Сказав это, непокорная жена подняла свое ружье и, потрясая им с диким и властным видом, воодушевившим и других, пошла вперед — к тому месту, где собаки все еще кружили, наполняя воздух своим протяжным, за¬ унывным воем. Весь отряд последовал за ней: одни — не противясь по своей беспечной лености, другие — подчинившись ее воле, и все в большей или меньшей мере возбужденные необы¬ чайностью происходящего. — Скажите вы мне, Эбнер, Эбирам, Ишмаэл,— закри¬ чала мать, склонившись над местом, где земля была при¬ бита и утоптана и явно окроплена кровью,— скажите вы мне, ведь вы же охотники: какое животное встретило здесь свою смерть?.. Говорите! Вы мужчины, вы привычны к знакам, какие показывает степь! Скажите, волчья это кровь? Или кровь кугуара? — Кровь буйвола — и был он благородным и могучим зверем,— ответил скваттер, спокойно глядя под ноги, на роковые знаки, так страппо взволновавшие его жену.— Здесь вот видно, где он, борясь со смертью, бил копытами в землю; а вон там он вскопал рогами глубокую борозду. Да, это был буйвол-самец необыкновенной силы и муже¬ ства! — А кем он был убит? — пе отступала Эстер.— Муж, где туша?.. Волки?.. Но волки не сожрали бы и шкуры! Скажите вы мне, мужчины и охотники, впрямь ли это кровь животного? — Тварь укрылась за тем бугром,— сказал Эбнер, про¬ шедший немного дальше, когда все другие остановились.— Эге! Вы его найдете вон у того болотца, в ольшанике. Гляньте! Тысяча птиц слетелась на падаль! — Животное еще не сдохло,—возразил скваттер,—а не то сарычи уже рвали бы свою добычу! Судя по пове¬ дению собак, это хищник. Не забрел ли сюда серый мед¬ ведь с верхних порогов? Серые медведи, я слышал, жи¬ вучие. — Повернем назад,— сказал Эбирам.— Небезопасно и уж вовсе бесполезно нападать на хищного зверя. Взвесь, Ишмаэл: дело рискованное, а барыш не велик! Юноши с улыбкой переглянулись при этом новом до¬ казательстве всем давно известного малодушия их дяди. А старший из них не постеснялся даже открыто выразить свое презрение и сказал напрямик: 144 5

— А неплохо бы засадить его в клетку вместе со зве¬ рем, которого мы везем с собой; мы тогда могли бы с вы¬ годой вернуться в поселение — разъезжали бы по всему •Кентукки и показывали свой зверинец на судейских дво¬ рах да у тюрем. Отец насупил брови и грозным взглядом поставил дерзкого ira место. Юноша злобно переглянулся с братьями, однако же предпочел смолчать. Пренебрегая осторожным советом Эбирама, все двинулись вперед, но, пе дойдя несколько ядров до густой заросли ольшаника, опять остановились. Дикое и впечатляющее зрелище предстало их глазам. Оно поразило бы не только таких неотесанных людей, как скваттер с его семьей, а и человека образованного, не склонного поддаваться суеверному страху. Небо, как обычно в эту пору года, покрывали темные, быстро бегу¬ щие тучи, а под ними тянулись нескончаемыми стаями водяные птицы, опять пустившиеся в свой трудный пере¬ лет к далеким рекам юга. Поднялся ветер; он то мел у самой земли такими сильными порывами, что временами трудно было устоять на ногах, то, казалось, взвивался ввысь, чтобы там гонять облака, взвихривая и громоздя друг на друга их черные, истерзанные гряды в угрюмом величественном беспорядке. А над ольховой рощицей по- прежнему кружила стая сарычей и коршунов, била тяже¬ лыми крыльями все над тем же местом; временами сильный порыв ветра отгонял их, но, нырнув, они опять упрямо • нависали над зарослью, ни разу не подавшись в сторону и крича в испуге, как будто зрение или инстинкт подсказы¬ вали им, что час их торжества, хоть и близок, но еще не настал. Ишмаэл, его жена и дети, сбившись в кучу, стояли несколько минут, охваченные удивлением с примесью тайного трепета, и глядели в мертвом молчании. Наконец голос Эстер вывел наблюдавших из оцепене¬ ния и напомнил им, что они мужчины и должны смело разрешить свои сомнения, а не стоять без дела и тупо гла¬ зеть. — Подзовите собак! — сказала она.— Подзовите этих гончих и пустите их в чащу; если вы не растеряете всю отвагу, с которой, я знаю, вы родились на свет, у вас до¬ станет духу укротить любого норовистого медведя к западу от Большой реки. Зовите же собак, говорю* 6 Фенимор Купер. Том III 145

эй вы, Энок! Эбнер! Габриэль! Или все вы оглохли от уди¬ вления? Один из юношей подчинился и, не без труда оторвав собак от места, где они все еще непрестанно кружили, подвел их к ольшанику. — Запускай их в рощу, мальчик! Запускай! — кри¬ чала мать.— А вы, Ишмаэл и Эбирам, если там обнару¬ жится что-то недоброе или опасное, покажете, что погра¬ ничный житель не зря ходит с ружьем. Если у вас не хва¬ тит храбрости, я вас пристыжу перед моими детьми! Юноши, придерживавшие собак, спустили их с сыро¬ мятных ремней, которыми заменили сворку, и стали их науськивать. Но, казалось, старшую собаку что-то удер¬ живало — то ли она учуяла нечто необыкновенное, то ли опыт предостерегал ее от авантюры. В нескольких шагах от заросли она вдруг остановилась, дрожа всем телом, и, видимо, была не в силах двинуться ни вперед, ни вспять. Она не слушала поощрительных криков молодых людей или отвечала только жалобным повизгиванием. С минуту щенок вел себя подобным же образом; но, менее опытный и более горячий, он наконец сдался, сделал два-три прыжка вперед, затем ринулся в чащу. Послышался тре¬ вожный, испуганный вой, а минутой позже кобелек вы¬ нырнул из чащи и вновь принялся кружить на месте в таком же смятении, как и прежде. — Неужели нет среди моих детей ни одного муж¬ чины? — спросила Эстер.— Дайте-ка мне ружье повернее вместо этого детского дробовика, и я вам покажу, на что способна храбрая женщина из пограничных земель! — Стой, мать! — крикнули Эбнер и Энок.— Если уж ты хочешь видеть зверя, дай нам выгнать его на тебя! Даже и в более важных случаях юношам не доводи¬ лось произнести столько слов за один раз, но, дав столь веский залог серьезности своего намерения, они уже не склонны были отступиться. Тщательно проверив ружья, они твердо направились к роще. Нервы менее испытан¬ ные, чем у жителей границы, могли бы содрогнуться пе¬ ред неведомой опасностью. Чем дальше они продвигались, тем пронзительней и жалобней делался вой собак. Кор¬ шуны и сарычи спустились совсем низко, чуть не задевая за кусты своими тяжелыми крыльями, а ветер с хрипом мел по голой степи, как будто духи воздуха тоже захотели стать свидетелями надвинувшейся развязки. 140

Оба смельчака вышли бледные и сами почти бесчувственные и вынесли из кустов недвижное тело Эйзы.

На одно мгновение у бесстрашной Эстер прервалось дыхание и вся кровь отлила от лица, кбгда она увидела, что ее сыновья раздвинули изломанные ветви кустов и скрылись в их гуще. Настала торжественная тишина. По¬ том быстро один за другим взвились два громких, пронзи¬ тельных крика, а затем опять безмолвие, еще более гроз¬ ное и жуткое. — Назад, дети, назад! — закричала Эстер. Материн¬ ская тревога пересилила все другое. Но голос ее оборвался и кровь застыла от ужаса, когда в тот же миг кусты опять раздвинулись и оба смельчака вышли бледные и сами почти бесчувственные и положили у ее ног закостенелое и недвижное тело Эйзы. Отпечаток насильственной смерти явственно обозначился в каждой черте его посинелого лица. Собаки протяжно завыли — в последний раз; потом дружно сорвались с места и скрылись, пустившись опять по оставленному оленьему следу. Птицы, кружа, подня¬ лись ввысь, наполняя небо жалобами, что отняли у них облюбованную жертву: страшная, омерзительная, она еще сохраняла в себе слишком много от человеческого облика, чтобы стать добычей их мерзкой прожорливости. Глава XIII Лопата и кирка, кирка, И саван бел как снег; Ах, довольно яма глубока, Чтоб гостю был ночлег. Шекспир, «Гамлет» — Отодвиньтесь! Отойдите все! — хрипло сказала Эстер в толпу, слишком тесно обступившую мертвеца.— Я его мать, у меня больше прав, чем у вас у всех! Кто это сделал? Скажите мне, Ишмаэл, Эбирам, Эбнер! Рас¬ кройте ваши рты и ваши сердца, и пусть только божья правда изойдет из них и ничто другое. Кто совершил это кровавое дело? Муж не ответил. Он стоял, опершись на ружье, и пе¬ чальными, но не изменившимися глазами глядел на тело убитого сына. Иначе повела себя мать. Она кинулась на 148