— Либо кто-то посторонний, — сказала я, — который следил за ним.

— Может быть, и так. Вся проблема в том, что выигрывает от пожара Селигман. Или его наследники. Короче, Вик. Перед тем как выплатить страховку, я хочу быть уверенным, что деньги тому парню послал не Селигман. Можешь потратить на нас еще неделю?

Я взглянула на только что составленный график. Если завтра я закончу отчет для Грехема, все остальное может подождать. Или пойдет параллельно с работой для «Аякса». И тогда я закруглюсь к концу пятницы, если, конечно, не буду отвлекаться на Роз и выяснять, почему мой звонок к Вельме заставил Роз натравить на меня Ральфа Макдональда.

— Вик, ты меня слышишь?

— Да-да, пожалуй, выделю вам, ребята, еще недельку. Вы мне оплатите уже проделанную работу или прислать вам потом общий счет?

— Мы уже передали твой первый счет на оплату; дней через десять или около того получишь чек… Ты, кажется, сделала вывод, что Селигман хоть и не теряет деньги, но и много не зарабатывает. Я правильно понял?

Я обвела фломастером круг своих обязанностей.

— Да, но его это, кажется, мало волнует. Я могу поднять его старые бухгалтерские книги, сравнить теперешнее состояние дел с тем, что было лет пятнадцать — двадцать назад. Но у меня о нем сложилось четкое мнение — он не из тех, кто убивается над потерянными миллионами.

— Ну ладно, копни еще немного, посмотри, что там окажется. Уверен, что, даже симпатизируя старику, ты ничего не пропустишь. Мы верим в твою беспристрастность. — Последнее было подано в виде комплимента, но на самом деле это было, конечно, предупреждение. — Так, значит, до вечера? Жду тебя в половине восьмого.

Я пририсовала к кругу глаза и нос, добавила бакенбарды. И все-таки, что бы там ни говорил Робин, я не верила в виновность Селигмана, если, конечно, у него не случилось какое-то помрачение ума, которое прошло к тому времени, как я к нему заявилась. Хотя Робин прав — у него были явные финансовые мотивы. Конечно, его состояние наследуют дети. И, возможно, они понимают: сгори здание сейчас, после смерти старика они будут вне подозрений.

Я пририсовала к рожице свободный костюм и протянутую за деньгами руку. Должно быть, кто-то в «Копьях Индианы» что-то заметил, но Элина не захотела говорить об этом. Когда живешь среди бродяг, понимаешь, что лучше не высовываться. Если бы мне удалось разыскать кого-нибудь из прежних постояльцев, может, я бы уговорила их потолковать со мной. А может, надо взять у старика фотографии молодых Селигманов и показать им? Хотя, разумеется, они вполне могли нанять кого-нибудь поджечь гостиницу. И не важно, что его дочь в Бразилии, — она тоже могла организовать поджог.

Что же касается прежних постояльцев, то это задача практически неосуществима. Даже если я и заполучу их список у Риты Доннели, понадобится целая армия сыщиков, чтобы их теперь разыскать. Сейчас я знаю двоих, это Церлина Рамсей и моя тетка. И хотя они в бегах, разыскать их — для опытного сыщика пара пустяков.

Мне пришло в голову, что я ведь могу найти Церлину через морг: если ей выдали тело дочери, то обязательно должны были записать полное имя и адрес. Так… Кого бы попросить об этой услуге? Только не Фери — после того как я отказалась встретиться с ним. И не Бобби — тот предпочтет увидеть меня в гробу или в тюрьме, чем помочь в моих расследованиях. Мак-Гоннигал в эти дни отдалился от меня.

Мне нужен кто-нибудь из окружения Бобби, не чувствующий ко мне враждебности. Терри Финчли. Не могу сказать, что мы были друзьями, но всегда относились друг к другу с симпатией. Несколько лет назад он сказал мне, что ему нравится, как я стою за своих друзей. А что? Надо попытаться.

Каким-то чудом Терри оказался на месте. Услышав мой голос, он осторожно выразил все удовольствие.

— У меня просьба, — начала я с места в карьер.

— Я так и понял, мисс Варшавски. Иначе бы вы не позвонили. Надеюсь, это не по поводу мистера Фери? — У него был приятный тенор с оттенком юмора.

— Нет-нет, это совсем другое, — заверила я его.

Кажется, у Бобби в отделе все знали о наших отношениях с Майклом. Я коротко изложила ему историю Сериз, а потом попросила найти Церлину.

— Я думаю, на вашу просьбу они откликнутся скорее, чем на мою.

Пауза. Затем я услышала:

— Обратитесь к Фери или Мак-Гоннигалу. — В голосе его была холодность — он словно бы хотел сказать, что я напрасно трачу его время.

— Послушайте, — начала я, прежде чем он успел повесить трубку, — я звоню вам именно потому, что не могу обратиться ни к кому из них. Конечно, я знаю их лучше, чем вас, но я подумала, что вы тоже не будете возражать. Это не… не какая-то лакейская работа. Просто полиция может это сделать, а я нет. Мне нужно разыскать Церлину Рамсей, чтобы выяснить у нее, не видела ли она чего-нибудь… — Он не ответил, и мой голос беспомощно затих: — Извините, не буду вас больше беспокоить.

— Вы говорите, что не можете обратиться к Фери или Мак-Гоннигалу? Почему?

— Это мое личное дело, детектив, — ответила я, начиная терять терпение. — Хотя я знаю, личные дела — основная тема разговоров в вашем офисе.

— Понятно, — медленно произнес он и после минутного раздумья резко спросил: — Но это не потому, что я черный?

Я почувствовала, что у меня отнялся язык.

— Вы имеете в виду… потому что миссис Рамсей… О Господи, мне и в голову не пришло, что это можно так истолковать. Извините меня, пожалуйста!

— Ладно, я вас прощаю, — произнес Терри, возвращаясь к прежней непринужденности. — Но в следующий раз думайте, что говорите. И не сердитесь на Фери, он хороший парень, хоть и грубоватый. Какой у вас номер телефона?

Он записал номер и повесил трубку.

Я отошла к окну и задумалась над реакцией Терри. По-видимому, ему приходится сносить столько крупных и мелких уколов каждый день, что временами ему начинает видеться оскорбление даже там, где его и в помине нет. Конечно, нелегко это понять, если сам ничего подобного не испытывал.

За окном голуби заботливо чистили перышки друг у друга, не обращая внимания на различия в окраске. На первый взгляд животный мир гораздо гуманнее, чем наш, человеческий! Но однажды прошлым летом мне случилось наблюдать, как чайка попыталась присоединиться к стае голубей, они ее едва не заклевали — бедняга вырвалась, истекая кровью.

Я вернулась за письменный стол и стала просматривать почту, то, что я называю макулатурой — семинар о том, как лучше организовать работу моего офиса, предложение о покупке оружия, — швырнула в мусорную Корзину. Потом, жутко разозлившись на себя за то, что последние недели так бездарно трачу время, стала просматривать картотеку потенциальных клиентов и печатать письма к некоторым из них.

Телефон позвонил, когда я заканчивала третье письмо. Звонили из морга по поручению Финчли. Тело Сериз забрал некто Отис Амбрустер, мне дали его адрес — где-то в районе Кристианы. Я поблагодарила и достала карту города. Да, не самое веселенькое место в Чикаго. И уж точно не лучшее место для прогулок в одиночестве, особенно если речь идет о белой женщине. Может, отложить до завтра? Тут я вспомнила свой разговор с Финчли, и мне стало стыдно. Если Церлина и Сериз могли ходить по тем улицам, значит, смогу и я.

Едва я выключила свет, позвонил Фери. Сначала я насторожилась — уж не передал ли ему Финчли наш разговор? — но оказалось, он звонит по поводу Элины.

— Ты ничего о ней не слышала? — спросил он. — Вчера вечером было еще одно сообщение — из бара в Аптауне, в котором собираются юппи[21], похоже, это она.

Я помассажировала внезапно онемевшую шею.

— Нет, я о ней не слышала, но вот как раз сейчас собираюсь встретиться с женщиной, которая была с ней хорошо знакома по «Копьям Индианы». Посмотрю, может, Элина у нее.

— Может, мне поехать с тобой? — спросил он с плохо скрываемым интересом.

— Нет, спасибо, не надо. Мне и так-то нелегко будет с ней разговаривать. А уж при виде полицейского она вообще рта не откроет.

вернуться

21

Юппи — амбициозные молодые люди, занятые в сфере рекламы и торговли.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: