Он заведовал терапевтическим отделением и лечил людей с разными болезнями. Кто только не лечился в его отделении! Здесь были пациенты с гипертонией, стенокардией, с язвенной болезнью, с бронхиальной астмой, с пневмонией, с болезнями почек и суставов.

К лечению каждого пациента Лёва подходил строго индивидуально. Он был сторонником нетрадиционных методов лечения. Исходил из того, что человек - дитя природы, и ему не чужды природные лекарства. На вооружении у Лёвы был арсенал лекарственных трав, рецепты народной медицины, различные комплексы физических упражнений, йоги, дыхательной гимнастики, закаливания организма, методики правильного питания, занятия лечебно-оздоровительным бегом, плаванием, голоданием, физиотерапевтические процедуры, оздоровительный массаж и иглорефлексотерапия. Лёва в пациентах искал союзников, понимающих его мысли и его врачебную позицию. И, надо сказать, ему это хорошо удавалось. Пациенты, поступившие в отделение, прослушав вводную лекцию о скрытых резервах организма, проникались к нему уважением и доверием. Он призывал всех стремиться познавать свой организм, чтобы открывать в нём собственные резервные возможности. Лёва говорил, что каждый человек - сам себе опора. Нужно только уметь открывать свои скрытые резервы и использовать их во благо.

К лечению медикаментами Лёва относился осторожно, тщательно взвешивая показания и противопоказания к их назначению. Старался обходиться без таблеток. В его лечении не было стандартов и шаблонов. Для каждого заболевшего человека он подбирал свой, пригодный для его организма метод. Был эрудированным врачом.

Несомненно, он бы достиг блистательных вершин в работе, со временем мог бы стать учёным. У него был накоплен богатый клинический опыт и материал по своим методам лечения. Результаты лечения больных он отражал в диссертации, которую собирался защитить. Лёва был трудоголиком. Среди врачей считался «белой вороной». Никогда не брал презентов от больных, которые они любили преподносить в награду за лечение.

На свою смешную зарплату постоянно покупал толстые медицинские книги, выписывал реферативные медицинские журналы, которые стоили достаточно дорого, а вот денег, чтобы купить себе хорошую одежду, дорогую машину, у него не было. Ходил, как студент, в потёртом джинсовом костюме круглый год. Ездил, как простой, неизбалованный человек, на общественном транспорте. Правда, в его гараже, доставшемся от родителей, стоял старенький отцовский «Москвич», который был необходим для поездок за лекарственными травами.

Однажды Рита зашла в обеденное время в ординаторскую и увидела, что Лёва сидит за столом, перед ним на бумаге бутерброды с колбасой, отварные яйца и термос. Она испытала неловкость, что застала коллегу за таким упрощённым обедом. Разве так должен обедать врач, сутками не выходящий из стен больницы? Но Лева не смутился, пригласил ее с ним разделить трапезу.

Рита познакомилась с ним два года тому назад, когда пришла работать в клинику, где он несколько лет трудился. Она только что разошлась со своим мужем Григорием, с которым провела в браке пять лет. От семейной жизни у неё остались не самые лучшие воспоминания, поэтому она не торопилась заводить знакомства с мужчинами.

И всё-таки Лёва ей сразу же понравился, но она не показывала вида. Он выделялся из всех деловыми, профессиональными качествами. Разговоры среди медицинского персонала о его успехах при лечении травами тоже сыграли свою роль. В результате со временем её чувства к нему «теплели», и ничего не было удивительного в том, что, когда он пригласил её провести с ним выходной день на природе, она согласилась.

Странно, что она думает о нём в прошедшем времени. Это жутко. Рита поёжилась. Вспоминать о Лёве можно много, и всё, что вспомнишь, будет хорошим, радостным и светлым.

В тот день, когда Катюха попросила подменить её на дежурстве, в больнице проходила сестринская конференция. Её проводила главная медсестра больницы. Рита сидела за столом рядом с ней и кратко записывала в журнал доклады выступающих сотрудников. По другую руку сидел начмед Чернов.

Она хорошо помнит, что всю конференцию вела записи своей красивой австралийской ручкой. После конференции все стали расходиться, и Рита тоже пошла домой. Видела ли она свою ручку на следующий день? Сейчас ей кажется, что она её не видела, хотя точно не помнит. Обнаружила пропажу только на дежурстве, когда нужно было сделать отметку в процедурном листе. Выходит, её необыкновенная ручка исчезла после конференции.

Ей что-то говорил встретившийся на пути Чернов. Рита напрягла память и вдруг отчётливо услышала сказанные им слова: - Вы забыли на столе ручку. Я передал её через Ястребова. - Он хотел ещё что-то сказать, но замолчал, увидев, что Рита идёт в сопровождении милиционера. Тогда Рита не обратила внимания на эти слова. Сейчас она поняла: он говорил о том, что потерянную ручку вернул Лёве. Хорошо. Спасибо. Но ручка её теперь не интересует. Хотя, наверное, нужно было сказать следователю. Может быть, он, расследуя убийство, найдёт пропажу? Да, нет, он, разумеется, не станет заниматься поиском ручки, для него это пустяк, ему не до этого.

Тягостное чувство голода притупилось, она почувствовала облегчение. О чём спрашивал следователь? Господи! О пистолете. Ну, зачем она сказала неправду? Что же получается? Получается, что её подозревают в убийстве. Она с ужасом вспомнила, что брала пистолет в руки. Наверняка, на нём остались отпечатки пальцев. Это серьёзно! Как оправдать себя? Неужели кто-то подложил пистолет к ней в стол? Чепуха какая-то. А что, если это действительно так? Откуда он мог появиться в ящике? Нужно сказать следователю: «Поломайте, пожалуйста, голову сами, насчёт пистолета. Я к нему не имею никакого отношения».

Да, вот так, прямо сказать:

- Я вам честно, понимаете, честно заявляю, что не имею к этому пистолету никакого отношения. - Рита говорила громко, во весь голос. - Я не знаю, как он появился в столе. Да, я держала его в руках, и на нём, без сомнения, остались отпечатки моих пальцев, но это не говорит о том, что я - убийца. Вы должны мне верить. Почему вы меня подозреваете? Где же ваша презумпция невиновности? Вы должны сами узнать, или догадаться, как хотите, но сами, сказать мне, откуда он появился в моём столе. Ваша обязанность - отвести от меня нелепые подозрения. Нельзя оговаривать невинного человека. Вы должны профессионально разобраться во всём и сказать мне, кто стоит за этим пистолетом и за чудовищным убийством трёх человек. Ну, договорилась я! Выходит, что меня сюда привели, как подозреваемую в убийстве? Я, Жданова Маргарита, - арестантка! Заключена под стражу по подозрению в убийстве. Но это полный абсурд! Зачем я так покорно согласилась ехать в милицию с этим кретином следователем? Разве он мне поверит? Наверняка, скажет: - Зачем вы всё время говорите неправду?

- Ну, погодите! - продолжала громко говорить Рита, - я выйду отсюда и вам всем докажу, что вы ослы и натуральные тупицы. Нашли, кого арестовывать! Ну, и что из того, что в столе лежал пистолет? А может, мне его кто-то нарочно подкинул? Вам это не приходит в головы?

Кто после меня полез в стол и нашёл пистолет? Следователь сказал:

- Дежурная сестра в вашем столе обнаружила пистолет.

Она встала с постели, подошла к двери, толкнула её. Дверь закрыта. С силой постучала кулаком по металлу.

- Кто-нибудь, откройте! Выпустите меня! Я не хочу здесь находиться! Сколько мне ещё сидеть? Я хочу есть!

Никого. Тишина. Она не знает, который час. Желудок вновь, длинными, болезненными спазмами, стал напоминать о том, что пуст. Когда она выберется на свободу из этой клетки? Кто поможет ей? Рита тяжело вздохнула и снова легла на кровать. Здесь не достучишься. Нужно экономить силы. У неё теперь никого нет. Нет Лёвы. Он бы помог. У него много друзей. Единственное, что у него было в избытке - это друзья, знакомые, все люди, которым он бескорыстно помогал в трудный час.