верхнюю площадку натаскали камней и сложили их гру¬ дами по самому краю таким образом, чтобы Эллен и ее подопечные могли, если понадобится, скинуть их своими слабыми руками на головы непрошеным гостям, кото¬ рым, затей они вторжение, неизбежно пришлось бы под¬ ниматься на скалу по тесному и трудному проходу, уже не раз упомянутому в нашем рассказе. Затем усилены были рогатки и сделаны почти непроходимыми. Припасли также множество камней помельче, таких, что их могли бы швырять и меньшие дети, но, пущенные с большой высоты, эти камни должны были оказаться крайне опас¬ ными. На самом верхнем уступе сложили кучу сухих листьев и щепок для сигнального костра, и теперь даже на придирчивый взгляд скваттера крепость могла бы выдержать серьезную осаду. Как только было сочтено, что цитадель достаточно укреплена, отряд, составленный, так сказать, для вылазки, двинулся в путь. Впереди шла Эстер. В полу мужской одежде, с оружием в руках, она казалась вполне подхо¬ дящим предводителем шедшей за нею толпы мужчин — жителей границы в их диком наряде. — Ну, Эбирам,— крикнула воительница голосом хрип¬ лым п надтреснутым, потому что она слишком часто его напрягала,— пу, Эбирам, уткни нос в землю и беги! По¬ кажи, что ты легавая доброй породы и что тебя неплохо натаскали. Ты же видел отпечатки индейского мокасина, так дай и другим увидеть их. Ступай! Ступай вперед, ты нас поведешь! Брат всегда, казалось, склонялся перед властным нра¬ вом сестры; подчинился он и сейчас, но с такою явной неохотой, что вызвал усмешку даже у ненаблюдательных и беспечных сыновей скваттера. Сам Ишмаэл шагал среди юных своих великанов с видом человека, который ничего не ждет от поисков п с равным безразличием примет успех и неудачу. Таким порядком они продвигались, пока их крепость не стала вдали совсем маленькой и едва разли¬ чимой — туманное пятнышко на горизонте. До сих пор они шли довольно быстро и в полном молчании, потому что, по мере того как они оставляли позади бугор за буг¬ ром, а степь была все та же и не встретилось на ней ни одного существа, которое бы оживило однообразие ланд¬ шафта, Эстер все сильней овладевало беспокойство, ско¬ вавшее ей язык. Но теперь Ишмаэл решил сделать оста- 140

новку, спустил ружье с плеча и, уткнув его прикладом в землю, сказал: — Довольно. Следов, и буйволовых и оленьих, сколько хочешь, но где, наконец, следы индейцев, Эбирам? — Дальше! Еще дальше на запад,— возразил его шу¬ рин, указав рукою направление.— Здесь я как раз напал на олений след, а на отпечатки тетонского мокасина я натолкнулся позже, когда уже подстрелил оленя. — Да! А уж какую оп доставил тебе кровавую работу, приятель! — усмехнулся скваттер, кивнув на измазанную одежду шурина, а потом с торжеством указав на свою собственную, сохранившую вполне опрятный вид: — Я нот перерезал горло двум быстрым ланям да резвому моло¬ дому оленю, и на мне ни пятнышка крови; а ты, бестол¬ ковый пентюх, столько доставляешь работы Истер с ее девчонками, как если бы нанялся в мясники. Пошли, ре¬ бята, хватит с нас. Я уже не молод и всяких навидался следов в пограничных краях: с последнего дождя тут не проходил ни один индеец. Ступайте за мною; я поверну туда, где мы хоть добудем доброго буйвола за свои труды. — Ступайте за мной! — крикнула Эстер и неустра¬ шимо двинулась дальше.— Сегодня я вас веду, и вы пой¬ дете за 1^ной. Скажите, кому, как не матери, идти вожа¬ ком, когда ищут ее пропавшего сына? Ишмаэл с улыбкой жалостливого снисхождения по¬ смотрел на свою несговорчивую подругу. Он увидел, что она уже выбрала путь — не туда, куда вел Эбирам, и не туда, куда наметил повернуть он сам; и, не пожелав как раз теперь слишком туго натягивать вожжи, оп подчи¬ нился воле жены. Но доктор Батциус, всю дорогу молча¬ ливо и задумчиво следовавший за женщиной, тут почел уместным поднять свой слабый голос. — Я согласен с вашим спутником жизни, достойная и добрая миссис Буш,— сказал он,— и полагаю, что ignis fatuus1 воображения обманул Эбирама и ему привиде¬ лись те признаки и симптомы, о которых оп нам говорил. — Сам ты симптом! — оборвала Эстер.— Сейчас не время для книжных слов, и здесь не место делать привал и глотать лекарства. Если ослабли колени, так и скажи просто и по-людски, садись среди степи и отдыхай на здоровье, как охромевшая собака. 1 Блуждающий (или обманчивый) огонь (лат.). 141

— Разделяю ваше мнение,— невозмутимо ответил на¬ туралист; и, приняв насмешливое предложение Эстер в его буквальном смысле, он преспокойно уселся подле куста какой-то местной разновидности и тут же занялся его обследованием, дабы наука получила должный вклад.— Я, как вы видите, принимаю ваш превосходный совет, миссис Эстер. Иди, женщина, на розыски своего чада, а я останусь на месте, преследуя более высокую цель: раскрыть перед людьми неизвестную им страницу в книге природы. Эстер ответила презрительным смехом, глухим и неестественным; н каждый из ее сыновей, медленной по¬ ступью проходя мпмо сидевшего подле куста и уже погру¬ зившегося в свои мысли натуралиста, не преминул награ¬ дить его надменной улыбкой. Через несколько минут все поднялись на округлую вершину очередного бугра, и, когда они скрылись за ней, доктор получил возможность продолжать плодотворное исследование в полном одиноче¬ стве. Минуло еще полчаса. Эстер шла вперед и вперед, про¬ должая свои, ио-видимому безуспешные, поиски. Но те¬ перь она все чаще останавливалась и взгляд ее делался все неуверенней, когда вдруг послышался в ложбине лег¬ кий топот, а мгновением позже все увидели, как вверх по склону взметнулся олень и пронесся перед их глазами туда, где сидел натуралист. Животное появилось слишком внезапно и непредвиденно, а неровность почвы была для него так благоприятна, что не успел ни один из лесовиков вскинуть свое ружье, как уже оно было недостижимо для пули. — Теперь жди волка! — закричал Эбнер и покачал головой в досаде, что опоздал на миг.— Что ж, и волчья шкура сгодится в зимнюю ночь. А! Вот и он, голодный черт! — Стой! — гаркнул Ишмаэл и ударил снизу по наве¬ денному ружью своего сына, некстати вдруг разгорячив¬ шегося.— Это не волк, а собака, и неплохой породы. Эге! Поблизости бродят охотники: тут две собаки! Он еще говорил, когда пара гончих большими прыж¬ ками промчалась по следу оленя, норовя в благородном рвении обогнать друг дружку. Одна была совсем старая; казалось, силы се иссякли и только пыл состязания еще поддерживал их. Вторая была еще щенком, склонным 142

проявить игривость даже в горячей погоне. Обе, однако, бежали ровными и сильными прыжками и нос поднимали высоко — повадка жиротного с острым п тонким чутьем. Они пронеслись мимо, а минутой позже они увидели бы оленя и устремились бы за ним с раскрытой пастью, когда бы молодая собака вдруг не отскочила в сторону и не затявкала, точпо в удивлении. Старая по ее примеру тоже остановилась и, запыхавшись, обессиленная, затрусила назад, туда, где молодая носилась по кругу быстро и как будто бессмысленно все на одном и том же месте, продол¬ жая отрывисто тявкать. Но, как только подбежала старая гончая, молодая села на задние лапы и, высоко задрав нос, испустила протяжный, громкий п жалобный вой. — Запах, наверное, очень крепкий,— заметил Эбнер, вместе с остальными членами семьи недоуменно наблю¬ давший за поведением гончих,— если сманил с верного следа двух таких собак! — Пристрелить их! — крикнул Эбирам.— Старую, кля¬ нусь, я знаю: это собака траппера, а он ведь наш закля¬ тый враг! Однако, дав этот совет, брат Эстер отнюдь не изъявил готовности сам привести в исполпепие свой злобный за¬ мысел. Изумление, овладевшее другими, отразилось и в его собственном пустом, блуждающем взгляде гак же отчетливо, как и на каждом неподвижпом лице вокруг него. Никто не обратил внимания на его жестокий при¬ зыв. Собакам без поощрения, по и без помехи предоста¬ вили следовать их таинственному инстинкту. Долго ни один из наблюдателей не прерывал молча¬ ния; наконец скваттер, вспомнив о своем отцовском авто¬ ритете, решил снова взять власть в своп руки. — Идемте, мальчики! Идемте, и пускай собаки поют в свое удовольствие! — сказал оп с самым равнодушным видом.— Не в моих это правилах убивать животное только за то, что его хозяин вздумал поселиться слишком близко от моей заимки. Идемте, идемте, мальчики, у нас и своих хлопот не оберешься, нечего шнырять по сторонам и де¬ лать дело за каждого соседа. — Никуда вы не пойдете! — закричала Эстер, и слова ее прозвучали, как прорицание Сивиллы.— Говорю вам: вы никуда не пойдете, дети! Здесь что-то кроется, нас пре¬ достерегают, и я, как женщина, как мать, хочу узнать всю правду. 143