желанием отличиться, потихоньку отделился от своих и приблизился к кустам, где укрылся Чингачгук. Обманутый кажущимся безразличием неприятеля, а может быть, и за¬ нятый какими-то своими приготовлениями, Великий Змей неосторожно высунулся наружу и попался на глаза моло¬ дому воину. Это явствовало из того, что он готовился вы¬ стрелить, — самого могиканина с западного берега не бы¬ ло видно. Река в этом месте текла излучиной, и восточный берег образовал такую широкую дугу, что, хотя Чингачгук был недалеко от ирокезов, считая по прямой, его отделяло от них берегом несколько сот ярдов; да и от Сле¬ допыта с Джаспером было до него примерно столько же по прямой, сколько от них до ирокезов. И если ширина реки в этом месте была без малого двести ярдов, то примерно, та¬ кое же расстояние отделяло обоих наблюдателей от краду¬ щегося ирокеза. — Змей, должно быть, там, — заметил Следопыт, не отрывая глаз от юного воина. — Но чем же он так занят, что позволяет гаденышу мингу пялиться на него, — ведь ясно, что малый замышляет убийство. — Посмотри, — прервал его Джаспер. — А вот и труп убитого индейца. Его прибило к скале, лежит — голова за¬ прокинута. — Да, так оно и есть, мой мальчик, так оно и есть! Че¬ ловек — что плавучее бревно, когда дыхание жизни от не¬ го отлетело. Этот ирокез больше никому не причинит зла; но вон тот гаденыщ дикарь охотится за скальпом моего самого верного, испытанного друга... Следопыт так и не кончил: подняв свое необычайно длинное ружье вровень с глазами, он точным и уверенным движением выстрелил, почти не прикладываясь. Йрокез на противоположном берегу как раз прицелился в свою жерт¬ ву, когда его настиг роковой свинец—посланец «оленебоя». Ружье дикаря выстрелило, но в воздух, а сам он свалился в кусты, по-видимому раненый, если не убитый. — Подлый гаденыш сам накликал на себя беду, — су¬ рово пробормотал Следопыт, опустив ружье и старательно его перезаряжая. — Мы с Чингачгуком дружны с детских лет, вместе воевали на Хорикэне, Мохоке, Онтарио, на всей этой кровью политой земле между французами и на¬ ми: неужто же дурак вообразил, что я позволю пристрелить на моих глазах лучшего моего друга в какой-то дрянной засаде! 74

— Что ж, мы поквитались со Змеем за его услугу. Но негодяи встревожены, Следопыт, и прячутся по своим укрытиям, увидев, что мы можем настичь их на том берегу. — Пустяковый выстрел, Джаспер, о нем и говорить не стоит. Спроси в шестидесятом полку — там тебе скажут, на что способен «оленебой» и как он себя показал, когда пули градом сыпались у нас над головами. А этот выстрел вы¬ еденного яйца не стоит, бездельник сам навлек его на себя, — Глянь, что это, собака или олень плывет? Следопыт встрепенулся. Действительно, по реке выше бродов, куда его сносило течением, плыл какой-то предмет неясных очертаний. Впрочем, при более внимательном взгляде обнаружилось, что это человек, по-видимому, ин¬ деец, но только в каком-то чудном головном уборе. Опаса¬ ясь подвоха или военной хитрости, оба приятеля удвоили внимание и глаз не сводили с пловца. — Он чтогто толкает перед собой, а голова — ну в точ¬ ности дрейфующий куст, — сказал Джаспер. — Все это их шаманские штучки, мой мальчик, но пусть это тебя не смущает, христианская честность востор¬ жествует над их подколодной хитростью. По мере того как пловец приближался, оба наблюдателя стали уже сомневаться в верности своего первого впечат¬ ления, и, только когда он проплыл две трети разделявшего их расстояния, глаза у них наконец открылись. — Да это же Великий Змей, честное слово! — восклик¬ нул Следопыт, заливаясь счастливым смехом, восхищенный удавшейся хитростью своего друга. — Привязал к голове целый сад, сверху пристроил порошницу, а ружье прито¬ рочил к бревну и гонит перед собой. Ах ты, мой милый! Каких только мы с ним не устраивали проказ под носом у проклятых мингов, жаждавших нашей крови, еще в окре¬ стностях Тайя и на большой дороге. — А вдруг это не Змей, Следопыт! Я не вижу на этом лице ни одной знакомой черточки! — Сказал тоже! Какие могут быть черточки у индейца! Нет, нет, мой мальчик, все дело в раскраске, а эти цвета ты увидишь только у делавара. Это его боевая раскраска, Джаспер, все равно-как на твоем судне, что на озере, поло¬ щется флаг с крестом святого Георгия г, а у французишек 1 Старый английский флаг: красный крест на белом поле. 75

развевается по ветру грязная салфетка с пятнами от рыбь¬ их костей и жареной дичины. Вон и глаза видать, мой ми¬ лый, и это глаза нашего вождя. Но, Пресная Вода, как ни свирепо горят они в бою и как ни тускло мерцают, выгля¬ дывая из-за листьев, — тут Следопыт легонько, но вырази¬ тельно коснулся пальцем рукава собеседника, — мне слу¬ чалось видеть, как из них градом катились слезы. Верь мне: несмотря на красную кожу, у него есть душа и сердце, хотя его душа и сердце устроены не так, как у белого че¬ ловека. — Всякий, кому знаком вождь, никогда в этом не со¬ мневался. — Но я-то знаю, — возразил Следопыт с гордостью. — Ведь мы с ним делили горе и радость; как бы тяжко ни карала его судьба, он никогда не терял мужества; и знал, этакий проказник и бедокур, что женщины его племени любят веселую шутку. Но что это я разливаюсь соловьем, словно городская кумушка перед соседками! У Змея острый слух. И не то чтоб он на меня рассердился: Змею известно, как я его люблю и всегда хвалю за спиною. Но душа у делавара стыдливая, и, только посаженный на кол, он сквернословит, как последний грешник. Тут Змей доплыл до берега — как раз к тому месту, где сидели оба его дружка, — видно, он еще на том берегу углядел их; выйдя из воды, он только встряхнулся, как собака, и издал свое обычное: «У-у-ух!» Глава VI Все перемены — дело рук творца, Мир — воплощенный бог. Джеймс Томсон, «Гимн» Когда вождь вышел на берег, Следопыт обратился к не¬ му на его родном наречии. — Хорошо ли это, Чингачгук, — сказал он с укориз¬ ной, — одному ввязываться в драку с дюжиной мингов! Правда, «оленебой» обычно меня слушается, но попасть в цель на таком расстоянии не просто, тем более что у этого нехристя только и видно было над кустами, что голову да плечи, и менее опытный стрелок мог бы промахнуться. Не 76

мешало бы тебе об этом подумать, вождь, не мешало бы подумать! — Великий Змей — могиканский воин; на военной тро¬ пе он видит только врагов. Воды еще не начинали течь, а его отцы уже колотили мингов. — Я знаю твою натуру, я знаю твою натуру и уважаю ее. Никто никогда не услышит от меня жалоб на то, что краснокожий верен своей натуре, но осмотрительность так же подобает воину, как и храбрость: ведь, если бы эти чер¬ ти ирокезы не глядели на своих товарищей, упавших в воду, тебе бы несдобровать. — Что это делавар затеял? — воскликнул Джаспер, за¬ метив, что Чингачгук круто повернулся и опять пошел к реке с явным намерением снова полезть в воду. — Уж не рехнулся ли он и не собирается ли плыть назад за какой- нибудь забытой пустяковиной? — Ну нет, это на него не похоже; обычно он так же осмотрителен, как и храбр, и только давеча на него что-то нашло и он забыл и думать о себе... Послушай, Джаспер, — добавил Следопыт, отводя юношу в сторону в ту самую минуту, как плеск воды поведал им, что индеец бросился вплавь, — послушай, парень: Чингачгук не белый человек и не христианин, как мы с тобой, а могиканский вождь: у него свои законы и обычаи; и если ты водишься с людьми, которые не всем на тебя похожи, умей уважать чужую на¬ туру и чужой нрав. Королевский солдат ругается и пьет, и было бы напрасной тратой времени стараться его испра¬ вить; ребенок падок на сладости, а женщина — на наряды, и бороться с этим бесполезно; натуру же индейца и его по¬ вадки еще труднее побороть, и, надо думать, бог создал его для некой мудрой цели, хотя ни мне, ни тебе в этих тонко¬ стях не разобраться. — Что бы это значило? Гляди, делавар подплыл к тру¬ пу, который выбросило на камень. Ради чего ой идет на такую опасность? — Ради чести, ради славы, ради доблестного подвига, все равно как знатные джентльмены за морем оставляют свои уютные дома, где им, как говорится, только птичьего молока не хватает — я имею в виду не маменькиных сын¬ ков, конечно, — и бросают все, чтобы ехать сюда бить дичь и колошматить французов. — A-а, понимаю: твой приятель отправился за скаль¬ пом! 77