узнал голос врача, тот незамедли¬ тельно был пропущен в крепость. Доктор Батциус, вне себя от нетерпения, прошмыгнул в тесный проход и уже начал трудный подъем, когда, оглянувшись на приврат¬ ника, остановился, чтобы сделать ему наставление, весьма, как полагал он, солидным тоном: — Эбнер, у тебя наблюдаются опасные симптомы сон¬ ливости! Они явственно проступают в склонности к зе¬ воте и могут оказаться губительными не только для тебя, но и для всей семьи твоего отца. — Ох, ошибаетесь доктор, очень даже ошибаетесь,— возразил юноша, зевая, как сонный лев.— У меня этого вашего симптома не было и нет, а что касается отца с детьми, так, по-моему, от кори и ветряной оспы наша семья уже много месяцев, как окончательно отделалась. Натуралист удовольствовался своим коротким предо¬ стережением и уже одолел половину крутого подъема, а юноша еще продолжал обстоятельно оправдываться. До¬ бравшись до вершины, Овид приготовился к встрече с Эстер: он не раз получал самые ошеломительные дока¬ зательства неисчерпаемых возможностей ее речи и в бла¬ гоговейном трепете ожидал, что сейчас навлечет на себя новую атаку. Но, как, может быть, предугадал читатель, он был приятно разочарован. Тихонько ступая и робко поглядывая через плечо, как будто он опасался, что сей¬ час на него хлынет поток чего-нибудь похуже ругани, доктор пробрался в шалаш, назначенный ему при распре¬ делении спальных мест. Спать он, однако, не лег, а сидел и раздумывал над тем, что видел и слышал за день, пока в хижине Эстер не послышалась возня и ворчанье, показавшие, что ее оби¬ тательница не спит. Понимая, что ему не осуществить своего замысла, пока он не обезоружит этого цербера в юбке, доктор, хоть и очень не хотел услышать вновь ее речь, почел необходимым завязать разговор. — Вам как будто не спится, моя любезнейшая, моя достойнейшая миссис Буш? — сказал он, решив прибег¬ 132

нуть для пачала к испытанному средству — к пластырю лести,— Вы не находите себе покоя, добрая моя хозяюшка? Не могу ли я помочь вам в этой беде? — А что вы мне дадите? — проворчала Эстер.— Нало¬ жите на рот припарку, чтобы мне заснуть? — Лучше говорить не «припарка», а «катаплазм». Но если у вас боли, так есть у меня сердечные капли — я вам их накапаю в рюмочку своего лекарственного коньяка: они сразу усыпят боль, и вы уснете, если я хоть что-нибудь смыслю в медицине. Доктор, как он хорошо знал, задел слабую струпу Эстер и, не сомневаясь в соблазнительности своего средства, принялся безотлагательно его изготовлять. Когда он явился с полной рюмкой, она была принята с ворча¬ нием и даже угрозами, но осушена с легкостью, ясно пока¬ завшей, что капли пациентке по вкусу. Эстер пробурчала какие-то слова благодарности, и врач молча сел наблюдать, как подействует его снотворное. Не более как через пол¬ часа дыхание пациентки стало таким глубоким и, как мог бы выразиться сам натуралист, таким ненормально затяжным, что он, пожалуй, усомнился бы в силе своего лекарства и подумал бы, что женщина только прикину¬ лась спящей, если бы не знал, что именно так должно было сказаться действие изрядной дозы опиума, добав¬ ленной им к коньяку. Наконец, когда уснула и бессонная мать, тишина стала полной и нерушимой. Теперь, решил доктор Батциус, можно было начинать. Он встал осторожно и тихо, как ночной грабитель, и про¬ крался из своей хибарки, или, вернее, конуры (лучшего названия она не заслуживала), к соседним. Здесь он за несколько минут убедился, что все их обитатели спят крепким сном. Установив этот важный факт, он отбросил колебания и начал трудный подъем на самую вершипу скалы. Как ни осторожно он ступал, его шаги не были совсем бесшумны. Когда он уже поздравлял себя с бла¬ гополучным достижением цели и занес ногу на верхний уступ, чья-то рука схватила полу его кафтана, и это так решительно пресекло всякую попытку с его стороны дви¬ нуться дальше, как если б его пригвоздила к земле бога¬ тырская сила самого Ишмаэла Буша. — Разве в шатре больны,— шепнул ему на ухо неж¬ ный голосок,— что доктор Батциус приглашен туда в этот поздний час? 133

Едва сердце натуралиста после своей поспешной экспе¬ диции к пяткам, куда оно направилось при этом непред¬ виденном вмешательстве, благополучно вернулось на ме¬ сто (как мог бы выразиться человек, недостаточно зна¬ комый с анатомией), доктор Батциус нашел в себе силы ответить, равно из страха и благоразумия понижая голос: — Моя добрая Нелли! Я чрезвычайно рад убедиться, что это не кто иной, как ты. Тише, дитя, ни звука! Если Ишмаэл проведает о наших планах, он не поколеблется сбросить нас обоих со скалы на равнину у ее подножия. Тише, Нелли, тише! Свое наставление доктор произносил частями — при каждой передышке на трудном подъеме — и договорил как раз к той минуте, когда оба, он и его слушательница, добрались до верхней площадки. — А теперь, доктор Батциус,— серьезно спросила де¬ вушка,— могу я узнать, чего ради вы, не запасшись крыльями, пошли на риск слететь с утеса и сломать себе шею? — Я все тебе открою, моя дорогая, честная Нелли... Но ты уверена, что Ишмаэл не проснется? — Его бояться нечего; он будет спать, пока солнце не опалит ему веки. Куда опасней тетя. — Эстер почиет крепким сном! — торжественно отве¬ тил доктор.— Эллен, это ты сегодня дежурила здесь на утесе? — Так мне было приказано. — И ты видела, как обычно, бизона, и антилопу, и волка, и оленя — животных из отрядов Pécora, Pellulae и Ferae? 1 — Животных, которых вы назвали по-нашему, я ви¬ дела; а индейских языков я не знаю. — Ты видела представителя еще одного отряда, мною не названного,— отряда приматов, не так ли? — Не знаю, право. Такое животное мне незпакомо. — Не отпирайся, Эллен, ты же говоришь с другом! Из рода homo, дитя? — Что бы я там ни видела, это, во всяком случае, не был веспертилио хорриби... — Потише, Нелли, твоя горячность нас выдаст! 1 Жвачные, ветвисторогие и хищники (лат.).