— Рука как стальной капкан, а глаз быстрее дроби. Хотел бы я, чтобы сейчас был жаркий день, дедушка, и над нашими головами тянулся к югу косяк-другой черноперых уток или здешних белых лебедей, а ты или Эллен облюбовали бы самого красивого в стае — и ставлю свою добрую славу против рога с порохом, что через пять минут птица повисла бы вниз головой, да не иначе как с первой же пули. Дробовик я не признаю! Никто не ска¬ жет, что видел меня с дробовиком в руках! — Парень хороший! Сразу видно по повадке,— одоб¬ рительно молвил траппер, обратившись к Эллен и как бы желая ее подбодрить.— Не побоюсь сказать: можешь и дальше встречаться с ним — худа не будет. Скажи-ка мне, малый: а случалось тебе всадить пулю между рогов ска¬ чущему оленю?.. Гектор! Тихо, песик, тихо! У собаки при одном упоминании дичины разгорается кровь. Случалось тебе уложить таким манером оленя на полном скаку? — Ты еще спросил бы: «Едал.ли ты в жизни мясо?» Я иначе и не бью оленя, старик, разве что подберусь к нему спящему. — Да, да, у тебя впереди долгая и счастливая жизнь — и честная! Я стар и, кажется, могу добавить — одряхлел и проку от меня никакого, но, если бы дано мне было на¬ ново избрать для себя возраст и место — как то никогда не бывало во власти человека и быть не должно, но все же, когда бы дали мне такое в дар,—я назвал бы: два¬ дцать лет и лесные дебри. Но скажи мне: куда ты сбы¬ ваешь меха? — Меха? Да я в жизни своей не убил оленя ради шкуры, ни гуся ради пера! Я их при случае стреляю на оду или чтоб рука не потеряла сноровку; но, когда голод утолен, остальное получают волки прерии. Нет, нет, я дер¬ жусь своего промысла: им я зарабатываю больше, чем дали бы мне все меха, сколько бы я их ни сбыл по ту сто¬ рону Большой реки. Старик призадумался и, покачав головой, продолжал: — По здешним местам я знаю только одно прибыльное занятие... Не дав ему договорить, юноша поднес к глазам собесед¬ ника висевшую у него на шее жестяную фляжку. Затем отвинтил крышку, и нежный запах чудеснейшего цветоч¬ ного меда защекотал ноздри траппера. — Значит, бортник! — заметил тот с живостью, нока- 34

завшей, что этот промысел ему знаком.— Поглядеть — го¬ рячий человек, а вот же избрал для себя такое мирное занятие!.. Да,—продолжал он,— за мед в пограничных поселениях платят хорошо, но здесь, в степных краях,— это, сказал бы я, сомнительное дело. — Скажешь, пет деревьев, негде пчелам роиться? Но я что знаю, то знаю; вот и подался миль на полтысячи по¬ дальше на запад, чем другие,— за добрым медом! Л теперь, когда я удовлетворил твое любопытство, старик, отойди-ка ты в сторону, покуда я скажу, что хотел, этой девице. — Нет нужды, право же, нет ему нужды оставлять нас,— поспешила вмешаться Эллеп, как будто требование юноши показалось ей несколько странным и даже не сов¬ сем приличным.— Вы не можете сказать мне ничего та¬ кого, чего нельзя говорить громко, на весь свет. — Нет, пусть меня до смерти изжалят трутни, если я понимаю женский ум! Что до меня, Эллен, я не посмотрел бы ни на кого и ни на что: я хоть сейчас сошел бы в лож¬ бину, где стреножил своих коней твой дядя — если уж ты зовешь дядей человека, который, поклянусь, никакой тебе не родственник! Да, сошел бы и открыл старику, что у меня на уме, и не стал бы откладывать на год! Скажи только слово — и дело сделано, хочет ли он или не хочет! — Вы вечно так рветесь вперед, Поль Ховер, что я с вами никогда не чувствую себя спокойной. Вы же знаете, как это опасно, чтобы нас увидели вдвоем, а хотите пока¬ заться на глаза старику и его сыновьям. — Он совершил что-то такое, чего должно сты¬ диться? — спросил траппер, так и не двинувшись с места. — Боже упаси! Но есть причины, почему сейчас его не должны здесь увидеть. Когда бы все стало известно, его никто не тронул бы, но сейчас рано открывать... Так что, отец, если вы подождете там, у ракитового куста, пока я выслушаю, что мне скажет Поль, то после, перед тем как вернуться на стоянку, я непременно подойду к вам и по¬ желаю вам спокойной ночи. Траппер медленно отошел, как будто удовлетворив¬ шись не совсем вразумительными доводами Эллен. На рас¬ стоянии, откуда уже никак нельзя было услышать быст¬ рый и взволнованный диалог, тут же завязавшийся между молодыми людьми, старик опять остановился, терпеливо ожидая минуты, когда можно будет возобновить разговор 35

с теми, кто возбудил в нем такой горячий интерес, и не столько из-за таинственности, с какой они вели свою бе¬ седу, сколько в силу естественного сочувствия к юной чете, вполне заслуженного, как верил он в сердечной своей простоте. Собака, его ленивая, но преданная спутница, опять легла у его ног и вскоре задремала, как обычно, почти совсем спрятав голову в густой осенней траве. Видеть людей среди пустыни, где он жил, было так не¬ привычно, что траппер в волнении не мог отвести глаза от туманных фигур своих новых знакомцев. Их присут¬ ствие всколыхнуло воспоминания и чувства, какие в по¬ следние годы лишь редко волновали его душу, стойкую и честную, и в мыслях его проносились разнообразные кар¬ тины из его многотрудной жизни, странно перемежаясь с другими, дикими, но по-своему сладостными. Воображе¬ ние уже далеко увело его в некий идеальный мир, когда верный пес, внезапно встрепенувшись, заставил его вер¬ нуться к действительности. Собака, которая до сих пор в покорности годам и немо¬ чи выказывала решительную склонность ко сну, вдруг вскочила и, выступив из тени, отбрасываемой высокой фигурой своего хозяина, уже несколько секунд вглядыва¬ лась в даль, как будто чутье сообщило ей о появлении но¬ вого гостя. Потом, видно успокоенная проверкой, она вер¬ нулась на теплое место и опять улеглась, так удобно рас¬ положив свои усталые члены, что было ясно: забота о своем покое ей не внове. — Что, Гектор, опять? — ласково сказал траппер, но из осторожности вполголоса.— В чем дело, песик? Рас¬ скажи своему хозяину, дружок. В чем дело? Гектор еще раз тявкнул в ответ, но встать не счел нужным. Это означало: «Ты оповещен, будь начеку». Трап¬ пер знал по опыту, что таким предупреждением нельзя пренебрегать. Он опять заговорил с собакой, тихим, осто¬ рожным свистом поощряя ее к бдительности. Но собака, как бы сознавая, что уже исполнила свой долг, упрямо отказывалась поднять голову. «Указание такого друга стоит больше, чем совет иного человека! — говорил про себя траппер, медленно двинув¬ шись к юной чете, слишком увлеченной горячим своим разговором, чтобы заметить его приближение.— Только какой-нибудь самонадеянный поселенец, услышав, не по¬ считался бы с ним, как должно...» 36

— Дети,— добавил он, когда подошел достаточно близко,— мы не одни в этом сумрачном поле; тут бродит кто-то еще, а значит, скажу я к стыду для рода человече¬ ского, опасность близка. — Если кто из ленивцев, сыновей бродяги Ишмаэла, вздумал рыскать ночью вдали от лагеря,— горячо, с пря¬ мой угрозой в голосе вскричал молодой пчеловод,— его пу¬ тешествие, чего доброго, закончится быстрей, чем рассчи¬ тывает он или его отец! — Голову отдам на отсечение,— поспешила вставить девушка,— они все у повозок. Я сама видела, что они все заснули, кроме двух, которых поставили сторожить. Да и те, если верны своей натуре, тоже, наверное, задремали и сейчас охотятся во сне на индюков или ввязались в улич¬ ную драку. — С наветренной стороны прошел какой-то зверь с сильным запахом, и собака забеспокоилась; или, может быть, ей тоже что-то снится. У меня у самого был в Кен¬ тукки пес, который, бывало, заспится и вдруг как вскочит и кинется в погоню, потому что ему приснилась охота. По¬ дойди к собаке и дерни ее за ухо, чтоб она очнулась. — Не то, не то! — возразил траппер и покачал головой: он знал достоинства своей собаки.— Молодость сцит и ви¬ дит сны; старость же бдительна и во сне. Гектора никогда не обманет нюх, и долгий опыт научил меня принимать предостережения старого пса. — Ты когда-нибудь пробовал поохотиться с ним не за красным зверем? — Признаться, меня иной раз брал соблазн натравить его на волков — они в охотничью пору не меньше чело¬ века жадны до дичи,— но я знал: собака разумна, она пой¬ мет, что к чему! Нет, нет, Гектор особенная собака, он знает человечью повадку и никогда не пойдет по ложному следу, когда нужно вынюхать правильный! — Ага, вот ты и выдал свой секрет! Ты вышел с соба¬ кой на волчий след, но память у нее получше, чем у ее хо-> зяина,— рассмеялся бортник. — Бывало, Гектор у меня часами спит и не шелох¬ нется, когда волчьи стаи одна за другой пробегают па виду. Волк может есть с ним из одной миски, и он не заворчит, если не голоден. Вот если голоден, тут уж он заявит свои права. — С гор спустились пантеры. Я видел на закате 37