землю, он опять с невозмутимо спокойным видом повер¬ нулся. к индейцу и спросил: — Мой брат доволен? — Матори — вождь дакотов,— ответил хитрый тетоЕг, положив руку на грудь в знак того, что поверил искрен¬ ности собеседника.— Он знает, что воин, куривший трубку у многих костров совета, покуда волосы его не побелели, не стал бы води1ь дружбу с дурными людьми. Но мой отец, наверное, ездил прежде верхом на копе как богатый вождь бледнолицых, а не странствовал пешком подобно голодному конзе? — Никогда! Ваконда дал мне ноги и дал желание пользоваться ими. Шестьдесят весен и зим я скитался по лесам Америки, десять долгих годов прожил в этих откры¬ тых степях — и не видел нужды обращаться к силе дру¬ гих господних созданий, чтобы они меня переносили с мо¬ ста на место. — Если мой отец так долго жил в сени лесов, зачем он вышел в прерию? Солнце его опалит. Старик печально поглядел вокруг и, вновь повернув¬ шись к тетону, заговорил доверительно: — Весну, и лето, и осень моей жизни я провел среди деревьев. Пришла зима моих дней и застала меня там, где мне было любо жить в тиши и одиночестве — да, в моих честных лесах! Тетон, тогда я спал счастливый: там мой взор проникал сквозь ветви сосен и буков далеко в вы¬ соту, до жилища Великого духа бледнолицых. Если я же¬ лал открыть перед ним свое сердце, когда его огни горели над моей головой, у меня была перед глазами незакрытая дверь. Но меня разбудили топоры лесорубов. Долгое время уши мои ничего не слышали, кроме треска падающих де¬ ревьев. Я сносил это как воин и мужчина; была причина, почему я должен был это сносить; но, когда причины не стало, я надумал идти туда, куда не доносится стук то¬ поров. Большое нужно было мужество, чтобы переломить свои привычки; но я услышал про эти широкие и голые поля и вот пришел сюда, чтоб уйти от любви моего народа к разрушению. Скажи мне, дакота, разве не правильно я поступил? Траппер, умолкнув, положил свои длинные, сухие пальцы на обнаженное плечо вождя и с жалкой улыбкой, в которой торжество странно сочеталось с грустью об утраченном, казалось, ждал похвалы за свою решимость 229

и мужество. Матори, внимательно выслушав, ответил в характерной индейской манере: — Голова моего отца совсем седая; он жил всегда среди мужчин и видел многое. Что он делает — хорошо; что говорит он — мудро. Пусть он скажет теперь: вполне ли он уверен, что он чужой для Больших Ножей, которые ищут по всей прерии своих коней и не могут найти? — Дакота, я сказал правду: я живу один и сторонюсь людей белой кожи, если только... Он вдруг закрыл рот, принужденный к тому самой обидной неожиданностью. Едва эти слова слетели с его языка, кусты у ближнего края зарослей раздвинулись, и те, кого он там укрыл, ради кого наперекор своему прав¬ долюбию кривил душой, вышли на открытую равнину! Все онемели, пораженные этим зрелищем. Но, если Матори и удивился, он не иозволил своему лицу отразить удивление и пригласительно махнул рукой приближавшимся друзьям траппера с напускной любезностью и с улыбкой, которая осветила его темное злое лицо, как луч заходящего солнца пробивает свинцовую тучу, насыщенную электричеством. Он счел, однако, ниже своего достоинства словами или как-нибудь иначе выразить свои намерения — только по¬ дозвал к себе стоявший в отдалении отряд. Индейцы тот¬ час кинулись на зов, готовые повиноваться. Друзья старика между тем приближались. Впереди шел Мидлтон, поддерживая Инес. Она казалась совсем прозрачной, а он нежно поглядывал на ее испуганное лицо, как мог бы при таких обстоятельствах глядеть отец на дочь. Следом за ними Поль вел Эллен. Бортник не сво¬ дил глаз со своей красавицы невесты, однако глядел он исподлобья и так сердито, что был похож не на счастли¬ вого жениха, а скорей на медведя, когда он угрюмо пя¬ тится от охотника. Шествие замыкали Овид и Азинус, причем доктор вел своего друга не менее любовно, чем молодые люди — своих юных спутниц. Натуралист приближался, сильно отстав от двух пер¬ вых пар. Казалось, ноги его не желают ни шагать вперед, ни стоять на месте; таким образом, положение его< было весьма похоже на положение гроба Магомета *, с той лишь разницей, что тот в состоянии покоя удерживало притя- 1 По преданию, гроб Магомета висел в воздухе между двумя огромными магнитами. 230

жение, тогда как здесь действовало скорее отталкивание. Впрочем, сила, действующая сзади, казалось, получила некоторый перевес, и, являя, как мог бы отметить он сам, странное исключение изо всех естественных законов, она с расстоянием не слабела, а, напротив того, возрастала. Так как глаза натуралиста все время смотрели в сторону, про¬ тивоположную той, куда несли его ноги, то те, кто наблю¬ дал за процессией, получили ключ к загадке и поняли, почему друзья траппера вдруг решились оставить своп тайник. В некотором отдалении показалась еще одна группа крепких, хорошо вооруженных людей, которая сейчас оги¬ бала дальний край рощи и осторожно двигалась прямо к месту, где стояли сиу. Так иногда флотилия каперов подбирается через пустыню вод к богатому, но надежно охраняемому каравану торговых судов. Это семья скват¬ тера, или, вернее, те из его семьи, кто был способен носить оружие, вышли в степь с намерением отомстить за свои обиды. Едва завидев пришельцев, Матори со своим отрядом стал медленно отступать от рощи, пока не достиг гребня холма, откуда открывался широкий, ничем не заслоняе¬ мый вид на голую равнину, где появился неприятель. Здесь дакота, видимо, решил остановиться и выждать, ка¬ кой оборот примут события. Несмотря на отступление ин¬ дейцев, увлекших за собой и траппера, Мидлтон продол¬ жал подвигаться вперед и остановился лишь тогда, когда поднялся на тот же гребень и приблизился настолько, что можно было начать переговоры с воинственными сиу. Буш и его семья тоже заняли выгодную позицию, но на изряд¬ ном расстоянии. Три отряда напоминали теперь три эскадры в море, которые осмотрительно легли в дрейф, стараясь, чтобы их не опознали прежде, чем сами они не убедятся, кого из незнакомцев должны считать друзьями, кого врагами. В эту минуту напряженного выжидания Ма¬ тори переводил угрюмый взгляд с одного чужого отряда на другой, быстро и торопливо изучая их. Потом, уничто¬ жающе посмотрев на траппера, вождь сказал со злой из¬ девкой: — Большие Ножи глупцы! Легче захватить кугуара спящим, чем найти слепого дакоту. Или белоголовый ду¬ мал ускакать на коне тетона? Траппер, успевший собраться с мыслями, уже сообра¬ 231

зил, что произошло: очевидно, Мидлтон, увидев, что Иш- маэл их выследил, предпочел довериться гостеприимству дикарей, нежели попасть в руки скваттера. Поэтому ста¬ рик решил подготовить для своих друзей благосклонный прием. Он был убежден, что только этот противоестест¬ венный союз может спасти их жизнь или по меньшей мере сохранить им свободу. — Мой брат выходил когда-нибудь на тропу войны, чтобы сразиться с моим народом? — спокойно снросил он возмущенного вождя, который все еще ждал его ответа. Воин-тетон, как будто несколько остыл, и свирепость па его лице уступила место торжествующей усмешке, когда он широко взмахнул рукой и ответил: — Какое племя, какой народ не чувствовал на себе удара дакотов? Матори — их вождь! — И он считает Больших Ножей женщинами? Или он нашел их мужчинами? Сумрачное лицо индейца отразило борьбу различных чувств, жестоких и бурных. Одну секунду казалось, что одержала верх неугасимая ненависть; но затем в его чер¬ тах проступило выражение более благородное и более по¬ добавшее прославленному воину. Вождь распахнул легкий, покрытый рисунками плащ из оленьей шкуры, и, показав па груди шрам от штыка, он ответил: — Удар был честный: мы сошлись лицом к лицу. — Этого довольно. Брат мой храбрый вождь, и он, ко¬ нечно, мудр. Пусть он посмотрит: разве это воин бледно¬ лицых? Таков был тот, кто нанес рану великому дакоте? Матори посмотрел туда, куда указывала протянутая рука старика, и остановил свой взгляд на поникшей фи¬ гурке Инес. Долго тетон не мог отвести от нее восторжен¬ ный взгляд. Как недавно юный пауни, он, казалось, узрел небесное видение. Но затем, точно укорив себя в забыв¬ чивости, индеец перевел глаза на Эллен, задержал их на ней с более земным восхищением, потом поочередно огля¬ дел их спутников. — Брат мой видит, что мой язык не раздвоен,—про¬ должал траппер, наблюдая за отражавшимся на лице те- тона движением чувств с проницательностью, в которой почти не уступал самому индейцу.— Большие Ножи не посылают на войну своих женщин. Я знаю, дакоты будут курить трубк> с чужеземцами. — Матори — великий вождь, Большие Ножи — его