— О’кей, Терри, — скромно сказала я. — Чему я обязана удовольствию слышать вас?

— Знаете, я рассказал лейтенанту о том визите, когда лейтенант Монтгомери и я… Ну помните, мы с ним приходили к вам?

Я присела на табурет около пианино, держа на коленях справочник, но похоронное бюро искать перестала.

— Да уж, помню нашу содержательную беседу.

— Так вот, лейтенант — я имею в виду лейтенанта Мэллори — был поражен, что Монтгомери мог даже предположить такое… ну, что вы сами подожгли «Берега прерий». Он пошел к Монтгомери и поговорил с ним. Я подумал, вам следует знать, что больше он вас не побеспокоит.

Я была тронута и немного удивлена и тем, что Бобби принял во мне такое участие, и тем, что Финчли потрудился сообщить мне об этом. Для этого требовалось некоторое мужество.

— Спасибо, Терри, — искренне сказала я.

— А в следующий раз все-таки прослушивайте свой автоответчик, не заставляйте людей мучиться понапрасну по три дня. Ну пока. Увидимся в субботу.

В субботу?.. Ах да, шестидесятилетие Бобби, день рождения. Еще одно дело в списке самых неотложных — купить для него подарок.

Я вернулась к справочнику. Похоронное бюро Калагана, как оказалось, находится в северном Гарлеме. Среди вороха бумаг на кофей ном столике я откопала карту. Так, это чуть к северу от эстакады, добраться будет в общем-то несложно.

Я складывала всякие мелочи в свою сумочку, когда опять зазвонил телефон. Ну и пусть звонит, мне уже некогда. Но потом я передумала — а вдруг еще кто-нибудь три дня пытается связаться со мной. Я сняла трубку.

— Мисс Варшавски? Рад, что застал вас.

— Мистер Макдональд? — Я так и села от изумления. — Какой сюрприз! Извините, не успела поблагодарить вас за цветы. Знаете, у меня сейчас еще замедленная реакция. Никак не приду в себя.

— А вот я слышал совсем другое, милая барышня. Я слышал, что вы, не успев встать с больничной койки, уже бегаете тут по всему городу, суете нос в такие дела, которые вас вовсе и не касаются.

Терпеть не могу, когда меня называют «милая барышня».

— Да? И какие же это дела, старина?

— Мы ведь, кажется, договорились, что вы оставите Роз Фуэнтес в покое.

Я положила трубку на колено и задумалась. Едва-ли он говорил о моем ночном вторжении на территорию фирмы «Алма Миджикана». Как бы он мог об этом узнать? Только шарфик, но до этого я никогда его не надевала, так что никто не мог меня в нем видеть. Значит, Макдональд имеет в виду мой визит на строительную площадку. Но как он мог так быстро узнать об этом?

— Алло, вы меня слушаете? — проскрипел его голос с моего колена.

— Да-да, слушаю, — я приложила трубку к уху, — но, простите, не понимаю. Я не знаю, что я сделала такого, что повредило бы Роз. И не могу понять, почему вы об этом так беспокоитесь.

— Да будет вам, милая ба… мисс Варшавски. Вы сегодня полдня болтались на Дэн Райан. Строительная площадка — очень тесный мирок, здесь все узнается сразу. Роз очень огорчена, что вы шпионите за делами ее брата за ее спиной. Она сказала об этом Бутсу, а он попросил меня позвонить вам.

— Так, значит, все это делается по команде Бутса? Вы что, работаете на него, Ральф? Мне казалось, что это он у вас в кармане, как и весь наш округ.

— Что именно делается по команде Бутса? Я что-то не понял.

Я сделала неопределенный жест рукой.

— Ну там, поджоги, убийства, покушения и все такое прочее. Бутс говорит: идите убейте мне эту алкоголичку, вы отвечаете: бу-сделано, сэр, и приказываете кому-нибудь сделать это. Так, что ли, у нас теперь происходит?

— Знаете, я мог бы и оскорбиться, если бы это не звучало так нелепо. Мы с Бутсом давние друзья, и у дас много совместных проектов. Пресса уже несколько лет ведет против нас кампанию. Им, видите ли, не нравится наша организация дела. Вы, должно быть, на это и купились. Вы меня разочаровали, Вик. Я считал вас более сообразительной.

— Ну спасибо, Ральф. А что, тот пожар, где я чуть не погибла, тоже вы организовали? В отместку за то, что я огорчила Роз Фуэнтес?

Я услышала громкое сиплое дыхание.

— К вашему сведению — хотя я совсем не обязан вам ничего объяснять, — я впервые узнал о пожаре из «Стар». Могу присягнуть. Но скажу вам и другое: если вы будете обращаться и с другими так, как обращаетесь с Роз, не удивлюсь, если найдутся люди, которым очень захочется вас убрать.

— Звучит угрожающе, Ральф. Вы уверены, что не заказывали тот поджог на прошлой неделе?

— Я же сказал, что готов присягнуть, — фыркнул он. — Но на вашем месте я бы поостерегся, милая барышня. На этот раз вам повезло…

— Ошибаешься, старый козел! — завопила я — страх растворился в гневе. — Это не было везением. Я хорошо тренирована, и у меня есть голова на плечах. Так что иди скажи Бутсу или тому, кто держит тебя на веревочке, что я полагаюсь на себя, а не на дурацкое везение. И что я еще на коне.

— Скорее на бульдозере, — сказал он. — Мисс Варшавски, вы не ведаете, что творите, и рискуете вызвать большие неприятности, если будете и дальше лезть в дела, которые вас не касаются. — Он проговорил это категорическим тоном, каким, по-видимому, разговаривал с подчиненными.

— Значит, я должна встать по струнке, отдать честь и произнести: «Да, сэр!»? А теперь вы послушайте, что я вам скажу. Я сообщу прессе то, что мне удалось выяснить. Если я не знаю, что делаю, то уж они вникнут во все это поглубже. — Я, конечно, не собиралась посвящать его в то, что заметила на Дэн Райан — практически полное отсутствие дорожных рабочих на площадке «Алма». Они могут прислать целую бригаду к тому моменту, как Мюррей придет туда с фотографом.

Несколько минут Макдональд обдумывал мои слова. По-видимому, они никак не вписывались в заранее заготовленный сценарий.

— Вы можете отказаться от своих намерений? — наконец спросил он. — Мы можем вам кое-что предложить.

— Только не деньги, — ответила я. И не новую машину, хотя «шеви» издавал ужасный шум. — Расскажите мне все об «Алма» и Роз. И о том, почему вы все так стараетесь убедить меня, что у вас все в порядке, а я не ведаю, что творю.

Последовала еще одна долгая пауза.

— Можем и это вам обещать. Только не обращайтесь в газеты, пока мы еще раз не поговорим, — медленно произнес Макдональд.

Я стиснула зубы.

— Даю вам один день, Ральф. После этого все переговоры отменяются.

— Я еще больше, чем вы, не люблю, когда мне угрожают, имейте это в виду. — Он издал что-то похожее на смешок. — Я не собираюсь к вам подлаживаться. Придется подождать, пока у меня будет что сказать. А если вы собираетесь идти в «Стар» или в «Трибюн» со своим благородным негодованием, то имейте в виду, что оба издателя — мои друзья. В этом городе еще найдутся люди, способные поставить вас на место.

— Ах, вот как! Вы, значит, и есть тот самый человек, который может обуздать дикую кобылу? А может быть, это вам пора понять, что еще не весь мир у вас в кармане?

Я грохнула трубку с такой силой, что заныла ладонь.

Звонок Макдональда оказал мне, по крайней мере, одну услугу — он разозлил меня и как бы зарядил энергией, добавил адреналина в кровь.

Я выехала в половине девятого. От почти черного сентябрьского неба делалось как-то зябко. Надо было, конечно, захватить жакет, но в раздражении я об этом не подумала. И пушку не захватила. Ну да ладно. Вряд ли Винни устроит на меня засаду именно сегодня вечером.

Без четверти девять я была уже у похоронного бюро. Небольшое каменное строение и скромная вывеска, извещающая о том, что это часовня. На площадке перед зданием несколько машин. Я припарковала свою там же и побежала ко входу — возможно, доступ к телу прекращается в девять.

Двери открылись и закрылись почти бесшумно. Небольшой вестибюль с вешалками для пальто и зонтиков, за ним большой холл, пол устлан сиренью. На стенах, обшитых деревянными панелями, несколько гравюр религиозного содержания, призванных создать атмосферу викторианской скорби. Я поймала себя на том, что иду на цыпочках, хотя на этом ковре из цветов шаги и так были не слышны. Меня никто не встретил — по-видимому, не слышали, как я вошла.