Найденов Сергей Александрович Дети Ванюшина

Год: 1901

Драма в четырех действиях

С. Найденов

Дети Ванюшина

Драма в четырех действиях

Драматургия “Знания”. Сборник пьес

Серия “Библиотека драматурга”

М., “Искусство, 1964

OCR Бычков М. Н.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Александр Егорович Ванюшин - купец, член городской управы.

Арина Ивановна - жена его.

Константин |

Алексей |

Клавдия |

Людмила } их дети.

Аня |

Катя |

Елена - племянница Ванюшина.

Павел Сергеевич Щеткин - муж Клавдии, чиновник.

Степан Федорович Красавин - муж Людмилы, доверенный богатой московской фирмы.

Генеральша Кукарникова - вдова.

Инна - ее дочь.

Авдотья - экономка в доме Ванюшина.

Акулина - горничная.

Старик в лохмотьях.

Несколько человек с улицы.

Действие происходит в одном из больших губернских городов.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Столовая в доме Ванюшина. Полутемная комната с двумя окнами, выходящими в стену соседнего дома. Направо, впереди, входная дверь из сеней, заставленная фонарем с цветными стеклами; за фонарем деревянная лестница наверх; под лестницей небольшая комнатка со стеклянной дверкой. Налево, в глубине сцены, в углу лежанка; на ней три самовара разной величины и огромные графины с домашним квасом и пивом. Лежанка заставлена большим буфетным шкафом. Слева впереди большой обеденный стол, окруженный стульями; над ним простая лампа и перед ним на стене портрет дяди Ванюшина, купца, в мундире купеческого старосты. Две двери на заднем плане: одна в спальню, другая, довольно широкая и постоянно открытая, в переднюю, в которой видна еще дверь в комнату Константина. Стулья старомодные, с большими клеенчатыми подушками. Семь часов утра, почти еще темно. Спустя некоторое время по поднятии занавеса раздается слабый звонок, и после паузы еще раз, и еще раз - все такой же слабый и нерешительный. Акулина спускается с лестницы и идет отпирать дверь, босая и заспанная, в накинутом на плечи ситцевом одеяле; она ощупью доходит до фонаря и скрывается в нем.

Алексей (в фонаре). Опять заперла?

Акулина. Мамаша велела. Заметили.

Алексей (входит). А ты не могла отпереть потом? Дура! (Проходит в переднюю раздеваться.)

На нем гимназическое пальто. Он высокий, худой юноша семнадцати лет. Раздевшись, Алексей идет к лестнице. В это время из спальни входит Ванюшин в халате и со свечкой в руках. При появлении его Акулина быстро убегает наверх. Ванюшин - высокий, сутуловатый старик лет шестидесяти пяти, еще бодрый и сильный; суровое, бритое, синевато-красное лицо; на голове большая лысина, окаймленная седыми волосами. При раздражении сурово сжимаются брови, синеет лицо и раздуваются ноздри. Он редко смеется и шутит, и его смех и шутки не смешны для других. В нем есть что-то подавляющее, гнетущее, исключающее впечатление человека доброго и простого, хотя этими качествами старик наделен природой в достаточной степени. Главная его особенность характера - замкнутость.

Ванюшин. Где шатался?

Алексей. У товарища был.

Ванюшин. Смотри, Алексей, не доживем мы с тобой до добра. Молоко на губах не обсохло, а ночи шатаешься!

Алексей. Я, папаша, у товарища был. Что тут такого?

Ванюшин. Врешь! Дери тебя горой! В гимназии сегодня не был. Директор присылал за мной. Пожалел бы отца-то позорить!

Алексей хочет уйти.

Постой! Ведь ночь из-за тебя не сплю… Выгонят - что будешь делать? Бочки с сахаром заставлю откупоривать, хуже рабочего сделаю! На что ты, дурак, рассчитываешь? Чего ждешь? Скажи мне на милость.

Алексей. Что говорить… Вы это не поймете.

Ванюшин. Да уж где понять! Ах ты, леший, леший! Отца ты глупее себя считаешь. Ты поживи, сколько я пожил, поработай… Ступай с глаз долой!

Алексей подымается по лестнице и уходит наверх. Ванюшин садится у стола, расстегивает ворот рубахи и трет голую грудь рукой. Из комнаты Константина показывается Леночка и, увидав Ванюшина, быстро скрывается обратно.

(Оборачивается.) Кто это? (Не увидав никого, опускает голову и крепко о чем-то задумывается.)

Из спальни выходит Арина Ивановна, добрейшая по внешности старушка лет пятидесяти трех. Она старый ребенок и не ребенком никогда не была - так наивны ее понятия и знание жизни. На голове ее коричневый платочек, в котором она всегда молится по нескольку часов сряду утром и вечером; в руках лестовка и кадильница с курящимся ладаном.

Арина Ивановна. Александр Егорович, спал бы пока… вторую ночь не спишь. Разве так можно?

Ванюшин. Не до сна тут, старуха!

Арина Ивановна (желая сказать ему что-нибудь утешительное). Расходы будем сокращать.

Ванюшин. Нельзя этого. Иди молись.

Арина Ивановна. Зачем второго дворника нанял? Не надо бы нанимать.

Ванюшин. Не толкуй.

Арина Ивановна. Чаю попил бы. Велеть, что ли, поставить? (Подходит к лестнице и кричит.) Акуля! Чай, спит еще. Акуля!

Голос Акулины: “Что?”

Самовар. Сегодня бабушке Лукерье память… два года прошло… Обедню заказать надо.

Ванюшин. Что нам с тобой с детьми-то делать? Все врозь…

Арина Ивановна. Дети… Ну что же дети? У всех дети. Алешенька вот худой уж больно стает.

Ванюшин. Выдрать его, так пополнеет.

Арина Ивановна. Полно уж ты, Александр Егорович!

Из своей комнаты выходит Константин в брюках, в рубашке и в туфлях. Он молодой человек двадцати четырех лет, плотно сложенный, краснощекий, без всякой растительности. Говорит так, как будто бы постоянно сердится на что-то, вечно хмурый, недовольный. Ищет спички.

Константин. Встали уж? Удивляюсь, что за охота так рано вставать? У нас во всем доме не найдешь спичек!

Ванюшин. Бока пролежишь, если будешь по-твоему вставать.

Константин уходит наверх за спичками.

Буди ты его. Спит до обеда, позднее всех выходит в магазин; стыдно, как по улице идет… Все замечают.

Арина Ивановна. Читает он долго; часа в три-четыре ложится. Как глаза-то только видят.

Ванюшин. Смотрит он в книгу, да видит фигу. Ума-то не много. Не того я ждал от него - серьезный был мальчишка, а дельца в нем сейчас не видно. Не помощник он…

Арина Ивановна. На тебя не угодишь; и тот не хорош и этот… а другим хорош… Вон, говорят, барышня Распопова - спит и видит за него замуж выйти.

Ванюшин. А сколько за ней?

Арина Ивановна. Шестьдесят тысяч, Прасковья глухая сказывала.

Ванюшин. Чай, врет твоя глухая.

Арина Ивановна. Ну вот, зачем ей врать! У самой-то Распопихи Прасковьюшка первый человек, каждый день бывает.

Ванюшин. Узнай про это лучше.

Константин и за ним Акулина спускаются с лестницы; Акулина берет самовар с лежанки и уходит в сени; Арина Ивановна - в спальню.

Константин. Вы, папаша, видели кассовую книгу? Я вчера в гостиной на столе оставил, думал - увидите.

Ванюшин. В руки не мог отдать? Забрался с девяти часов в свою комнату, не выходил…

Константин. Предоставьте мне свободу распоряжаться самим собой хоть в мелочах - про серьезное я уж не говорю,- спать, гулять и есть, когда я хочу.

Ванюшин. Порядку в доме не будет.

Константин. Ах оставьте это! Подсчитайте лучше книгу.

Ванюшин. А ты что сам-то не подсчитываешь? Смотри, зачитаешься - в кармане не досчитаешься.

Константин. Будет вам! Вечно одно и то же… В этом месяце торговали лучше сравнительно с прошлым годом, наверно не знаю на сколько.

Ванюшин. Правда ли?

Константин. С одной фабрики Спиридонова получили тысячу шестьсот рублей по счету. Подсчитайте, это очень интересно.

Ванюшин. Если так, корабля ли надо! Где книга-то, ты говоришь? (Обрадованный сообщением сына, уходит через переднюю в гостиную.)

Константин (подходит к двери своей комнаты и шепчет). Тсс… Лена!.. Живо…

Выбегает девушка лет восемнадцати, в юбке, в ночной кофточке, с распущенными волосами и вбегает на лестницу. У нее круглое лицо, вздернутый расплывшийся носик, пухлые губы и узкие, хитрые глаза. Говоря, она немного шепелявит и жеманится.