казалось, колебался. Затем ответил, как бы придя к твер¬ дому решению. — Дакоты не спят,— сказал он.— Мы должны лежать в траве. — Вот видите, он того же мнения, что и я,— сказал старик, разъяснив своим белым друзьям ответ индейца. Мидлтон был принужден смириться, а так как оста¬ ваться на ногах было бы просто гибельно, все дружно принялись сооружать безопасное убежище. Инес и Эллен быстро устроились под бизоньей шкурой, где им было и тепло и довольно удобно; над нею наклонили высокие стебли таким образом, чтобы беглый взгляд не мог ничего приметить. Поль и пауни связали лошадей и, повалив их на землю, в густую траву, снабдили их кормом. Покончив с этими делами, мужчины, не теряя ни минуты, подыскали и для себя местечко, где можно было спрятаться и отдох¬ нуть. И снова равнина казалась пустынной и безлюдной. Старику удалось убедить своих товарищей в необхо¬ димости пробыть в укрытии несколько часов. Их спасе- пие зависело от того, останутся ли они незамеченными. Если бы такая простая хитрость, которую трудно было разгадать именно в силу ее простоты, помогла бы им обмануть своих проницательных преследователей, то с наступлением вечера они могли бы снова тронуться в путь, изменив направление, чтобы тем вернее достичь в своем намерении успеха. Успокоенные этими соображе¬ ниями, беглецы лежали, раздумывая каждый о своем, пока мысли не стали путаться и сон не одолел их всех. Несколько часов царила тишина, когда вдруг острый слух траппера и пауни уловил легкий возглас удивления, вырвавшийся у Инес. Они быстро вскочили, как будто приготовившись бороться не на жизнь, а на смерть, и увидели, что вся волнистая равнина с ее холмами и лож¬ бинами, и их пригорок, и разбросанные здесь и там за¬ росли кустарника — все покрыто белой сверкающей пеле¬ ною снега. — Эх, только снега нам не хватало! — сказал старик, горестно глядя на эту картину.— Теперь, пауни, я знаю, почему ты так упорно вглядывался в облака; но поздно, слишком поздно! Белка и та оставит след на этом светлом покрове... Ага, принесло и этих чертей, ну конечно! Ло¬ житесь, все ложитесь! Зачем же добровольно отбрасывать единственную возможность спасения, как она ни слаба! 288

Все немедленно снова спрятались, хотя каждый то п дело украдкой бросал тревожный взгляд сквозь высокую траву, следя за действиями неприятеля. В полумиле от них отряд тетонов кружил на конях, постепенно сужая круги и, видимо, стягиваясь к тому самому месту, где за¬ легли беглецы. Нетрудно было разгадать загадку этого маневра. Снег выпал как раз вовремя, чтобы убедить те¬ тонов, что те, кого они ищут, паходятся не впереди, а в тылу у них: и теперь они с чисто индейским неутоми¬ мым упорством и терпением разъезжали по равнине, чтобы обнаружить убежище беглецов. С каждой минутой опасность возрастала. Поль и Мидлтон схватились за ружья, и, когда Матори, неотрывно вглядываясь в траву, наконец приблизился к ним на рас¬ стояние пятидесяти футов, они нацелились и оба одновре¬ менно спустили курки. Но последовал только щелчок кре¬ мня по стали. — Довольно,—сказал старик и с достоинством встал во весь рост.— Я выбросил затравку! Ваша опрометчи¬ вость привела бы нас к неминуемой гибели. Встретим же нашу судьбу, как мужчины. Стоны и жалобы вызовут у индейцев одно презрение. Когда его заметили, вопль ликования разнесся по рав¬ нине, и секундой позже сотня дикарей бешено устреми¬ лась к убежищу беглецов. Матори принял своих пленни ков с обычной сдержанностью индейца. Лишь на одно мгновение его сумрачное лицо зажглось злобной радостью, и у Мидлтона похолодела кровь, когда он уловил, с каким выражением вождь посмотрел на почти бесчувственную, но все еще прелестную Инес. Тетоны так возликовали, захватив в плен белых, что некоторое время никто не замечал темную, недвижную фигуру их краснокожего товарища. Он стоял в стороне, не удостоив врагов ни единым взглядом, и точно застыл в этой позе величавого спокойствия. Но спустя короткое время тетоны обратили свое внимание и на него. Только теперь траппер впервые узнал — по крикам торжества, по радостному протяжному вою, вырвавшемуся из сотни глоток, и по многократно повторенному грозному имени, звеневшему в воздухе,— что его юный друг не кто иной, как славный и до той поры непобедимый воин — Твердое Сердце.

Глава XX V Что, помирился ты с прапорщиком Пистолем? Шекспир, «Генрих V» Занавес нашей несовершенной драмы должен теперь упасть и вновь подняться уже над другою сценой. Между нею и предыдущей прошло несколько дней, внесших су¬ щественную перемену в положение ее участников. Время действия — полдень, место действия — возвышенная рав- иина, оканчивающаяся крутым спуском в плодородную долину одной из бесчисленных рек этого края. Река берет начало невдалеке от подошвы Скалистых гор и, оросив на большом протяжении равнину, вливает свои воды в еще большую реку, чтоб они наконец затерялись в мутном по¬ токе Миссури. Местность значительно оживилась, хотя рука, придав¬ шая такой пустынный вид окружающим землям, нало¬ жила и на нее свою печать. Все же растительность произ¬ водила здесь не столь удручающее впечатление, как по всему бескрайнему простору «волнистой прерии». Чаще вставали здесь и там купы деревьев, а с севера по го¬ ризонту длинной зубчатой линией вырисовывался лес. В низине тут и там можно было видеть кое-как посажен¬ ные овощи и злаки — из тех, что быстро созревают и мо¬ гут произрастать на наносной почве без особой ее обра¬ ботки. По краю плоскогорья (как мы по праву назовем эту возвышенность) лепились сотни жилищ одной из орд ко¬ чевников сиу. Эти легкие хижины ставились без малейшей заботы о порядке. Единственно, что принималось в расчет при выборе места, была близость воды, но, впрочем, и этим важнейшим условием нередко пренебрегали. В то время как большая часть хижин тянулась по краю равнины, над самым обрывом, другие были поставлены подальше, на первом же месте, приглянувшемся их своенравным вла¬ дельцам. Стойбище не представляло собою военного лагеря и не было защищено от неожиданного нападения ни рас¬ положением своим, ни какой-либо оградой. Оно было со всех сторон открыто, со всех сторон доступно, если не счи¬ тать некоторого естественного препятствия, каким слу¬ жила река. Словом, вид был такой, как будто, разбив свой 290

бивак, его обитатели прожили в нем дольше, чем предпо¬ лагали поначалу, и теперь готовились, как видно, к спеш¬ ному и даже вынужденному отходу. Это была временная стоянка некоторой части племени, которое под водительством Матори давно вело охоту на землях, отделявших владения его народа от охотничьих угодий воинственных пауни. Жилищем служили им высо¬ кие, конусовидные сооружения из шкур самой простой и незатейливой постройки. У входа в каждое жилище вбит был в землю шест, и на нем висели щит и копье владельца, его лук и колчан со стрелами. Сваленная в беспорядке, тут же, у шеста, лежала разная утварь его жены — или двух и трех его жен, смотря по знаменитости воина,— да здесь и там выглядывал из жестких своих пеленок (сказать точ¬ ней — из древесной коры) круглолицый, спокойный мла¬ денец, подвешенный все к тому же шесту на лямках из оленьей кожи и баюкаемый ветром. Дети побольше весело барахтались и кувыркались, причем даже в этом раннем возрасте сказывалось то верховенство мальчиков над де¬ вочками, которое с годами определится во всей своей рез¬ кости. Мальчики-подростки держались в низине, где испы¬ тывали свою молодую силу, укрощая диких коней своих отцов, между тем как та или другая нерадивая девчонка нет-нет, да бросала свою работу, чтобы исподтишка полю¬ боваться их яростной, нетерпеливой отвагой. Итак, перед нами как будто была обычная картина спокойного за свою безопасность становища. Но перед шат¬ рами, над самым обрывом, собралась толпа, казалось взволнованная чем-то необычным. Несколько иссохших и злобных старух, сбившись в кучу, готовились, если будет в том нужда, подать свой голос, чтобы распалить внуков и правнуков на свершение жестоких дел, не менее для них приятных, чем для какой-нибудь римской матроны борьба и смерть гладиаторов. Мужчины разбились на группы, из которых каждая была тем крупней и влиятельней, чем больше славился своими подвигами возглавлявший ев вождь. Подростки, достигшие возраста, когда их уже можно было допускать к охоте, но еще не настолько окрепшие разумом, чтобы брать их на тропу войны, держались с краю толпы, переняв у тех, кто был для них образцом, важность осанки и сдержанность движений, которые со временем должны были стать отличительной чертой их 291